Сотрудник агентства "Континенталь" - Дэшилл Хэммет

Из глаз Ролфа исчезла усталость. Он впился в меня блестящим лихорадочным взглядом и подался вперед, но руки по-прежнему прятал под столом.

– Все это, – сказал он, – касается только Талера, мисс Бранд тут ни при чем.

– Талер и мисс Бранд друг другу не чужие, – заметил я. – Уилсон принес сюда чек на пять тысяч долларов и был убит на выходе. У мисс Бранд могли быть неприятности в банке, если бы… если бы Уилсон не позаботился об этом заранее и не заверил чек.

– Господи, – запротестовала девушка, – если бы я хотела его убить, я бы сделала это здесь, без свидетелей, или дала бы ему отойти подальше от дома. Что ж я, по-вашему, дура набитая?

– Я не уверен, что его убили вы, – сказал я. – Но уверен, что толстый шеф собирается свалить все на вас.

– А вам-то что нужно? – спросила она.

– Узнать, кто убил Уилсона. Мне не интересно, кто хотел или кто мог его убить. Мне надо знать, кто это сделал.

– Могу помочь, – сказала она, – но мне нужно с этого что-то иметь.

– А безопасность? – напомнил я, но она покачала головой.

– Безопасность – одно, деньги – другое. Вам моя помощь пригодится, но придется заплатить. Я много не запрошу.

– Не пойдет, – улыбнулся я. – Забудьте о наличных и займитесь благотворительностью. Представьте себе, будто я Билл Куинт.

Дэн Ролф рванулся со стула, губы его побелели, слившись с цветом лица. Он сел, только когда девушка засмеялась – лениво и добродушно.

– Сыщик думает, Дэн, что мне от Билла не было никакой прибыли. – Она перегнулась и положила руку мне на колено. – А если вы знаете заранее о забастовке, о том, когда она начнется и когда закончится? Разве нельзя с такой информацией и с небольшим капиталом съездить на биржу и сыграть на акциях той компании, где бастуют? Можно, и еще как! – победоносно воскликнула она. – Так что не думайте, будто Билл прошел бесплатно.

– Избаловали вас тут, – сказал я.

– Господи, ну к чему такая скупость? – спросила она с упреком. – Как будто вы из своего кармана. Вам же выделяют на непредвиденные расходы.

Я ничего не ответил. Она перевела хмурый взгляд с меня на чулок, потом на Ролфа. Ему она сказала:

– Может, он подобреет, если выпьет?

Ролф встал и вышел.

Дина надула губы, легонько пнула меня носком в голень и сказала:

– Дело даже не в деньгах. Дело в принципе. Если у девушки есть что-то такое, что нужно другим, дура она последняя, если не сорвет куш.

Я ухмыльнулся.

– Ну, будьте умницей, – принялась она клянчить.

Вошел Дэн Ролф с бутылкой джина, сифоном, лимонами и миской колотого льда. Мы выпили по одной. Чахоточный удалился. Мы с Диной уперлись в денежный вопрос и продолжали пить. Я старался склонить ее к беседе о Талере и Уилсоне. Она упорно переводила разговор на суммы, которые ей причитаются. Так шло до тех пор, пока бутылка не опустела. На моих часах было четверть второго.

Жуя лимонную корочку, Дина сказала, уже в третий или четвертый раз:

– Не из вашего же кармана. Какая вам разница?

– Дело не в деньгах, – отвечал я, – дело в принципе.

Она скорчила гримасу и поставила стакан туда, где по ее расчетам, был стол. Ошиблась она сантиметров на двадцать. Не помню, разбился ли стакан, долетев до пола, не могу сказать, что с ним было дальше. Но эта ее ошибка придала мне сил.

– И вообще, – зашел я с новой стороны, – я не уверен, что мне так уж нужны ваши воспоминания. Обойдусь и без них.

– Прекрасно, но не забывайте, что я последняя, кто видел Дона в живых, если не считать убийцы.

– Вот и нет, – сказал я. – Его жена видела, как он вышел, сделал несколько шагов и упал.

– Его жена!

– Угу. Она сидела в машине поблизости.

– Как она узнала, что Дон здесь?

– Говорит, что ей позвонил Талер и сказал, будто бы ее муж повез сюда чек.

– Разыгрываете, – сказала девушка. – Макс этого знать не мог.

– Я только передаю, что миссис Уилсон сказала нам с Нунаном.

Дина выплюнула на пол остатки лимонной корочки, пригладила рукой волосы, от чего они еще больше взлохматились, вытерла пальцами рот и хлопнула по столу.

– Ладно, мистер Всезнайка, – сказала она. – Начинаю игру на вашей стороне. Можете считать пока, что это вам обошлось даром, но я свое еще возьму. Думаете, не возьму? – Она вызывающе прищурилась и поглядела на меня так, словно я был на другом конце улицы.

Снова заводить дискуссию о деньгах не было времени, и я сказал:

– Надеюсь, что возьмете.

Кажется, я повторил это несколько раз, горячо и убежденно.

– Еще бы. Теперь слушайте. Вы пьяны, и я пьяна, и как раз настолько, чтобы все вам выложить. Такая уж я девушка. Если мне кто понравился, я все расскажу. Стоит только спросить. Ну, давайте, спрашивайте.

Что я и сделал:

– За что Уилсон дал вам пять тысяч долларов?

– Не «за что», а «отчего». От хорошего настроения. – Она откинулась назад, чтобы всласть посмеяться. Потом продолжила:

– Ну слушайте. Он выискивал какой-нибудь скандал, а у меня были факты. Заверенные заявления, свидетельства и всякое прочее, что я приберегла для обмена на живую монету. Уж я такая – выкраиваю мелочишку где только можно. В общем, у меня все это было припрятано. Когда Дональд начал охотиться за скальпами, я дала ему знать, что у меня есть кое-что на продажу, и позволила ему взглянуть на бумажки одним глазком, чтобы он понял – товар стоящий. Товар и правда был стоящий. Потом пошел разговор насчет цены. Он был не таким скрягой, как вы, – таких я в жизни еще не видала, – но сперва немножко заупрямился. Так что дело застопорилось. А вчера я решила поднажать. Позвонила ему и сказала, что у меня есть другой покупатель и, если товар ему нужен, пусть является вечером либо с пятью тысячами наличными, либо с заверенным чеком. Я ему, конечно, баки забивала, но он в таких делах плохо разбирался и заглотнул крючок.

– Почему в десять вечера? – спросил я.

– А почему нет? Нормальное время, не хуже любого другого. В таких переговорах главное – назначить точный час. Ах, да, вы хотите знать, почему наличными или заверенным чеком? Ладно, скажу. Все вам скажу, что хотите. Уж я такая. И всегда была такая.

Тут она задержалась минут на пять, объясняя мне в подробностях, какая она, и как она всегда была такая, и почему. Я поддакивал, пока не сумел вставить:

– Ладно, так зачем было заверять чек?

Она прикрыла один глаз, помахала пальцами у меня перед носом и ответила:

– Чтобы он не мог приостановить выплату. Потому что товар, который я продала, ему не годился. Хороший был товар. Слишком хороший. Если бы он опубликовал эти бумажки – его старик сел бы в кутузку со всеми остальными. Папаша Илайхью увяз бы глубже всех.

Я посмеялся с ней, пытаясь разогнать пары джина, клубившиеся у меня в голове.

– А кто бы еще погорел? – спросил я.

– Да все, будь они прокляты. – Она небрежно отмахнулась. – Макс, Лу Ярд, Пит, Нунан и Илайхью Уилсон – все, пропади они пропадом.

– Макс Талер знал, что происходит?

– Конечно нет. Знал только Дональд Уилсон.

– Это точно?

– Точнее некуда. Вы что думаете, я звонила на всех углах?

– А как вы считаете, кто теперь про это знает?

– Не интересуюсь, – сказала она. – Я просто хотела сыграть с ним шутку. Он не стал бы пускать в ход этот товар.

– А вам не кажется, что ребятки, секреты которых вы продали, не поймут ваших шуток? Нунан пытается пришить это убийство вам и Талеру. Значит, шеф полиции нашел ваши бумаги в кармане Дональда Уилсона. Эта компания и без того думала, что старик Илайхью при помощи сына хочет со всеми разделаться, верно?

– Так точно, сэр, – сказала она, – и тут я с ними согласна.

– Скорее всего, вы ошибаетесь, но это неважно. Если Нунан нашел в кармане у Дональда Уилсона ваш товар и узнал, что вы продавец, он, ясно, решил, что вы с дружком Талером переметнулись на сторону старика Илайхью.

– Он же понимает, что старик Илайхью на этом горит не меньше других.

– А что же все-таки вы продали Дональду?

– Три года назад они тут строили новое здание муниципалитета, – сказала она, – и никто из них при этом не обеднел. Если бумаги у Нунана, он сразу сообразит, что старик Илайхью на этом замазан, как все, а то и посерьезнее.

– Это не имеет значения. Он сразу решит, что старик задумал выпутаться в одиночку. Уж поверьте, сестренка, – Нунан и его дружки считают, что вы, Талер и Илайхью сговорились их утопить.

– Мне плевать, что они там считают, – упрямо заявила она. – Это была просто шутка. Я так задумала. Так оно и было.

– Вот и славно, – согласился я. – Значит, пойдете на виселицу с чистой совестью. Вы видели Талера после убийства?

– Нет. Но Макс не убивал Дональда, хотя и был поблизости.