Публичное одиночество - Никита Михалков

Никаких проблем. Все прошло по плану.

Включая отставку несостоявшегося главы жюри Михаэля Ханеке?

Был один председатель, стал другой.

Так ведь и со вторым не сложилось: Питер Гринуэй тоже сделал ММКФ ручкой.

Не велика печаль! Я из-за этого совершенно не парился. По-хорошему стоило сразу решить, что жюри уже в Москве выберет главу из своего состава. И все, тема была бы закрыта. Глупо переживать из-за тех, кто не захотел приехать.

Полагаете, хоть кого-нибудь из зрителей, битком набивавшихся в кинозалы на фестивальные просмотры, волновало: рулит жюри Ханеке или Жулавский? Уверяю, это не трогало ни одного человека, кроме журналистов, которые везде ищут скандал. На фестивале важна программа, то, что умещается между церемониями открытия и закрытия. Когда Джоди Фостер отказалась председательствовать в Каннах, там не стали рвать на себе волосы.

Почему мы обязательно должны все превращать в трагедию?

Но Фостер соскочила с подножки не за неделю до начала фестиваля, как Ханеке.

Вопрос к Михаэлю.

С ним все было оговорено заранее, месяца за три получено письменное согласие. Потом человек передумал. Видимо, так понимает этику отношений с коллегами по цеху и с окружающим миром.

Гринуэй вообще сказал: мол, фестивали – пережитки прошлого, идеологический мусор, а советский кинематограф умер вместе с СССР.

Ну и что с того? Частное мнение частного лица, с которым я категорически не согласен. Но это не повод для последующих разборок.

По-настоящему удивляет другое: иные журналисты, вроде бы пишущие о кино, этим самым кино абсолютно не интересуются. Не понимаю, почему столько внимания уделялось каким-то пустякам, не устаю этому поражаться. Председатель жюри российской критики в репортаже с фестиваля писал не о просмотренных фильмах, а о том, что ему не дали бутерброд.

Бог ты мой!

Кушать-то хочется…

Обратись в соответствующую службу ММКФ, и тебя накормят. Неужели подобной ерундой надо забивать газетные страницы? Вдруг кого-нибудь лет через сто угораздит прочесть эту писанину: что подумает о нас несчастный?

Вас так волнует мнение потомков?

А Вас, выходит, нет?

Если спрошу о причинах увольнения Кирилла Разлогова, бессменного главного отборщика фильмов ММКФ, обвините меня в разжигании нездоровых страстей?

Идет ротация специалистов. Естественный процесс.

Пока же под раздачу попал лишь глава отборочной комиссии.

Все когда-нибудь уйдут. И я перестану быть президентом ММКФ, не навечно же меня приковали к этому посту.

Вспомните, каким был фестиваль, когда его приняла наша команда: он дышал на ладан, загибался. Еще пять лет назад я попросту не успевал смотреть конкурсные фильмы, с утра до ночи занимался фестивальным бытом, решал текущие вопросы.

Сегодня махина катит сама, могу спокойно сидеть в кинозале и знакомиться с работами коллег… (II, 54)

(2009)

Ровно пятьдесят лет отделяют предстоящий 31-й Московский кинофестиваль от самого первого, и, по-моему, всем уже стало ясно, что, несмотря на все объективные сложности, к полувековому юбилею фестиваль подошел в очень хорошей форме.

За несколько последних лет мы обрели необходимую стабильность и смогли вернуть интерес простых зрителей к некоммерческому кино. (VI, 8)

(2010)

Я могу быть спокоен. Фестиваль вошел в русло естественнной жизни. Есть ощущение накатанной дорожки. Уже три года я могу просто смотреть кино, а не заниматься организационными вопросами. Я могу не тревожиться, включится свет или нет, сработает ли аппаратура. Могу быть уверен, что все звенья фестиваля работают по своей схеме. Мое дело каким-то образом все это соединять…

Сейчас в первую очередь хочется, чтобы программы, которые придуманы на нынешнем фестивале, привлекли внимание зрителей. Я тешу себя надеждой, что все-таки фестиваль – это кино. Раньше это была напряженная тусовка. Сейчас принципиально другая ситуация. Нынче много фильмов, которые люди могут смотреть в интернете, много информации, которую можно получить во Всемирной паутине. Нам в таких условиях нужно научиться предлагать людям что-то такое, чего они могут не найти, о чем могут не узнать. И объяснять, что большой экран – это не компьютер. Это другой звук, общение с теми, кто рядом. Экран – это некая акция. Так что наша главная задача – чтобы на фестивале было как можно больше разнообразных программ, что не исключает приемы, праздники и другие специальные мероприятия…

Надежда фестиваля – рынок. Он будет тогда, когда будет налажена серьезная система проката. Практически семьдесят процентов населения страны сегодня не обслуживаются кинематографом. Это надо наладить…

Мне кажется, что самое правильное, что происходит, – то, что мы нивелируемся с точки зрения кино. Мы имеем возможность отбирать как можно больше программ и их показывать. И это то же самое, что происходит в Венеции или в Каннах.

Десять лет назад наш фестиваль отличался очень пьяным лицом. Мы забывали: чем лучше вечером, тем хуже утром. Сегодня это изменилось. Тусовка, белоснежные улыбки, звук льда в стакане. Но не это главное. Важно то, что лицо нашего фестиваля стало трезвым, профессиональным, спокойным и несуетливым. (I, 148)

(2011)

Вопрос: В СМИ просачивается информация о том, что существуют трудности с организацией Московского международного кинофестиваля в этом году. В чем они заключаются и какие есть пути решения?

Слава богу, эта информация несколько преувеличена.

Трудности, конечно, всегда были и есть. Самая большая трудность в том, что каждый год приходится проходить тендер. А он проходит не всегда вовремя, и не всегда с запасом времени. Ведь подготовка фестиваля – это огромная работа. Это поездки отборочной комиссии, это договоренности с менеджерами, со звездами, это доставка копий и масса других творческих и бытовых вопросов. (Поверьте, это действительно большая работа.) И если ты не знаешь, будешь ли ты это делать или доверят кому-то другому, то могут опуститься руки. Энтузиазм, как известно, продукт скоропортящийся. Фестивальная работа должна идти круглогодично. Может быть, тендеры нужно объявлять не на один год, а на пять или хотя бы на три. В этом случае люди будут работать с большей отдачей. За более чем семь лет, как мы занимаемся фестивалем, мы проделали огромную работу. Ведь поднимали мы его из полной разрухи. Вообще реанимировать такую вещь, как фестиваль, – это все равно что растапливать второй раз домну. Но с Божьей помощью мы все-таки это сделали. И с каждым годом фестиваль становится все более и более значимым.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});