Тень Уробороса (Лицедеи) - Сергей Гомонов

Его речь становилась лихорадочной. Он хотел выговориться. Я знала: сейчас ему это нужно. И в то же время он перенапрягался. Что-то не позволяло мне оборвать его словопоток и поставить усыпляющий укол.

— Мне казалось, смерть снова придет за ним внезапно… и уже не упустит… Но Хельга?.. Я не ждал такого… Они были очень дружными…

— У них русская фамилия…

— Да. Я сменил. Я много чего сменил… Зато, кажется, теперь нашел, что искал…

И Харрис потерял сознание…

…Сопение Снапа под дверью я услышала, ступив на первую же ступеньку крыльца. Мой пес радостно чихнул и заскреб обшивку изнутри. Он практикует это изо дня в день вот уже два года, поэтому наша дверь со стороны прихожей выглядит совсем не презентабельно. Зато никто не сравнится со Снаппи в роли охранника.

Проводив Кларенса на дежурство и попросив его приглядывать за этим странным пациентом, А.-К. Харрисом, я легла спать.

Да, так мы и жили: я приходила — он уходил, он возвращался — наступала моя смена. Мужем и женой мы являлись только в согласии со свидетельством о браке…

2. Арест

…Начало зимы 2033 года. Я встаю спозаранку и убегаю в клинику… Кларенс недавно лег спать.

Мало что изменилось за этот промежуток времени. Разве что в Порт-Саиде стало еще опаснее, ввели комендантский час, по ночам в городе постреливали. В связи с этим я принялась настаивать на отъезде в Берлин, на родину мужа. Кларенс начал склоняться к положительному решению, и я уже почти летала от счастья, предвкушая, что скоро все это закончится и мы будем жить в нормальном городе, где не стреляют, не приводят свои планы в соответствие с комендантским часом и не просыпаются под заунывное: «Алла-а-а-а-а-уакбар!»

День прошел относительно тихо. Почему-то зимой всегда спокойнее, даже здесь. Хотя назвать этот сезон зимой было сложно: просто становилось не так жарко, и еще противный ветер со стороны моря. Мне, выросшей и довольно долго прожившей в Буэнос-Айресе, было не привыкать к такому климату. Гораздо сильнее угнетала обстановка. Ты должен быть готов к проверке документов, тебя могут остановить и обыскать, если ты женщина, но не в парандже. И я до сих пор не переставала удивляться двуличности местных. Казалось, для них по нашим, цивилизованным, меркам не существует ничего святого. Сегодня ты спасаешь его от гибели, завтра он улыбается тебе в глаза при выписке, а послезавтра может выстрелить в спину, перешагнуть через труп «неверного» и пойти своей дорогой.

Мы покидали клинику задолго до начала комендантского часа — чтобы успеть добраться домой. Обычно я дожидалась Кларенса, он сменял меня, мы успевали перекинуться несколькими фразами. Сегодня он запаздывал.

Я позвонила домой. К трубке никто не подошел. Мобильный телефон он тоже не взял. Я посмотрела на часы. Увы, если сейчас не убегу, то придется ночевать в больнице. Эта перспектива не радовала. Пусть лучше мы с ним разминемся, ничего страшного.

Мне было дурно, хотелось лечь дома на своей кровати, свернуться в клубок и выспаться. Вот что бывает, когда подводят контрацептивы. Уж не знаю, как это получилось, но защита не сработала — впервые в моей жизни. Если еще учесть то, как редко бывала у нас с супругом близость, «залет» казался настоящей подлостью судьбы. Гадкой издевкой, ухмылкой природы…

Оставлять это трижды никому не нужное существо не захотели ни я, ни Кларенс. Ханжески рассуждать о ценности жизни легко, но еще более гнусно приводить ее, эту жизнь, в такой мир, против своей воли. К счастью, узнать о беременности мне удалось вовремя. Моя подруга Джоан, гинеколог, пересыпая процедуру байками (на них она была мастерица, чем и отвлекла от тяжких раздумий), быстро избавила меня от проблемы посредством обычной инъекции. Но организм мой еще долго оправлялся от потрясения. Даже веселая историйка Джоан о том, как она отделывалась от назойливого ухажера, сказав ему, будто бы на самом деле является парнем-транссексуалом, не смогла до конца отогнать мою дурноту. Но когда она изображала эту сцену в лицах, я все же не могла удержаться от смеха.

Ч-черт, как все это гадко! Мне хотелось выть. Кого винить в беспросветности? Себя — за то, что не смогла организовать свою жизнь? А кто смог? Покажите мне этот уникум!

Я смотрела в зеркало. Небольшое, с трещинкой в углу, зеркало в ординаторской. Мне тридцать пять. Я выгляжу много моложе, но это ни о чем не говорит. Лучшее время — позади. А я так ничего и не решила для себя.

Вспомнился тот парень, Кристиан Харрис. Сейчас я завидовала ему, этой его почти звериной жажде жизни. Мы с ним немало общались, пока он выздоравливал в нашем госпитале. Харрис был так несовременен, так не походил на военного! В этом молодом человеке бурлил поистине творческий дух, и мне было жаль, что он столь бездарно расходует силы, идя по милитаристской стезе. В тупик…

Кристиан больше ничего не рассказывал о своей семье. Будто и не было той лихорадочной ночи. Наверное, тогдашние откровения, как я и подумала, являлись плодом бреда — верней, смесью наркотических галлюцинаций и реальных фактов.

Когда он уезжал в свой Хьюстон, я чувствовала, будто от моего сердца отрывают маленький кусочек. Это было очень больно. Самое странное, что между нами не появилось и намека на влюбленность. Мы стали друг для друга просто друзьями. Так, будто знакомы всю жизнь. Это очень необычное состояние…

…Снап встретил меня у двери, как всегда. Но вел он себя подозрительно: как-то нехорошо лаял, с подвыванием, с тревогой. Поджимал обрубленные уши и совсем не двигал коротким хвостиком, которым обычно так забавно крутил, когда видел меня или мужа.

Едва я ступила на первую ступеньку ведущей наверх лестницы, зазвонил телефон. Снап разразился бешеным лаем. Я махнула рукой, и он не мог не подчиниться и не замолчать.

— Да, я слушаю!..

— Доктор Бергер? — проговорил голос мужчины с сильным местным акцентом.

Я узнала коллегу, доктора Джафара.

— Слушаю вас, Джафар…

— Мэм, к нам в тяжелом состоянии сейчас привезли Кларенса. Он оказался… во время перестрелки на одной из улиц. Шальная пуля…

Меня затрясло. Трубка едва не выскочила из моей взмокшей ладони. Снап заскулил и виновато спрятался под стол, потому что всегда получал нагоняй за несдержанное поведение.

— Я сейчас приеду.

— Мэм! Доктор! Кейт! — он перебрал все возможные обращения. — Через десять минут комендантский час… Вам лучше оставаться дома. Мы будем оповещать вас обо всех…

— Я выезжаю.

Кларенс, потерпи! Дождись моего приезда! Я вытяну тебя…

Как же Снаппи рвался за мной! Он едва не разорвал на мне юбку, не давая уйти без него, он выл и бесновался, впервые в жизни не реагируя на команды. Но я не могла взять его с собой по многим причинам, и потому пришлось мне обмануть мою умницу: