Орда встречного ветра - Дамазио Ален

Он занес свой бум, не маскируя движение. Уверенный в скорости своей руки. Ему даже не нужно балансировать с галса на галс. Это и есть уверенность в себе. Та, которой я так и не смог добиться. Уверенность, которая исходит от бойца, когда тот достигает непогрешимой полноты в своем деле. Та, что заставляет его противников отказываться от схватки. Мне нужно подняться на его высоту. Отдать честь бою. Я сделал ложный маневр. Он сделал вольт, чтобы избежать удара, я воспользовался этим промежутком времени, чтоб подняться на его высоту. Вышло неплохо: он был весьма удивлен.

— Прекратите, остановитесь ради бога!

— Вы же одинаковые!

— Святые Ветра! Эрг, ты же не будешь драться против самого себя?

— Ну, пожмите друг другу кулаки, пара идиотов!

— Только не атакуйте! Вы же кишки друг другу выпустите!

Он уже вернулся на позицию. Ложный удар был настолько быстрый, что мне показалось, он в меня попал.

113

Маневр выполнен чисто, я даже перегнул с уходом от атаки. Превосходная техника полета. В скорости мне до него далеко. Я запустил винт ему по стропам. Рывок-натяжка. Затем бум двойной петлей в спину. Он повернул парус. Ответил бумом, затем винтом, та же тактика, только плавнее. Быстрее, чем я. Я с трудом увернулся, ухватил его винт, отправил назад.

Я с трудом увернулся, ухватил его винт, отправил назад.

Он с трудом увернулся, ухватил мой винт, отправил назад.

Тэ Джеркка мне бы помог. Я бы чувствовал его поддержку. Я бы знал, что он прощает мне то, чего я так и не добился, что ему бы все равно понравилось, как я сражаюсь, что он бы нашел в моей технике верные движения. Он бы похвалил меня за то, что я всегда так хорошо защищал Орду в течение всего нашего пути. «Твой великий защитник, Махаон, и великий боец тоже. Не лучший, возможно, но гордым быть можешь за пройденный путь». Он отыщет мой вихрь и примет его в себя так же, как и вихрь Фироста. Я это знал и был от этого спокоен. Все, что во мне есть самого чистого, самого живого, будет жить в нем. Остальное не заслуживает продолжения. Остальное всего лишь мешок из кожи, наброшенный на мой вихрь сверху, словно грязное пальто.

Я зарядил арбамат на очередном уклоне от удара, так, чтобы он не увидел, что я отвел локоть назад. Я разгадал его следующий маневр. Он пошел по траектории 28 лентой по вертикали, сразу после неудачной наклонной 343. Я дважды такую на дуэлях проделывал. Оба раза фатально. Это мой личный выпад, совершенно секретный. Только Тэ Джеркка видел, как я его тренировал. Это удивительная фигура. Она позволяет пройти через девять углов, открывающих точки для смертельных ударов. В ней только один

112

недостаток: она дважды проходит по одной и той же оси, вначале и в конце восьмерки. Нужно просто разместиться на этой оси. И дождаться момента.

Он просчитал мою траекторию. Иначе бы вошел в защитный зигзаг, как минимум из предосторожности. Но он пошел перевернутой Г. Я начал свою двойку. Я разгадал его следующий маневр. Я зарядил арбамат на очередном уклоне от удара, так, чтобы он не увидел, что я отвел локоть назад.

Он все понял. Он знает, что я планирую сделать. Стреляй!

Стреляй! Он знает, что я планирую сделать. Он все понял.

— Рэээк…

— Рэээк…

π Эрг Махаон выстрелил в Эрга Махаона. Который в свою очередь выстрелил в Эрга Махаона. Четырежды. Каждый. Стрелы арбамата проделали дыры в прямоугольнике между солнечным сплетением и ключицами. Их раны были абсолютно симметричны. И совершенно смертельны. Лишенные пилотов крылья безвольно полетели по ветру, как два мертвых листика. Подвешенные на них тела унесло за кратер. Голгот попробовал отчаянным броском бума перерезать стропы и удержать хотя бы одно из тел. Но они были уже слишком высоко. Мы стояли бессильные и смотрели, как они уносятся вдаль. Красное пятно в синем небе. Потом просто точка. Потом всего лишь желание рухнуть от боли и безысходности. Голгот посмотрел на меня. К нам подошел Сов. Ороси бросилась в наши объятия. Кориолис и Стреб присоединились к нам. Мы крепко прижались друг к другу, словно потерянные щенки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})111

— Нужно выйти отсюда… Мы должны выйти из этой мертвой зоны… — пробормотал Голгот. — СЕЙЧАС!

) Мы были в пятнадцати километрах от противоположного края вулкана. Мы не знали, есть ли что-то по ту сторону кратера, ни, тем более, существует ли малейшая вероятность того, что это «что-то» можно преодолеть пешком.

По звукам, доносившимся со дна, нетрудно было понять, что извержение набирает силу. Газ вырывался отовсюду, трещины свистели по голубой ледяной поверхности кратера, блоки стекла и едва заметные осколки вылетали из конусов и падали металлическим градом на поверхность. Вертикальные порывы ветра кромсали линию хребта и, словно клещи, пытались оторвать меня от земли, но я был вне всякой животной ясности инстинкта или осторожности, мне было абсолютно наплевать: сломленный в нас позвонок гордости снова сросся с позвоночным столбом, и у нас остался лишь один выбор — выбраться из кратера живыми или мертвыми, сегодня или никогда.

Голгот снова занял позицию вожака. Он не стал ни произносить речи, ни отдавать приказы, он лишь выстроил наш гнев, придал ему форму, взвалил на себя и выплеснул в то единственное, в чем всегда был безупречен: в Трассу, в Пак, в ритм. По отношению к нашей траектории движения по хребту, ветер был латеральный, поток стегал ледяной струей и был столь же опасен, что и ярветер, только дул из-под наших ног. И что? То, что Голгот умел делать в горизонтальной плоскости, он взял и применил к вертикальной, одним продуманным ударом плеча: выбрал ход крабом, по встречному ветру. Выстроил ударный треуголь-

110

ник: сам он стал на острие, Горст и Карст, два его любимых фланговика, подпорой сразу за ним, затем Пьетро, Ороси и я, третьим рядом, и, наконец, Кориолис и Стреб за нашими спинами в шлейфе, чтобы облегчить выход турбулентных потоков в кильватере.

Он сказал нам достать веревки, и мы перевязались, все восьмеро, по осям и по латерали. Он набил наши полупустые рюкзаки снегом, тяжелым стеклом и колотым льдом, чтобы максимально их утяжелить. Дал по ледорубу в каждую руку. И подал сигнал к выходу, крикнув «ху-ха». Все это заняло не более четверти часа.

π Голгот нырнул прямо вниз по склону. Горст и Карст последовали за ним, рывком потащив нас за собой. Мы шли прямой дорогой к суициду. Я закрыл глаза. Уклон был под 70°. Тошнота подступила к горлу, как при падении. Я увидел перед собой лица отца и матери…

x Я думаю, что поведя нас таким путем, бросившись вниз по склону, Голгот принял самое экстремальное решение, что мог бы принять Трассер его уровня. То, что он не захотел оставаться на хребте, слишком заостренном и более чем незащищенном от ускорявшихся порывов ветра, это можно было понять. Но то, что он одним рывком бросился вниз, никого не предупредив, прямиком в пропасть, со всей Ордой за спиной, оставалось действием