Ультиматум Борна - Роберт Ладлэм

— Французский — свободно, испанский — сносно... Что еще?

— Тогда садитесь за руль!

* * *

Карлос остановил тяжелый бензовоз на границе «Западной Германии» — это была самая дальняя точка его маршрута. Оставались секторы «Скандинавия» и «Нидерланды», расположенные на северной границе «Новгорода». Эффект, вызванный их разрушением, не мог идти ни в какое сравнение с разрушением других секторов. Времени у Шакала было в обрез, все зависело от точности его расчета. Пожар должен был начаться в «Западной Германии». Карлос поправил рыбацкую робу, под которой у него была форма испанского генерала, и по-русски обратился к часовому на КПП, повторив в точности фразу, которую произносил во всех остальных пунктах:

— Мое дело возить бензин, а не болтать попусту на всех этих идиотских языках! Вот мой пропуск!

— Я тоже не силен в языках, товарищ, — ответил часовой и взял пропуск. Компьютерное устройство сработало, и заслон взмыл вверх. Часовой возвратил пропуск, и Шакал устремился в «Западный Берлин».

Он промчался по узкой «Курфюрстендамм» и выехал на «Будапештерштрассе». Замедлив ход, он нажал на рычаг, и на улицу хлынуло горючее. Из спортивной сумки, лежавшей рядом, Карлос достал заряд пластиковой взрывчатки с часовым механизмом; затем, точно так же, как делал это во всех секторах к югу от «Франции», бросил заряд из окна бензовоза в подвал ближайшего деревянного строения. «Мюнхен», порт «Бремерхавен» и, наконец, «Бонн» с копиями посольств в «Бад Годесберге» — везде Шакал проделывал одну и ту же операцию с горючим и взрывчаткой... Он посмотрел на часы: пора возвращаться. Оставалось пятнадцать минут до того момента, когда по всей «Западной Германии», а затем в секторах «Италия — Греция», «Израиль — Египет» и «Испания — Португалия» с интервалом в восемь минут раздадутся взрывы, создавая хаос поистине вселенского масштаба.

Пожарные будут не в состоянии справиться с полыхающими домами и целыми улицами в секторах к северу от «Франции». Команды из соседних секторов кинутся на подмогу, но тут же будут отозваны, потому что пожары охватят их собственные территории. Таков сценарий создания сумятицы космических масштабов, где космосом станет игрушечная вселенная «Новгород». Проходы на границах откроют, движению никто не сможет препятствовать, и тогда, чтобы реализовать свой замысел, гению по имени Ильич Рамирес Санчес, тому самому Карлосу-Шакалу, выброшенному в мир террора по воле руководителей «Новгорода», надо будет оказаться в «Париже». В том самом «новгородском» «Париже», который он спалит до основания с безжалостностью, которая и не снилась даже маньякам из Третьего рейха. Потом наступит черед «Англии» и, наконец, самого большого сектора презренного иллюзорного «Новгорода» — «Соединенных Штатов Америки». Сектор этой чертовой Америки, которая всегда защищала ублюдка Джейсона Борна... Последнее слово будет за мной — оно будет столь же чистое, как волховские воды, которые смоют кровь сожженной псевдовселенной. Вот это слово:

— ЭТО СДЕЛАЛ Я. МОИ ВРАГИ МЕРТВЫ. А Я ЖИВУ.

Карлос проверил содержимое спортивной сумки: в ней оставались самые опасные орудия смерти, украденные им в арсенале «Кубинка», — двадцать ракет, оснащенные термоголовками самонаведения. Каждая из них могла снести до основания памятник Вашингтону. После запуска они ориентируются на определенную температуру и делают свое разрушительное дело. Удовлетворенный сделанным. Шакал прекратил сброс топлива, развернул бензовоз и поехал к ближайшему КПП.

* * *

Заспанный техник в главном штабе протер глаза и взглянул на зеленые буквы на экране монитора. То, что он увидел, вообще-то было бессмыслицей, но данные не менялись: комендант испанского сектора уже в пятый раз пересек северные границы. Он добрался до «Германии» и теперь направлялся во «Францию». После того, как была объявлена тревога, техник звонил на КПП «Израиля» и «Италии», и дважды ему отвечали, что через них проезжал лишь бензовоз. Эту информацию он передал офицеру по имени Бенджамин. Техник забеспокоился. С чего это «испанский» комендант станет ездить на бензовозе?.. А с другой стороны, почему бы и нет? Во все структуры «Новгорода» проникла коррупция — об этом знали все... Может быть, комендант охотится за взяточниками, а может, собирает дань. А в общем, разница невелика... Сообщения о пропавшем или украденном пропуске не поступали, компьютер сигнал тревоги не выдал, и лучше в это дело не вмешиваться. Никогда не знаешь, кто будет твоим начальником завтра...

— Voici ma carte[140], — сказал Борн часовому на КПП. — Vite, s'il vous plait![141]

— Да... — ответил часовой и направился к контрольному аппарату. В это время в противоположном направлении, то есть в сектор «Англия», проехал бензовоз.

— Не слишком пережимайте с французским, — заметил Бенджамин. — Эти парни неплохо справляются со своим делом, но они далеко не лингвисты.

— Я прибыл из... Ка-ли-фор-нии, — негромко пропел Борн. — А ты и твой отец не хотите присоединиться к маме в Эль-Эй[142]?

