Рейтинговые книги
Читем онлайн Семь дней Создателя - Анатолий Агарков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 152 153 154 155 156 157 158 159 160 ... 215

Смотрел в глаза напротив, полные стального блеска и решимости, даже злорадства (над чем?) и засомневался: напрасны мои разглагольствования — она исполнит задуманное. Ну, а Билли хорош — не мог переместить чуточком раньше, и этот пистолет был бы теперь в моих руках?

Зрачок никелированного самопала настырно сверлил мой лоб.

— Почему не стреляешь?

— Передумала, — Мирабель подняла трубку и ткнула два раза пальчиком в клавиатуру телефона. — Дежурный….

Через полчаса на моих запястьях защёлкнулись наручники. Уводимый нарядом, обернулся к Мирабель:

— Ты молодец. Я обожаю тебя.

— Маньяк, — пожаловалась М. А. Забелина капитану милиции, целовавшему ей руку.

— Разберёмся, — сказал тот и натянул фуражку.

Остаток ночи провёл в обезьяннике. На следующий день перевели в СИЗО. А ещё через день вызвали на допрос и предъявили обвинение.

— За что паримся? — любопытствовали сокамерники, выслушав, констатировали, — лет на пяток строгача — какой адвокат.

Я зароптал:

— Билли, мы так не договаривались.

— Успокойся, пролетят, как один миг.

— Я сбегу.

— С тебя станется.

Твёрдо решил сбежать и на допросах не юлил, не запирался, во всём признавался и всё подписывал, что предлагали. Расчувствовавшийся следак панибратски хлопнул по плечу:

— Ну, молодчага, что сказать. Скоренько на суд, в тюрьму и с чистым сердцем на свободу.

Один из сокамерников, худой и прыщавый:

— Студент, ты случаем не педик? А то б повеселились.

Другой, знаток тюремного быта:

— Руки не отсохли? Иди вон на парашу — веселись.

И мне:

— Тяжко будет тебе на зоне: молод, лицом пригож — вот такие гомики задолбают.

Я, лёжа и беспечно:

— Отобьюсь.

— Это вряд ли, — бывалый пересел поближе. — Лучше вспомни, с ворами нигде не пересекался? Может, кого из авторитетов знаешь?

— Откуда? А впрочем, — я вспомнил. — С одним всю ночь костерок на Волге жгли, и трёп вели по душам. Кудияром назвался — погоняло, сказал, лагерное.

— Кудияр, Кудияр, — собеседник с любопытством всматривался в мои глаза. — Не травишь? За туфту языка можно лишиться.

— Не авторитет?

— Авторитет, авторитет. И авторитетам авторитет. Как выглядел, помнишь?

— Здоровый такой, мордастый, бородатый.

— Может, наколки?

— Видел одну, на запястье — в виде солнца или звезды с лучами.

— Солнце, солнце, — собеседник выдохнул облегчённо и хлопнул меня по колену. — Он-то тебя запомнил?

— Чёрт его знает. Просил остаться.

— После суда, как на этап пойдёшь, пошлю вперёд маляву — должна подействовать.

— Спасибо Кирилл Владимирович.

— Откуда знаешь?

— Следак сказал.

— Забудь. Кашап я, так и запомни — Кашап.

Следователь на последний допрос кока-колу принёс:

— Угощайся. Распишись, здесь и вот здесь.

Потянул за тесёмочки, закрывая папку:

— Готово дело — завтра в суд.

Перегнулся через стол и доверительно:

— Этому сержанту из ППС сам бы треснул — вешает, козёл, на тебя всяку муть, а я же вижу, человек интеллигентный.

Прощаясь:

— Адвоката тебе назначат. Повезёт — условным отделаешься. Ну, будь здоров.

Не повезло. Адвокат заторможенный достался, а обвинитель — сама страсть. Судья, женщина преклонных лет, приглядывалась ко мне с доброжелательным любопытством, но когда Мирабель засвидетельствовала, что попытка изнасилования не имела место, охладела — тонкогубый рот изогнулся в брезгливой гримасе. По трём статьям обвинения наскребли мне суммарно два с половиной года отсидки. Прощай свобода!

Кашап, должно быть, отправил обещанную маляву — на этапе ко мне с любопытством приглядывались не только зэки, но и конвойные. А в Т-ой ИТК Љ 75, куда прибыл через неделю после суда, даже какой-то подозрительный вакуум образовался. Казалось бы, человек с гражданки, полон новостей, историй нерассказанных, но ко мне не подходили с вопросами, не справлялись об имени-отчестве, не объясняли лагерных порядков — кто есть кто, кого следует гонять, а кого бояться. В столовой трапезничал в гордом одиночестве.

Да и чёрт с ними! Вот делов-то — зэки не берут в компанию.

При ИТК функционировал завод ЖБИ, обеспечивающий ближайшие стройки фундаментными блоками, стеновыми плитами и плитами перекрытий, бетоном и раствором. Меня определили в бригаду цементников, коих задача была — бесперебойная подача цемента в производственные цеха. Подавался он из силосов по трубам и имел вредную привычку распыляться в воздухе. Нам, конечно, выдавали респираторы — раз в неделю — но хватало его на полдня: пот и пыль цементировали марлевую ткань так, что она становился непроницаемой для воздуха. Дальше кто как мог, защищал свои лёгкие. Я просто не дышал, а коллегам доставалось — приходили с ужина, падали в кровати и надсадно кашляли, сплёвывая кровяные сгустки.

Бесчеловечно? Ну, так, братцы мои, на то и тюрьма, чтобы через страдания плоти к очищению души.

Полуочищенные души с недельку меня не замечали. А потом…. Старик седой, щетинистый, сутулый вдруг, проходя, цапнул мою чашку с баландой.

Что-то новенькое!

Поднял голову, проводил взглядом — изголодался бедолага? Нет, тут другое, подсказывала интуиция, началась проверка на вшивость.

Догнать, отнять, набить морду — продемонстрировать себя? Это со стариком-то? Да пусть не подавится. Мне не жалко, мне тюремная пища поперёк горла. Молил Билли — избавь, а он — терпи, коза, а то мамой станешь.

Так и остался сидеть, склонив голову над опустевшим столом. А на меня поглядывали….

На следующий день старик остановился у моего стола. Благодарить пришёл, деда? Бери, ешь, не стесняйся…. А он, стервец щербатый, взял и плюнул в мою чашку с недоеденной кашей. Ну, это уже откровенный вызов!

Опешил на мгновение, а потом ухватил его за стриженный затылок и мордой расплющил алюминиевую чашку о столешницу. У хрыча лопнула кожа над бровями, изо рта и носа потекла кровь, а на щеках желтела пшёнка. Ко мне подскочили два охранника и под белы руки увели в карцер. Начальник режима наутро срок определил — десять суток.

По возвращению в команду ждал сюрприз — со мной заговорили тюремные авторитеты.

— Вопрос остался незакрытым. Вечером в курилке….

Вечером в курилке жалкий дедок затравленно посматривал на меня и с мольбою за мою спину, откуда неслись реплики:

— Не дрейфь, Гандыба, врежь ему! Первым бей, первым!

А я миролюбиво:

— Дед, если хавала не хватает, подходи, не стесняйся — мы же русские люди — поделюсь. Плевать в еду грех — за это в церкви осуждают, а в приличном обществе по морде бьют.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 152 153 154 155 156 157 158 159 160 ... 215
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Семь дней Создателя - Анатолий Агарков бесплатно.

Оставить комментарий