Незаконный наследник: Вспомнить, кем был. Стать собой. Остаться собой - Алексей Игоревич Ильин

в которой я заметил блеск драгоценностей.

– Здесь не самые ценные, – она скорчила гримаску. – Ничего дороже этого гарнитура отец мне не позволил везти, как он сказал, неизвестно куда. – Гарнитур был из белого золота с вставками из топазов, среди которых полыхали яркой синевой сапфиры.

– Правильно сделал, – я равнодушно посмотрел на камни. Совсем недавно я и не такие видел. Скинув полотенце, принялся одеваться. – Я не спрашиваю, как Вольф здесь оказался, я хочу спросить только о том, почему он находится в нашем номере? И, что самое главное, почему ни у тебя, ни у Гагика не возникла мысль, что он вполне состоятельный парень и вполне может снять себя номер? Хоть три люкса за раз и спать в течение ночи в каждом по очереди?

– Эм, – Анна нахмурилась, затем возвела глаза к потолку, а потом посмотрела на меня. – Ну, это же Юрка, ты же его знаешь, его просто впускаешь и все на этом.

– Я, кажется, знаю, какой у него семейный дар на самом деле, – пробормотал я и накинул на плечи пиджак. – Ань, мы идем в ресторан, чтобы поесть, для чего все это? – я указал на вечернее платье и тот самый драгоценный гарнитур, который уже украшал ее.

– Ты с ума сошел? – она вскинула на меня свои голубые глаза. – Никто не ходит в такие статусные рестораны, чтобы просто поесть. Туда ходят, чтобы блеснуть друг перед другом: новым платьем, драгоценностями, новым мужчиной, или женщиной, смотря с какой стороны смотреть.

– Правда? А я думал, что для этого существует опера или балы. Новогодний императорский бал, если мне не изменяет память, открывает светский сезон – Под пристальным взглядом Анны я надел галстук, который ненавидел лютой ненавистью, и закрепил на нем булавку. Анна в это время открыла дверь, и Вольф услышал мои слова.

– И рестораны, не забудь про рестораны, – подал он голос, бросив газету на диван. – Вот тебе мой совет, если хочешь просто спокойно и вкусно пожрать, иди в какую-нибудь уютную кафешку, где кормят, как на кухне тетушки Агаты, и ходи туда, если уж до дома не можешь потерпеть.

– Я даже знаю одну такую, – ответил я ему. – Тогда кто придумал идти сегодня в ресторан? Я, например, жутко устал и с удовольствием провел бы вечер, просто валяясь на диване и что-нибудь читая.

– Да как-то вместе с Анной решили, – пожал плечами Вольф. – Тем более что управляющий признал в Стояновой будущую хозяйку и только ковриком на лужи не падает, чтобы она могла пройти, не замочив ножек.

– Ты утрируешь, – холодно оборвала его Анна и вышла в коридор. Нам ничего не оставалось, как следовать за ней.

Как только мы сели за столик, к нам подскочил Гагик, который сорвал фартук с какого-то официанта и у него же отобрал папки меню.

– Молчите, Гагик знает, чем накормить самых дорогих гостей, чтобы и им было вкусно, и Артурчик не волновался за свою жизнь. Все-таки у него жена и дети, – и он протянул нам карты вин. – А пока готовится самый вкусный ужин, прошу выбрать вино, которое вам по вкусу.

После чего он умчался в сторону кухни под удивленными взглядами присутствующих, среди которых я увидел мэра. Где-то минут через пять он вернулся. Вольф и Анна назвали какие-то вина, я даже не пытался запомнить, как они назывались, сам же я, протянув винную карту Абагяну, произнес:

– Просто стакан воды.

Гагик посмотрел на меня таким взглядом, словно я только что совершил самое кощунственное из всех возможных преступлений. Да он бы на меня так не смотрел, если бы я ворвался в его дом и злостно надругался над его женой и дочерями.

– Как воды? Простой воды? – наконец, к нему вернулся дар речи.

– Да, простой воды. Мне завтра предстоит работать на очень опасном объекте, – твердо сказал я. – Нужно сохранять трезвую голову.

– Да как вино может оставить голову не трезвой? – управляющий схватился за сердце.

– Гагик Абаджанович, ты меня слышал. – Я твердо посмотрел на него, и он пошел к кухне, бормоча ругательства на неизвестном мне наречии.

В целом вечер удался. Мы довольно неплохо поужинали. Шеф-повар понял свою ошибку, или же Гагик сумел до него донести мои предпочтения, но накормили нас вкусно и сытно. Некоторая нотка экзотики присутствовала, но тут уж ничего не поделаешь, звание шефа обязывало.

А вот сам Гагик хоть и продолжал обслуживать только наш столик, но делал это с таким видом, словно я действительно ворвался в его дом с войсками, и мы всей дружной толпою обесчестили находящихся там женщин, а уж что лично я сделал с его любимой собачкой…

Ресторан работал до последнего клиента. Просто здесь гости такого уровня собирались, что вышвырнуть их было равносильно самоубийству. Как-то так получилось, что мы остались одни. Уже начали уборку, замену скатертей на свежие, меняли цветы, обрабатывали пол, а мы все еще сидели в зале, половина которого была погружена в полумрак.

К столику в очередной раз подошел Гагик с кислой миной и поинтересовался, не нужно ли нам чего-нибудь еще.

– Гагик Абаджанович, я вот давно хотел узнать, но все никак повода подходящего не было, – внезапно начал Вольф. – А правду говорят, что вина твоих родных гор – это просто амброзия, напиток богов?

– Конечно, в этом даже сомневаться нельзя. Легкие, одновременно и терпкие, и сладкие, заставляют женщин сиять, а мужчин чувствовать себя мужчинами! – он расправил плечи и говорил так, что мне, если честно, даже захотелось сделать глоток, чтобы попробовать этот напиток богов.

– А у тебя случайно не завалялось бутылочки? – я откинулся на спинку стула. Мне было хорошо. Я был сыт, рядом сидела потрясающе красивая девушка, чей взгляд обещал чудную ночь. Почему бы и не отступить от правил и не попробовать немного вина?

– Сей момент.

Он исчез, но появился так быстро, что я ненароком подумал про телепорт. Гагик же поставил на стол бутыль, оплетенную высушенной лозой.

– Вот. Как знал, что нужно сберечь.

– Гагик Абаджанович, садись с нами, а то даже неловко пить вино без хозяина, – Анна ослепительно улыбнулась, и Гагик тут же опустился на стул, а на столе как по волшебству появился еще один бокал.

– Это вино делали на нашем семейном винограднике. Самые красивые девушки отбирали самые спелые ягоды и вино давилось под их хрустальное пение.

В бокалы полилось вино, и от него до моего носа донесся такой потрясающий аромат, что рука сама собой потянулась за бокалом.

– Нет-нет, Константин Витальевич, нельзя пить такое вино, не произнеся перед этим тост! –