Серый коршун. Диомед, сын Тидея - Андрей Валентинов

Горе тебе, Аскалон! Горе! Призрак Армагеддона встает над тобой.

Пять дней попросил Сфенел, басилей Аргоса, сын Капанея Исполина, на то, чтобы подготовить смерть города. Послы Великого Дома, Владыки Двух Венцов Мернептаха Мериамона, ванакта Кеми, прибыли на третий.

Чуяли, видать!

И когда красный корабль под желтым парусом ткнулся носом в скалистый берег, я уже знал, что услышу. Не смог погубить Мернептах своего врага в Ливии, не сумел остановить в сирийской пустыне, не напугал стенами Аскалона.

...А может, не только Дамед-бог увидел в ту ночь красно-белое мерцание над Номосом-Кеми? Может, и Мернептах, бог-хранитель Черной Земли, увидел ЕГО? Увидел – понял: ОН может войти в Номос-Кеми.

ОН МОЖЕТ!

Значит – мир? Значит, граница Великого Царства ляжет меж двумя Номосами? Собачья Звезда замрет над Аскалоном? Впрочем, к чему спешить? Весы еще колеблются, пряжа Мойр еще прядется, и наши судьбы, и судьбы миров – на коленях у богов.

Не исчислено, не взвешено, не разделено.

Даматом церемоний я так и не обзавелся. Может быть, оттого, что так и не привык к этим самым церемониям. Да и к чему? Это для какого-нибудь басилеишки, владыки полутора деревень, важно чести не уронить, восседая на троне и щеки надувая. Ну и, разве что, еще для Агамемнона, конечно.

...Неужели в самом деле сгинул носатый? Жалко? Ну, не то чтобы жалко...

А Дамеду-ванаке, владыке жестокому, можно и на камешке посидеть, послам внимая. Особенно когда за спиной – не евнухи придворные, не вельможи толстопузые, а воинство превеликое в силе своей да еще осадная башня виду ужасного (расстарался Капанид, выстроил чудище!).

Убедительно!

А еще можно вождей-союзников усатых да чубатых пригласить – прямо с булавами да секирами. Еще убедительней будет! Добро пожаловать, гости дорогие, долгожданные!

Камешек быстро нашелся – как раз у подножия башни-"Быка". А усатые-чубатые сами прибежали – на послов кемийских поглазеть. Надо же знать им, кого рубить-резать предстоит!

Итак...

– Великий Дом, Владыка Двух Царств, Владыка Двух Венцов Государь-Бог Мернептах Мериамон, жизнь, здоровье и сила, шлет привет младшему брату своему Диомеду-ванакту и о его здоровье спрашивает...

Лихо переводит Курос-дамат, слово в слово успевает.. Впрочем, пока можно не слушать, обычно все... Разве что насчет «младшего брата» интересно. Все-таки «брат»!

А вот поглядеть стоит. Есть на что!

– ...и здоровья тебе, Диомед-ванакт, всяческого желает...

Эфиоп – черный, как ночь безлунная (куда там Эвриалу!), губы темные навыворот, зубы мрамором проконесским белеют, плечи в ворота не пройдут. На груди – Гор-Сокол золотом сияет, на чреслах передник – тоже в золоте. Хорош сынок у Владыки Двух Венцов! Впрочем, оба хороши. Знал ванакт Черной Земли, кого послами направить. Смотри мол, Дамед-ванака, на моих лучших воевод, на сыновей моих. Смотри – думай!

Эфиоп – младший, потому и говорит первым. Мемносе это, воевода Ра. Молодой, меня не старше. Улыбается... Или просто зубы скалит? Ладно, ответим.

– Приветствую послов брата моего, Великого Дома, Владыки Двух Царств...

...Брата, гости дорогие, брата! А кто старший, кто младший, еще увидим!

Переводит Курос-дамат, языком прищелкивает, слова мудреные кемийские словно орешки раскалывает. А я на второго посла смотрю – главного. На Месу, воеводу Птаха. Этот не о здоровье – о деле говорить станет. Мрачен Месу, старший посол, ой, мрачен!..

– ...А тем, что здоровье брата моего, Великого Дома, Владыки Двух Царств, Государя-Бога Мернептаха Мериамона, жизнь, здоровье и сила, отменно, счастлив весьма...

Лет сорок этому Месу. Под кожей загорелой мышцы бронзой набухли, поперек рта – шрам рваный, и на плече шрам, и на шее. Тот еще волчина, видать! Ну, Гор-Сокол на груди – это понятно, по чину положено, а вот лицо... Мемносе – эфиоп, а этот кто? Сириец? Финикиец?

Ох и мрачен!

– ...От себя же скажу тебе, Диомед-ванакт, что за честь почту с твоим воинством на бой выйти, ибо воины твои – воины храбрые, сам же ты – лев отважный. Проломил ты чресла царю хеттийскому, чего от века не бывало. Но не о войне будет речь наша – о мире!

Прошелестело вокруг, переглянулись чубатые да усатые, союзники мои кровожадные, недоуменно этак переглянулись. За тем ли сюда шли? Улыбнулся мне Мемносе-эфиоп, воевода Ра, поклонился. И я улыбнулся белозубому. Ишь, завернул, приятно даже!

...А слово-то сказано. «Мир»! Не «война»!..

Отошел назад Мемносе, место старшему уступая. Шагнул ко мне сириец-финикиец Месу.

– Ты... ты...

В первый раз сбился Курос-дамат, голосом дрогнул. То ли от того, что трудно рождались слова посольские, через рот рассеченный пробиваясь, то ли от иного чего.

– Ты, собака ахейская, вожак стаи шелудивых псов, радуйся! Ибо отец мой, Великий Дом, Владыка Двух Царств, Владыка Двух Венцов Государь-Бог Мернептах Мериамон, жизнь, здоровье и сила, согласен даровать тебе, собаке, мир!..

Замер я, ушам не веря. Кто сошел с ума? Курос, я, посол-воевода? А вокруг уже не шелест – гул. Недобрый, зловещий...

– ...Но мир этот получишь ты, собака ахейская, когда приползешь на брюхе своем к подножию трона Владыки Двух Царств, и прах под ногами его облобызаешь, и принесешь дань тяжелую, и обязуешься служить ему, как пес служит своему хозяину. Ибо ты – блевотина грязная, ибо ты – мерзость под солнцем, а твои союзники – вши в шерсти собачьей...

Взглянул мне в глаза Месу, воевода Птаха. И Тартар был в его взгляде.

Взметнулись секиры, рванулись вперед фракийцы и шардана, сомкнулась стена гетайров, посла неразумного спасая, бросился вперед черный Мемносе, рот товарищу своему зажимая:

– Нет, нет! Отец хочет мира! Отец хочет мира!.. Поздно!

– На Кеми! На Кеми! На Кеми! Смерть послам-ублюдкам! Смерть Мернептаху-собаке! Смерть! На Кеми! Веди нас, Дамед! На Ке-е-еми-и-и!!!

– Теперь их не удержать, ванакт. Даже если ты откажешься, они пойдут на Кеми сами...

Спокойно лилась речь Куроса, верховного дамата. Только в глазах... Что-то странное было в глазах Цулияс, дочери Шаррума, жреца Света-Сиусумми. Все годы прямо смотрела она, теперь же...

– Шардана, туски и фракийцы поклялись на крови отомстить за оскорбление. Дарданы тоже. Твои воины...

– За моих не волнуйся, Курос, верховный дамат! – не выдержал я. – Они знают, что такое приказ!

...Хоть и пришлось у Фоаса, братца моего куретского, копье из рук вырывать. Все рвался с Месу переведаться.

– А что ты скажешь, дамат верховный?

Не сразу ответила Цулияс, дочь Шаррума, жреца Света-Сиусумми. Дернула губами пухлыми, поглядела странно.

– Если бы меньше знала тебя, ванакт Диомед, то решила бы, что ты подкупил посла...

Что-о?

– ...Но это не так, хотя, может быть, тебе и стоило это сделать. Я говорила с Мемносе, воеводой Ра...

«Говорила»! Не иначе, надоело девчонке играть в Куроса-дамата. Или не о том сейчас ее мысли.

– Мемносе в ужасе. Великий Дом приказал договориться с тобой, ванакт, предложил самые выгодные условия. Кеми хочет мира!

– Но почему?.. – не выдержал я.

– Месу – изменник. Я узнавала – он приемный сын Рамзеса, отца Мернептаха, родом из народа хабирру, которые уже много веков живут в Кеми. Недавно он поссорился с Великим Домом. Кажется, речь шла о том, что кемийцы обижают его соплеменников, заставляют их строить каналы и лепить кирпичи. Месу не смог ничем им помочь...

– И решил отомстить Мернептаху, – понял я. – Спустить на него шелудивого пса Диомеда. Неплохо!

И ты, Великий Дом, Владыка Двух Царств, ведаешь, что такое измена! Измена – вечная супруга царей...

– Но почему ты сказал... сказала, что я должен был подкупить этого хабирру?

Дернула плечами, в сторону отвернулась, словно там, на красной шатровой ткани, ответ написан. Все годы прямо смотрела Цулияс, дочь Шаррума, жреца Света-Сиусумми, мой верный дамат Курос.

Не смотрит уже.

– Тебе не захочется слушать меня, ванакт Диомед. Тебе и так наговорили сегодня...

Не выдержал. Встал, за плечи девчонку взял. Повернул.

– Сядь!

Присела на скамейку резную, финикийскую, губы пухлые щелочками сжала.

– Говори!

Подняла взгляд, улыбнулась грустно.

– Тебе помогают боги, ванакт Диомед. Или демоны. Или ты сам – демон.

– Не о том, – вздохнул я, уже ничему не удивляясь. – Я должен был подкупить посла...

– Чтобы он нарушил приказ и разжег войну. Все просто, ванакт Диомед, сын Тидея! Твое войско послушно приказу, твои союзники – нет. Да они тебе уже не нужны, они опасны. А теперь, когда кровь ударила им в печень, все эти шардана и туски пойдут на Кеми – под стрелы Мернептаха. Великий Дом окажет тебе великую услугу – избавит от беспокойных друзей. А ты возьмешь Аскалон, разрушишь его до основания, чтобы вся Азия содрогнулась, потом заключишь выгодный мир с Кеми... Вот оно, твое Великое Царство, правда?