По средам мы носим чёрное (СИ) - "Vastise"

Смерть Рона подкосила ее. От Гарри не было никаких вестей, и никто не знал, где он. Удалось только определить, что мракоборец жив. Как и все остальные, отправившиеся в Шотландию. Но больше ничего. Ни следа, ни зацепки.

Гермиона поначалу рвалась туда, чтобы все выяснить. Узнать правду, спасти, помочь. Что угодно. Малфой решил иначе, ведь сейчас они должны разобраться с Димитровой. Закончить начатое. Да и зелье поиска четко определило, что ребята живы, но нельзя найти их конкретное месторасположение.

Он сказал, что отправит туда Дафну и ищеек. Сделает все, что может. Спорить не было сил, да и Драко… Вел себя с ней так, будто они чужие люди. Все три дня. Не оставался с ней наедине, избегал взглядов, даже ни разу не зашел в ее комнату.

Грейнджер четко ощущала, что после встречи с дементорами для Драко все изменилось. Проклятие почти завладело им.

Он держался каким-то чудом, словно понимал, что стоит ему осознать, что Нарцисса в безопасности и с Димитровой вопрос решен, то волшебник тут же утонет в собственном болоте.

Необходимо принять свою новую сущность и вытянуть эту дрянь из его тела. Пока он не рассказал то, о чем Гермиона давно догадывалась.

Потому что тогда падет барьер, и Тенебрис вырвется на свободу. Тьма поглотит все вокруг.

— Ты почти ничего не ела. Тебе нужно набираться сил, — Драко стоял рядом и держал в руках небольшую тарелку.

Несколько булочек с черникой, масло и нарезанное яблоко.

— Я не голодна, — ведьма вновь отвернулась в окно.

Он разжал пальцы. Фарфор разлетелся на мелкие куски, а еда повалилась на пол. В серых глазах не было ничего, кроме гнева.

— Может, мы поговорим о том, что произошло?

— Это ты избегаешь меня, — выпалила Гермиона. — Даже не смотришь.

— Потому что в первый день ты закрылась в комнате и не желала никого видеть. Надо было взломать дверь? После тебе пришло в голову сидеть в зимнем саду, пока твои руки и ноги не окоченеют. Я с трудом затащил тебя обратно. Сегодня у нас шоу на окне. Я приносил еду, укрывал тебя одеялом, пытался дать время принять и осознать. Так кто кого избегает, Грейнджер? — Драко не сдерживал себя.

— Послушай, Малфой, на что ты злишься? Что я не летаю по мэнору как дракон, преисполненный решимости?

— Я злюсь? Больше похоже, что ты меня ненавидишь, но не знаешь, как об этом сказать. Сейчас самое время!

— Да за что? Почему я должна тебя ненавидеть? — Гермиона подскочила с подоконника и босыми ногами прошлась по стеклу.

— Я не спас твоего мужа.

Он опустил взгляд, будто стыдился. Будто считал себя виновным в его смерти. Ведьма сразу все поняла. Малфой не избегал ее, а давал право выбора.

Давал ей шанс уйти или накинуться с угрозами, или же что-то там еще, что таилось в голове Драко.

Грейнджер аккуратно коснулась сжатой в кулак ладони. Медленно открыла свое сердце, впуская мужчину в поток внутренней силы. Связь потекла по ее венам, наполняя его сознание.

— Я знаю, что ты сделал все, что мог. Уверена в этом.

— Откуда тебе знать, что я…

— Потому что ты совсем не такой, как многие думают. Как ты сам о себе думаешь. Скажи мне, у тебя ведь не вышло вызвать патронуса?

— Нет, — нехотя признался Драко.

— Но ты пытался. Пытался спасти не только меня, но и Рона, несмотря на то, что он сделал. Во мне нет ни капли злости, почувствуй это.

Серые глаза вонзились в мягкую кожу ее лица. Он ощущал. Каждой клеткой все то, о чем она говорила. В ней был его свет и его собственная душа.

Даже ненавистное проклятие немного отпустило железную хватку, позволяя Грейнджер наполнять все темные уголки своим струящимся светом.

— Я хочу сегодня попробовать избавить тебя от этой дряни. И довести дело до конца. В прошлый раз не вышло, но я намерена…

— Слишком опасно, — отрезал мужчина и посмотрел вниз. На полу расползались красные пятна крови. — Ты поранилась.

Он опустился на колени и мягко толкнул Гермиону на подоконник. Приподнял изрезанные ступни и принялся вытаскивать стекло. Она поморщилась от боли, но не издала ни звука.

Круговыми движениями Драко обрабатывал раны, позволяя бадьяну затягивать каждый порез.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Будь осторожнее. Ты должна беречь себя.

— Я понимаю, почему ты беспокоишься обо мне, — начала Грейнджер, покрасневшая от неожиданной нежности. — Для этого у тебя достаточно причин: убийство Димитровой, спасение твоей матери, а также…

— Единственная причина, по которой я терплю твои выходки и скверный характер: я влюбился в тебя, — не отрываясь от ее ног сказал волшебник.

Гермиона оказалась не готова к такой открытой, практически обнаженной правде. Она подозревала, чувствовала это благодаря их связи, но никак не ожидала, что Драко так легко признается в любви. Словно они обсуждали, что будут есть на ланч.

— Я… Я…

— Не верится, что госпожа Всезнайка потеряла дар речи. Надо отметить этот день в календаре красными чернилами, — Малфой залечил все раны и уже лишь мягко массировал тонкие ступни.

— Просто это было внезапно, но я догадывалась, — девушка тряхнула кудрями. — Я ведь могу заглянуть в каждый уголок твоего сознания.

— И ты сделала это? — серые глаза принялись пристально изучать ее пунцовое лицо. — Все проверила? Все просмотрела?

— Нет. Я доверяю тебе безоговорочно и знаю, что ты бы не стал утаивать от меня скелеты в шкафу, — искусная ложь слетала с губ так легко, что Грейнджер сама удивилась.

— И откуда такая уверенность?

— Потому что моя любовь к тебе ни капли не слабее твоей, — ведьма прикоснулась к его рукам и притянула мужчину ближе. Чистая правда.

Несколько дюймов разделяли их губы. Сейчас был самый интимный момент за все время. Самый откровенный. Самый обнаженный.

Их ничто не может разлучить. Они связаны не только магией хаоса, но и самой Вселенной. Предназначение и судьба.

— Я лишь боюсь потерять тебя, когда ты узнаешь всю правду обо мне, — еле слышно прошептал Драко.

— Послушай, я готова услышать то, что ты…

Их беседу прервали торопливые шаги. Кто-то спускался по лестнице так быстро и громко, что едва не разбивал дорогую плитку на изысканном полу.

Малфой тяжело выдохнул. Похоже, что он никогда не сможет сказать ей ту горькую правду, которая уничтожит их хрупкие чувства.

Делоурс резко остановилась, заметив держащихся за руку и почти целующихся Драко и Гермиону. Женщина тут же попыталась скрыться, но, вспомнив, для чего она бежала вниз, натянула улыбку и заговорила:

— Нарцисса пришла в себя. Она хочет, чтобы семья собралась вокруг нее. И да, Драко, нужен ее альбом из драконьей кожи.

Малфой практически сорвался с места, услышав, что мать наконец-то очнулась. Надежда заполнила все вокруг. Что если он был не прав, когда опустил руки? Что если все еще есть призрачный шанс на «жили долго и счастливо»?

В голове пронеслись несбыточные мечты. Мама переделывает западное крыло, меняя цвет стен и уже не модную мебель. Гермиона пропадает в библиотеке, читая одну книгу за другой.

Блейз пытается противостоять напору двух любимых женщин, которые его уже совсем замучили с очередными списками «всего остро необходимого» к свадьбе.

Пэнси и Тео будут приходить каждую пятницу на ужин, а Дафна уснет от усталости в мягком кресле. Астория накроет сестру теплым пледом и создаст вокруг иллюзию, чтобы она смогла хоть немного отдохнуть.

А после незаметным заклинанием очистит пыльную мантию Гарри, который лишь едва заметно улыбнется.

Возможно, они смогут отпраздновать Рождество все вместе. Открыть подарки, наколдовать фейерверки и поиграть в саду в снежки.

Раньше Драко не позволял себе даже мысли о том, что в темной гостиной может появится хотя бы луч надежды. А сейчас…

Гермиона подарила ему столько света, что несбыточные мечты медленно, но верно превращались в цели.

Двери в комнату Нарциссы были слегка приоткрыты. Женщина слабо улыбнулась, едва заметив своего сына.

— Драко…

— Как ты? Тебе лучше? — Малфой коснулся дрожащей руки и присел на край кровати.