— Заткнитесь!!

Охранник вернулся, отдал пропуск, и в то же мгновение поднялся стальной заслон. Джейсон нажал на газ, и через несколько минут они увидели освещенную прожекторами трехэтажную копию Эйфелевой башни, справа простирались «Елисейские поля» с деревянной копией Триумфальной арки...

Оглядываясь по сторонам, Борн невольно вспомнил то время, когда он и Мари блуждали по Парижу, разыскивая друг друга... Мари, мой Бог, Мари! Я хочу вернуться к тебе... Хочу вновь стать Дэвидом. Он и я — мы оба так постарели. Он больше не пугает меня, и я не сержусь на него... О Боже!

— Притормозите, — сказал Бенджамин, касаясь руки Джейсона.

— В чем дело?

— Давайте на обочину! Выключите двигатель! — крикнул молодой преподаватель.

— Что случилось?

— Я не совсем уверен. — Бенджамин высунулся в окно, устремив взгляд в ночное небо. — Ни облаков, ни грозы, — проговорил он.

— И дождя тоже нет. Так что с того? Мне необходимо как можно быстрее добраться до испанского сектора.

— Вот опять... Слышите?

— О чем ты, черт побери? — И тут Борн услышал... как откуда-то издалека донеслись раскаты грома; ночное небо по-прежнему было ясным. Раскаты повторились, опять и опять: отдаленный гул нарастал.

— Там!! — крикнул молодой русский из Лос-Анджелеса, вскакивая и указывая на север. — Что это?

— Это огонь, юноша, — с расстановкой ответил Джейсон, вглядываясь в пульсирующее светло-желтое мерцание, озарившее горизонт. — Кажется, это испанский сектор... Шакал когда-то учился там и теперь вернулся, чтобы взорвать все к чертовой матери! Вот его месть!.. Садись, нам надо быстрее добраться туда!

— Нет, вы ошибаетесь, — бросил Бенджамин, торопливо опускаясь на место; Борн уже запускал двигатель. — «Испания» не далее пяти-шести миль отсюда. А горит значительно дальше.

— Надо выбрать кратчайший путь, — бросил Джейсон, выжимая акселератор до отказа.

Борн вел машину, подчиняясь кратким указаниям Бенджамина: «Поверните здесь! Направо! Теперь прямо». Они промчались через «Париж» и миновали последовательно расположенные к северу «Марсель», «Монбеляр», «Гавр», «Страсбург». Им пришлось проехать и множество других городов. Раскаты становились громче, ночное небо — светлее. Часовые на КПП переругивались по телефону и что-то бурчали в портативные рации. Послышалось резкое завывание сирен, и, казалось бы, ниоткуда вынырнули полицейские и пожарные машины и помчались по улицам «Мадрида» по направлению к следующему КПП.

— Что происходит?! — выкрикнул по-русски Бенджамин, выскакивая на ходу из джипа. — Я из штаба! — бросил он, вставляя пропуск в контрольную систему; заслон поднялся. — Отвечайте!!!

— Дурдом какой-то, товарищ начальник! — прокричал в ответ старший на КПП. — Что-то невероятное!.. Такое впечатление, что земля вздыбилась! Началось с «Германии»: взрывы, пожары... Дома полыхают как свечки, земля дрожит, а нам говорят, что это землетрясение! Потом «Италия»... «Рим» полыхает, в секторе «Греция» — пожары в «Афинах», а в «Пирее» все еще продолжаются взрывы!

— Что говорит главный штаб?

— Они ничего не говорят! Ничего, кроме чепухи насчет землетрясения... Паника! Отдают приказы и тут же их отменяют. — Внутри КПП зазвонил телефон. Офицер поднял трубку и тут же заорал не своим голосом: — Безумие, это настоящее безумие!! Алло? Ты уверен?!

— В чем дело? — взревел Бенджамин, подскакивая к окну.

— То же самое — в «Египте»! — прокричал офицер, держа трубку возле уха. — И в «Израиле»!! В «Каире», «Тель-Авиве» — пожары и взрывы! Все рушится! Противопожарная система взорвана — в стоках полно воды, но улицы все равно горят... А только что звонил какой-то идиот и спрашивал, развешены ли таблички «Не курить». И это в то время, когда все вокруг полыхает! Идиоты! Какие же все они идиоты!

— Залезай! — крикнул Борн, направляя джип в туннель. — Шакал где-то здесь! Садись за руль, а я... — Джейсон не успел договорить — оглушительный взрыв раздался в центре «мадридской» Пасео-дель-Прадо. Страшной силы ударная волна взметнула в небо камни и куски дерева. Вся площадь превратилась в огромное огненное озеро; пламя рвалось вперед, распространяясь влево от города на дорогу, которая вела к пограничному переходу. — Гляди!! — закричал Борн, высовываясь из джипа и касаясь рукой гравийного покрытия: он понюхал пальцы. — Боже, вся эта проклятая дорога залита бензином! — В тридцати ярдах от джипа взвился огненный столб: в металлическую решетку ударили куски грязи и камни, стена огня приближалась к ним с нарастающей скоростью. — Пластиковая взрывчатка! — пробормотал Борн и крикнул Бенджамину, который бежал к машине: — Возвращайся! Все должны убраться отсюда! Этот сукин сын разбросал здесь пластиковую взрывчатку! Направь людей к реке!