Отряд (Аш - Тайная история - 2) - Мэри Джентл

- Ну, погоди, я тебе припомню! - и шагнула вперед.

Рикард кинул ей мешок с инструментом, и она поймала его на лету, на ходу нащупала одну из рукояток, выступила на середину, задумчиво водрузила ногу на широкую грудь Роберта и оперлась руками о колени.

- Уф-ф!

Я - доктор...

- Ё... - Флора запнулась. - Погодите, дайте вспомнить...

- Господи, вылитый отец, - вырвалось у Фернандо. Он с улыбкой повернулся к Аш: - Какая жалость, что старый негодяй помер. Вот был бы рад узнать, что у него двое сыновей!

- Провались ты, Фернандо, - добродушно пожелала Аш. - Ты понимаешь, что я не дам ее убить? Так и передай Гелимеру.

Флора тем временем с помощью пары здоровенных гвоздорезов вскрыла кирасу Ансельма и задумчиво потыкала рукояткой в брюхо страдальца:

- Бедняга мертв!

- Давным-давно! - выкрикнула Бальдина.

- Мертвее камня, - повторил лекарь. - О, дерьмо... нет, не подсказывайте, сама вспомню...

Аш просунула ладонь под локоть Фернандо поверх плаща. Он чуть склонился к ней и накрыл ее пальцы своей ладонью. Аш крепче сжала его руку.

Флора посреди зала продолжала исследования. Она передвинула ногу от груди к гульфику. Кошачий концерт! Она продекламировала:

Я - доктор, любые болезни лечу:

Чахотку и насморк, понос, золотуху.

Я вам кости вправляю,

Я вам мозги вправляю,

А коль надо - из мертвых пинком подниму!

- Такая поднимет! - выкрикнул Биллем Верхект в непритворном восторге.

Флора закинула гвоздодеры за плечо, как алебарду, и отозвалась:

- Тебе-то чего беспокоиться, Биллем, ты уже много лет покойник!

- Дьявольщина, мне так и помнилось, что в Генте со мной что-то случилось!

Аш ухмыльнулась, покачала головой. Последний котел был вылизан дочиста; кухарки вытирали руки фартуками и устраивались среди зрителей.

"Меньше половины пайка на каждого. И это по случаю Рождества Роберт расщедрился! Мы в дерьме по самые уши..."

Фернандо вдруг сказал:

- Гелимер собирается сделать тебе предложение. Он велел сказать... я сам не поверил.... если Дижон сдадут, он даст свободный пропуск всем жителям, хотя ему придется повесить гарнизон. А что касается моей сестры: король-калиф собирается взять герцогиню Бургундии в жены.

- Что-что?!

Беззастенчиво подслушивавший Антонио Аижелотти вмешался:

- Чистая работа, мадонна. Господи, все купцы и гильдейские старшины мигом потребуют сдачи. Вот тут и начнутся споры да раздоры!

- В жены? - тупо повторила Аш.

- Тут он промахнулся, - пояснил ей Фернандо, бросив сердитый взгляд на Анжелотти. - Люди Фридриха уже поговаривают, что будь он в силе, так попросту взял бы город штурмом. Ничего из этого не выйдет, но, - он дернул плечом, - я должен был сказать.

- О, господи! Представляю, как расскажу об этом Ла Маршу! - Помянув бургундца, Аш снова покосилась на дверь. Никого, кроме стражи - и те не бдят на часах, а любуются на герцогиню-доктора и Сент-Джорджа.

Голос Флоры зазвенел:

По воле моей и искусством моим

Мертвый Сент-Джордж - станет живым!

Моя премудрость тебя зовет:

Встань, поднимись, тебя подвиг ждет!

На глазах у всех людей,

Оживи, подымись скорей!

Ансельм вскочил на ноги и отвесил публике изящный поклон. Один из наплечников при этом соскочил и со звоном покатился по полу. Эвен Хью, Генри Брант и Адриан Кампин выбежали вперед; "сарацинский рыцарь", "король" и "кляча" сцепили руки.

Флора дель Гиз ухватила за руки Ансельма и Эвена, подозвала к себе Рикарда и что-то шепнула на ухо молодому оруженосцу. Рикард кивнул, глубоко вздохнул и выкрикнул:

На Двенадцатую Ночь Рождества

Жив принц Джордж!

Чего желаем и вам!

А теперь нам заплатите

И спокойно спать идите!

В громе аплодисментов на актеров обрушился дождь мелких монет и старых башмаков. Ряженые гордо раскланивались.

Латники сгрудились вокруг, чтобы похлопать по плечам Флору и остальных. Кто-то стянул с балок зеленые гирлянды, и плети плюща увенчали головы отрядного доктора, каптенармуса, второго капитана, командира копья и оруженосца. Аш вдруг почувствовала себя покинутой и одинокой. "Даже если мы выкарабкаемся, - думала она, не сводя глаз с лица Флоры, - возврата к прежнему уже не будет".

Раздались приветственные крики. Флора, сияя золотистыми волосами, вознеслась над толпой на руках Ансельма и Эвена Хью. Аш медлила пока подходить с поздравлениями. Она оглянулась на Фернандо дель Гиза. Казалось, его что-то обеспокоило.

- Священник... - Она недоверчиво покрутила головой и с неожиданной для нее самой язвительностью спросила: - И что, много добрых чудес сотворил?

- Ни одного. Я ведь пока принял только первые обеты, клятву целибата; пока не осенит благодать, я и не узнаю, способен ли я творить чудеса... После неуловимой паузы он добавил: - Аш... это другая церковь. Раз нет необходимости сохранять девственность для благодати, значит, и вообще в ней нет нужды. Священникам высокого ранга дозволено жениться. Я видел жену Мутари - она нубийка.

- Его счастье, - иронически одобрила Аш. Во рту у нее почему-то вдруг пересохло. В животе возник холодок предчувствия. "К чему он ведет?"

- К чему ты это говоришь, Фернандо?

Уголки его губ дрогнули в улыбке. Он пытался сдержать ее, но ясно было: что-то заставило его забыть о том, что он - заложник в осажденном городе, что в любую минуту могут начать обстрел, что перемирие не надежно и его жизнь висит на волоске.

- Я должен тебе кое в чем признаться...

- Да? - подбодрила Аш.

Фернандо помолчал. Аш изучала его лицо. Ей так хотелось снова коснуться его губ, лба под линией тяжелых светлых волос... странное чувство, почти нежность.

- Говори же, - снова поторопила она.

- Ладно... Я никогда не думал... - он отвел глаза, оглядел шумный зал и снова взглянул на нее. Его лицо светилось.

- Никогда не думал, что могу влюбиться, - закончил он. Голос срывался, словно у подростка. - А если и влюблюсь, думал, это будет дочь знатного вельможи, с приданым, из тех, кого подбирала моя матушка; может, даже дочь графа... Никогда не думал, что способен влюбиться в женщину-солдата, Аш, в темноглазую женщину с серебряными волосами, которая вместо платьев носит латы...

Он задохнулся. Аш, чувствуя, как в груди разгорается огонь, глядела ему в глаза. Влюблен, ясно как день. Все лицо преобразилось.

- Я... - У нее тоже сорвался голос.

- Моих владений уже не вернуть. Я - священник, и мне предстоит жить на даяния верующих. Даже если мне когда-нибудь и дадут позволение жениться... Она на меня и не посмотрит, верно? Такая женщина?

- Может, и посмотрит... - Аш поймала его взгляд. Ладони у нее вспотели, в пальцах бегали мурашки, все тело обмякло. Пойманная врасплох, она только и могла подумать:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});