Орда встречного ветра - Дамазио Ален

100

или Ларко внутри Кориолис. Это да. Они даже могут витать вокруг. И наверняка имеют локальное воздействие на течение ветра. Но они больше никогда не смогут встать с нами рядом, засмеяться, пошутить. И именно это было важно. Тальвег больше не предупредит нас о расщелинах. Эрг не защитит своим винтом. Ларко не словит ни одной сороки и не посмотрит на Кориолис как на бесценную принцессу. И да, Голгот, Арваль больше не поставит ни одного флажка.

)-  флажок не поставить но прокладываю путь все равно) — разведчик остается) — покажи голготу линии ветра) — мчись впереди мчись сквозь фирн славный ротор) — пробивная простая на юго-восток метка) — левой рукой вдоль обвала) — сделать вешку) — след по помёту) — следы норской серны) — пересечь под крючковатой сосной голова тапира сильная тепловая значит) — взобраться прямо лицом стенка вверх перешеек) — перевал теневой склон трасса диагональ диагональ на убыль) — держаться линии тальвега всегда лучшее укрытие лощина) — идите за светлячком идите…

) Мне сорок два и ничто не заставит меня повернуть вспять после тридцати одного года контра, хотя мне не раз приходила в голову мысль, что мы разрушаем сам миф Орды. Мы раз и навсегда докажем, что человек не способен дойти до края Земли. Во всяком случае пешком. В скором времени Фреольцы построят эоликоптеры, способные удержаться под кривцом и понесутся вверх, как стрелы, и доберутся до самого конца, и все узнают раньше нас. Еще лет десять ветряковых исследований, и они будут готовы. Мы же упокоимся где-то за горизонтом, пусть дальше на пятнадцать, а может целых тридцать лет от Крафлы, и никто об этом, разумеется, никогда не узнает. Настанет то

99

утро, когда один из нас не сможет больше пройти ни шага, когда больше не станут держать ни мышцы, ни колени, чтобы поднять каркас костей, однажды даже у самого Голгота задрожат ноги — тогда как по всему низовью нас давным-давно будут считать пропавшими без вести, как 31-ю Орду, чьи тела так и не нашли, и которую так поспешно (теперь я это понимаю) записали как сгинувших в лавине на предгорье Гардабера, найдя лохмотья их одежды.

Мы оставляли вешки где только могли, выкладывая из камней огромный символ «Ω 9» на обезснеженных хребтах, в знак нашего прохода для следующей Орды или какого-нибудь Диагональщика, что сумеет перелететь Норску на своем крыле или на автожире, — всегда же можно верить в чудо. Мы расставляли ориентиры еще и потому, что мы с Пьетро иногда размышляли о том, чтобы вернуться, не потому что готовы были все бросить, не из слабости — из реализма. В Аэробашне говорилось о бесконечном расстоянии. Но тогда нужно будет все же вернуться и рассказать, что из себя представляет этот Верхний Предел, если окажется, что он не заслуживает других почестей, кроме как вернуться обратно к людям, чтобы поведать им всю обезнадеживающую истину.

Я сам не понимаю, что говорю.

Мы ставили вешки, потому что нам было страшно, потому что мы были одни, потому что никто и никогда до нас не разгуливал по склонам этих гор, и это ощущалось на каждом перевале. И мы больше не испытывали от этой мысли ни капли гордости, а лишь чувство покинутости в бескрайней белизне, мы чувствовали себя брошенными здесь на погибель.

◊ раз все равно где-то размажет так уж лучше тут и сейчас в Вой-траншее позвонки на повторную закалку в

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})98

холодной лаве жестким каркасом по граниту не чувствую плеча рубанком по скале фланговик держи Пак блокируй задний ход до самых костей струя жидкого металла застыл топор в лицо быстрее «Леарх врубай крыло» орет Голгот «держи» удар плечом в стену нас сносит каркас интегрально скребком по камню клянусь вверху треснуло ключица я удержал нас дальше не снесло я удержал вот так вот раз все равно где-то размажет так уж лучше тут

Ω Не знаю, что я там раньше думал, пока на Норске снега не нажрались. Думал, настругаем вместе сухарей в конце, не всем составом в двадцать три, конечно, не надо палку гнуть, но хоть нормальной кучкой какой-то! Я нас себе на верховье с Махачом и с Фиростом представлял, думал, вот компост этот у нас под ногами кончится, и гуляй себе прямиком в небо. Думал, там все как-то по-особенному будет, башку вверх запрокинешь, а над тобой черные статуи бородатых колоссов, мы им, громадинам, едва до верха подошвы достаем, а голоса у них, как раскаты щебня, и они нас поздравляют, мол, никогда не видели, чтоб такие как мы, с плотью да кожей на костях, сюда дойти смогли, что мы, мол, такие первые! Парни, которых мы давным-давно считали сошедшими с финишной прямой, всякие там Бобаны, Бракауэры, Гардаберы, первый Голгот, все настоящие герои Орды, все они были здесь, ждали нас, потому что мы пришли наконец дать им свободу! Я протягивал им пятерню, дотрагивался до них, и они снова оживали и орали нам спасибо, так задолбались тут, бедолаги, свои вихри крутить в пустоту! А потом что было, а, дырявая башка? Потом, кажется, девки потрясные повалили, потаскушки в водянистых платьях, которые только этого и ждали и мы внутрь входили, как к себе домой, по незнакомым дырам, у них их было сколько хочешь, и в пупке, и на грудях, и

97

мы извергались чугуном, искры во все стороны, настоящий сок жизни, так что ребятня у них в животах сразу в золотые шары формировалась, а через час уже вылупливалась, — только из скорлупы, а уже красавцы, резвые, зубастые сразу, ничего не боятся! Ну а мы продолжали трясти из удовольствия наших красоток из драгоценных отверстий, пока малышня плодилась кучками, и выпивка текла прям из фонтанов, и мы ходили плескаться по винищным ручьям, а потом бежали голышом рожи помыть в ветряном бассейне…

Это было до Крафлы… Теперь как ветер чуть зашкв-лит, так сзади сразу по всем дырам свистит, нет тебе больше массы, нет тебе больше Пака… Шпарит вовсю, по швам трещим, и еще хорошо, когда на восьми баллах вообще с контра не уносит… У меня затрава не всегда хватает. Не хочу я лезть на этот перевал, за которым пятнадцать тысяч ровно таких же будет. Раньше я тянул Орду, был Трассером Пака, который хоть на что-то походил, вполне приличный даже. Мы раньше знали, что по дороге будет или село с крытнями, или что можно на банду контровых пиратов с их велесницами брелочными наткнуться, или на Диагональщика потерявшегося, в общем на кого-то, как мы, прямоходящего на двух лапах. Кто уставится на блазон у нас на плече, глаза вытаращит и сразу поймет, кто перед ним. Это нам настроение как подъемным краном поднимало. Я теперь вожу остальных за нос. Делаю вид. Ору, чтоб не подумали, будто я больше не верю. Такая у меня теперь работа. Не будем тут писсуары для слез устраивать, не сидеть же теперь на хребте и не ждать, пока Верхний Предел сам к тебе придет и по плечу похлопает. Нужно к нему идти, пока кишки на месте, он, чертяка, далеко быть не может. Надо хвостом вильнуть и вперед галопом! Мчать хотя бы ради тех, кого в Паке больше нет, кто трепыхается