Перехваченные письма - Анатолий Вишневский

Между тем, здоровье Степана ухудшалось. Он жаловался на потерю памяти, часто с трудом вспоминал слова. Врач, который ничего не скрывал, сказал, что удаленная опухоль успела дать метастазы в мозг. «Мы справились с той опухолью, вернетесь после каникул — мы справимся и с этой», — сказал он.

В последний раз мы виделись, когда все вчетвером были у отца и гуляли с ним — он сидел в кресле на колесиках — в парке неподалеку от дома престарелых. Степан выглядел очень усталым. Он шел медленно, опираясь на руку Анн. На следующий день они уехали отдыхать в Ла Капт на Лазурном берегу. Степану сказали, что лучше, чтобы машину вел не он. Тайком он положил в карман своей куртки небольшую икону.

На следующий день по приезде он дошел до пляжа. А день спустя внезапно потерял сознание и был срочно помещен в больницу Hyères, где и умер следующей ночью, 14 июля 1985 года.

А еще через три недели, 5 августа, не дожив нескольких месяцев до 90 лет, скончался наш отец. О смерти Степана он не знал.

Николай Татищев

Из неопубликованного романа «Сны о жестокости»

В начале июня 1917 года… кукушка считала, сколько лет мне осталось жить: 45 лет, и после небольшого перерыва, который не считается, еще 23[361].

Газета Gazette and Post

19 марта 1981

Джеймс Лэнгтон встретился с русской аристократкой, бежавшей в Англию почти 50 лет тому назад.

Злоключения княгини Голицыной не кончились когда она оказалась в западном Лондоне. В Англии был кризис, не было работы, и семья жила в нужде. Здоровье ее мужа ухудшалось, и в 1958 году он скончался.

А совсем недавно был ограблен ее дом — воры вынесли мебель и часы, что напомнило ей давние дни.

И все же она убеждена, что жизнь ее изменилась к лучшему. Прошло пять лет с тех пор, как она выпустила книгу о пережитом — «Стремление выжить».

— Я написала эту книгу не столько затем, чтобы опубликовать ее, сколько для моих детей и внуков, — говорит она.

Дмитрий Голицын — Борису Татищеву

28 июля 1985

D. Galytzine

51, Woodstock Road

London W 4 IDT

Дорогой Борис,

Нас очень огорчило известие о смерти Степана. Мы все, Буля, Мари и я, выражаем соболезнование тебе и всей семье и, конечно, наша сестра Валентина тоже присоединится к нам, но сейчас она в отпуске и еще ничего не знает.

5 лет назад умерла моя жена Патриция — тоже от рака. А два года назад умерла мама. Так что я хорошо понимаю, что должны чувствовать сейчас вы все.

Вспоминаю, как я приезжал в Париж году в 50-м и мы вместе играли в футбол. Мне было 22 года, а вам, примерно, 14 и 16. Я бы очень хотел повидаться с тобой снова и познакомиться с твоей семьей.

С любовью ко всем вам

Мима

Смерть Иды Карской. Из некролога в газете «Le Monde»

30 марта 1990

84-летняя украинская художница скончалась в Париже, где она жила с 1924 года.

Она смогла выразить себя как художник только после Второй мировой войны. У колыбели ее запоздалого признания, которым она обязана выставке в галерее Брето в 1949 году, стояли такие люди, как Анри Кале, Марк Бернар, Франсис Понж, Морис Надо, Жан Полян. Именно стараниями критиков, и притом лучших, Двадцать необходимых игр, сорок бесполезных жестов смогли донести — сначала до избранной публики — всю глубину поэзии и юмора творчества Карской.

Позднее она сможет, благодаря смелости самых авангардных галерей, таких, как La Roue, представить публике свои Письма без ответа, Серые краски будней, своих Полуночных гостей — настораживающих персонажей, выстроившихся на мрачном ярмарочном параде.

Надо было, однако, дождаться сперва 1972 года, чтобы аббатство Болье в Руэрге организовало достойную Карской ретроспективу ее работ, а потом 1980 года, чтобы достичь полного успеха с чествованием в залах Национального фонда графических и пластических искусств на ул. Беррьер, где центральное место занимали Неистощимая Нана и Сестры нежности, Лола, Лили, Лулу.

Коллажи перемежаются с гобеленами, с бесчисленными гобеленами — некоторые из них еще в 1954 году были удостоены премии города Парижа. Работы, обычно в приглушенных тонах, изредка оживляемых ярким, как вспышка, пятном.

Карская прекратила работать только за месяц до смерти. На ее последней выставке в галерее Филипп на площади Вогезов были представлены совсем недавние ее произведения.

Жан-Мари Дюнуайе

Дмитрий Пименов. Из предисловия к стихам Поплавского[362]

Поэзия — полная ерунда, во всех смыслах, любая. Например, хорошая — она ерунда, потому что очень мало меняет объективный мир, — это в одном смысле, а в еще одном смысле — ерунда, потому что больше всего о ней говорят гады и уроды… При чтении стихов Поплавского у меня удачно получается вычитать из них поэзию в традиционном понимании этого слова и к полученному остатку прибавлять то, что остается от религии при вычитании из нее фашизма…

Можно поговорить с претензией на оригинальность о том, что Поплавский очень интересен своим мифом (т.е. жизненной историей). Русский Проклятый поэт (как французские «проклятые» XIX века), эмиграция, смерть буквально от голода, для русской культуры персонаж уникально непривычный. Сказать это — значит сказать три процента, не более… Допустим, читатель предисловия не был читателем того или другого варианта жизни поэта — ему же лучше…

«Независимая газета»

2 сентября 1999

Мощный взрыв прогремел вечером 31 августа в самом центре столицы, в торговом комплексе «Охотный ряд», что на Манежной площади. По последним данным, пострадал 41 человек. В городские больницы с осколочными ранениями и ожогами доставлено 24 посетителя комплекса, из них 4 подростка. 7 человек находятся в реанимационном отделении Института имени Склифосовского. Врачи оценивают их состояние как тяжелое.

Взрыв в «Охотном ряду» связывают с «чеченским следом» и со столичными экстремистскими организациями.

Вторую версию отрабатывают по найденной в эпицентре взрыва листовке от имени «Союза революционных писателей». В ней критикуется «потребительский образ жизни» и говорится о пользе «партизанской войны». Цель не зарегистрированного в России «Союза», по словам листовки, создать революционную ситуацию в стране. Заканчивается листовка лозунгами «Гамбургер, недожеванный погибшим обывателем, — революционный гамбургер!».

По сведениям «НГ», в Москве действительно существует организация «Союз революционных писателей». Возглавляет ее теоретик авангардного искусства леворадикальных взглядов Дмитрий Пименов. Свои статьи в Интернете Пименов подписывает как председатель совета «Революционных писателей России» и генеральный секретарь Союза борьбы с православием. В начале 90-х он принимал участие в группе художников-концептуалистов «ЭТИ». Прославилась группа своей акцией на Красной площади, когда своими телами выложила на брусчатке нецензурное слово из трех букв. Затем Пименов входил в редколлегию органа Национал-большевистской партии «Лимонка». Весной этого года в издательстве Гилея у него вышла книга «Мутьреволюция».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});