Азиатская Европа (сборник) - Мурад Аджи

Первой неуют в стране почувствовала бывшая знать, не понимавшая языка и поступков «болгар», она противилась их дикой морали. Тогда правитель обезглавил аристократию: пятьдесят две благородные семьи в одну ночь лишились мужчин. И — у Богориса не осталось конкурентов, он стал властителем, тираном. Руками рабов предатель совершил государственную измену, и ему сошло.

То был даже не переворот, оплаченный греками, а захват страны идеологическим оружием — словом. И подкупом, конечно.

Российский академик Федор Иванович Успенский, крупнейший специалист по средневековой истории, сказал о тех событиях очень точно, как о «перевороте, вследствие которого из тюркского ханства образовалось христианско-славянское княжество». Все, что случилось тогда, уместилось в одной емкой фразе: булгарским правам и учреждениям «нанесен был смертельный удар принятием христианства и последовавшим за тем государственным переворотом».

По книгам Успенского можно судить о крушении каганата, о титулах булгарской знати, о ее родословной! Так, титулы «воила», «жупан», «тархан», «багатур» дают представление «о дружинном начале, господствовавшем в древней Болгарии», пишет академик. В переводе на тюркский язык его «дружинное начало» подразумевало «орду»… Обычную орду, из которых, собственно, и состоял Дешт-и-Кипчак.

Также по книгам можно судить о внешности булгар. Они носили особого типа «прически», что согласовывалось с ордынскими правилами их жизни. Кому-то полагалось отпускать длинные волосы и заплетать их в косички, кто-то, наоборот, должен был брить голову, как велел обычай его орды. Словом, сложившиеся традиции меняли. Меняли, не задумываясь о последствиях: всех стригли под одну гребенку. Вот что отличало то время! В Европе рушили тюркскую государственность и веру, создавали «христианско-славянские», «христианско-романские» и прочие княжества. То был знак эпохи, предшествовавшей эпохе Возрождения.

Официальной науке прекрасно известны тюркские корни не только болгарских «славян». Едва ли не в каждой «славянской» книге упомянуто о родстве болгар с сербами, боснийцами, богемцами, моравцами, хорватами, чехами, поляками, украинцами и другими «славянскими народами», которых до Богориса не было. Тюрки, их орды, стали «сырьем» для производства славян, от Дешт-и-Кипчака отщипывали по кусочкам. По крошечкам… Никто прежде не знал «славян», то, как выясняется, не этнический термин.

Если быть точным, слово «славяне» одним из первых употребил Иордан, латинский историк VI века, происходило оно от slave, то есть «раб», в этом значении употреблял его Запад. Поэтому византийцы так и назвали подданных Богориса, у которого двор, то есть аппарат управления, состоял из вчерашних рабов — венедов, поднятых со дна общества, и продавшихся тюрков из числа батраков.

Slave, как принято считать, происходило от латинского sclavinus, то есть раб. Марк Блок, исследуя в своей «Апологии истории» этот термин, отметил, что он утвердился «только к концу первого тысячелетия на рынках рабов, где пленные (венеды) служили как бы образцом полного порабощения, ставшего уже совершенно непривычным для рабов западного происхождения».

Образцы «полного порабощения» и стала взращивать Греческая церковь в Булгарии.

Венеды (венды) — это народ, который издревле обитал в Центральной Европе, о нем писали Тацит и другие античные авторы. Все они отмечали, что те были кочевниками-скотоводами, жили по первобытным законам, одежду шили из шкур, обитали в землянках и шалашах. Словом, смиренные язычники. Профессор Гарвардского университета Ричард Пайпс, исследовавший в ХХ веке их историю, пишет: «Из того немногого, что мы знаем о восточных славянах, следует, что они были организованы в племенные общины… правил патриарх, обладавший неограниченной властью над единоплеменниками и их имуществом». Ничем более доказательным наука об этих предках славян не располагает. То был едва ли не самый забитый и отсталый народ Европы.

Профессор Александр Иванович Кирпичников в книге XIX века «Святой Георгий и Егорий Храбрый» говорил то же самое. «Исследователи этих жалких свидетельств и остатков в большинстве случаев люди с горячей любовью к делу, с пылкой фантазией, но в силу увлечения предметом способные к поразительно ненаучным натяжкам. Они не жалуются на недостаток материала…» Вот почему литература на славянскую тему очень богата, правда, ее отличает редкая особенность — полное отсутствие научного факта. Доказательства строят на голословных утверждениях и категоричности, будто авторы сами жили в то время и видели его своими глазами. А надо ли так же безоговорочно верить им?

Это уже иной вопрос, ответ на который связан с интеллектом читателя.

Разве не показательно, наука не знает ни одной находки, подтверждающей, хотя бы косвенно, этническую историю славян. Самый ранний памятник их эпиграфики относится к 993 году — надгробная плита с надписью, ее нашли в 1888 году в Болгарии, у селения Герман. Если бы не новгородские находки российского академика Валентина Лаврентьевича Янина, среди которых наверняка есть и славянские, то сегодня наука не знала бы ничего достоверного о средневековом периоде их истории. Только мифы.

Зато наука всегда знала другое. Родина венедов — Центральная Европа, там их ловили норманны для продажи в рабство. Отсюда — slave. То был фирменный товар норманнов, его поставляли на невольничьи рынки Византии, Хазарии, Великой Булгарии, Средней Азии. Между прочим, на пути «из варяг в греки» венеды составляли львиную долю товарооборота. Несчастных возили судами, толпами гнали по берегу с колодками на шее, о чем писали известные авторы того периода (Ибн Руста, Гардизи и другие).

С рабов разных мастей начиналось славянство… Поразительно, современные болгарские историки с гордостью отмечают: «…в IX–X веках рабство в Болгарии было редким явлением… в то время число рабов в Византии было значительным». Простите, это даже не лукавство. Или откровенное лицемерие, или полное невежество.

Куда же в одночасье исчезли булгарские рабы? Те, которых годами привозили норманны?

Они и стали «народом» — первыми славянами Болгарии. Ведь чтобы утвердиться во власти и порвать с тюркским миром, хан Богорис в 864–865 годах навязал своим подданным христианство, крещение давало рабу свободу… и нового хозяина. Хотя как протекало крещение, кто его проводил, неизвестно. Известен лишь факт — объявление о Болгарской церкви и об отмене рабства. И конечно, легенды, придавшие этому факту розовые краски, без них праздник выглядел бы сирым и жалким.

Не славян и не христианства желал Богорис, а Церкви — духовного института, подвластного ему. Все равно какой, греческой, латинской, арианской направленности. По законам тюрков духовный институт давал кагану автономию в Дешт-и-Кипчаке и титул «царь».

Выходит, тщеславие, не вера, двигало булгарским ханом. Это понимали все и, как умели, подыгрывали ему. Потому что с титулом «царь» Богорис получал статус, равный императору, чего греки допустить, естественно, не могли. Они знали, царем каган станет тогда, когда архиепископ помажет его на царство. Поэтому и не ставили архиепископа в Болгарскую церковь. Не спешили.

При крещении булгар нарекали греческими именами, чтобы скорее забывалось их прошлое. Звучит, возможно, и спорно, но шло логическое завершение Великого переселения народов. Воды алтайской реки уходили в землю Болгарии, питая корни славянской культуры, которая нарождалась там. На этническом поле Европы появился народ — болгары. И новая страна — Болгария. Еще один осколок Дешт-и-Кипчака… Точно то же случилось потом в Сербии, Чехии, Польше, на Украине, и там тюркам сменили имена, назвали их славянами. То — итог христианизации, в нем и состояла суть всей политической акции.

Как же аккуратен Н. М. Карамзин. Осторожно, вроде бы утверждая официальную точку зрения на историю болгар, он опровергал ее в своих же собственных примечаниях, шел на риск, чтобы не убить истину. «Болгары называются разными именами в Византийской истории, вопреки Нестору многие считали их славянами… но болгары говорили прежде собственным языком. Древнейшие собственные имена их совсем не славянские, а подобны турецким, равно как и сами обычаи их».

Зная, что стоит за этими словами, добавить к ним что-либо трудно.

Сам Богорис стал Михаилом, в честь византийского императора Михаила III, однако это мало что ему давало. Политика хана зашла в тупик: Болгарская церковь была, но без архиепископа, ее как бы и не было… Коварство греков состояло в том, что христианская Болгария становилась свободной от Дешт-и-Кипчака. Но по 28-му правилу Халкидонского собора превращалась в провинцию Греческой церкви со всеми вытекающими последствиями. А в колонии царь, как известно, лишний.