ТАРНСМЕНЫ ГОРА - Джон Норман

– Тяготение - это совсем другое дело, - сказал я.

– Да, - согласился он, - и поэтому вы им еще не владеете. Ваше понимание тяготения еще на стадии математического описания, а не на стадии управления и контроля.

– Нельзя контролировать тяготение, - сказал я, - тут совсем другие принципы, с ним просто нужно считаться.

– А что такое тяготение? - спросил Миск.

Некоторое время я размышлял.

– Не знаю, - наконец признался я.

– А я знаю, - ответил Миск. - Давай работать.

На четвертую неделю войны в рое наши корабли были переоборудованы и бронированы. Боюсь, сооружения получились примитивными, хотя строились на принципах, совершенно не известных на Земле; я теперь понял, насколько ограничена наша земная наука. Корабль представлял собой просто транспортный диск, снизу одетый в пластик; сверху прозрачный купол из того же материала. В передней части корабля приборы управления и отверстия для серебряных труб. Никаких пропеллеров или ракетных двигателей, и мне трудно объяснить принцип его действия: могу только сказать, что сила тяготения взаимодействует сама с собой таким образом, что гравитационный ур - это горянское выражение, означающее гравитационную постоянную, - остается неизменным, хотя распределение его меняется. Не думаю, чтобы сила, или заряд, или другое приходящее в голову выражение могли точно соответствовать понятию "ур", и я предпочитаю не переводить это слово. Упрощенно можно сказать, что двигатель и система управления диска действовали таким образом, что использовали тяготение одних объектов и отгораживались от тяготения других. Я не поверил бы, что такой корабль возможен, но мне трудно было спорить перед фактом успеха Миска.

В сущности именно умение управлять тяготением давным-давно привело мир царей-жрецов в нашу систему, этот инженерный подвиг иначе бы бы совершенно невозможен; разве что пришлось бы сверкающую Тассу разнести на отдельные водородные атомы.

Диск движется исключительно гладко, и создается полное впечатление, что мир движется, а ты стоишь. Когда поднимаешь диск, кажется, что земля уходит вниз; когда движешь его вперед, кажется, горизонт устремляется тебе навстречу; попятишься - и горизонт начинает удаляться. Может, не стоило распространяться на эти темы, но ощущение неприятное, особенно вначале. Как будто сидишь в комнате, а мир вращается вокруг. Несомненно, это результат отсутствия сопротивления силе тяготения: ведь обычно мы считаем ускорение и замедление неприятными, но привычными эффектами.

Необходимо заметить - какая ирония! - что первый транспортный диск, подготовленный к полету, был военным кораблем. На нем находился я сам, а также Ал-Ка и Ба-Та. Иногда кораблем управлял Миск, но для него он был тесен, Миск в нем не мог стоять, а на царей-жрецов почему-то действует крайне угнетающе, если они не могут распрямиться. Все равно что заставить человека лежать на спине, когда происходит что-то важное. Лежать на спине значит быть уязвимым, беспомощным, открытым, и мы при этом нервничаем. Это, несомненно, след древней привычки постоянно быть настороже. С другой стороны, поскольку Миск соорудил корабль недостаточно большим для себя, я решил, что он и не хочет принимать участие в вылазках. Конечно, меньший корабль более маневрен, легче проходит в туннелях, но я думаю, Миск просто не доверял себе в возможной стычке со своими прежними братьями. Нужно было бы убивать, а он не смог бы нажать курок серебряной трубы. К несчастью, войска Сарма и, может быть, к счастью, большая часть сторонников Миска такого опасного внутреннего сопротивления не испытывали. Испытывать такое сопротивление на поле битвы, когда твои враги этого не чувствуют, - прямой путь к гибели.

Построив первый корабль, мы почувствовали, что обретаем преимущество в подземной битве. Конечно, огонь серебряных труб может повредить, а со временем и уничтожить такой корабль, но пластиковая клетка дает хорошую защиту экипажу, и корабль, оставаясь в относительной безопасности, способен все уничтожить на своем пути.

Поэтому Миск считал - и я с ним согласился, - что нужно направить ультиматум войскам Сарма и что корабль, если возможно, не нужно использовать. Конечно, использование корабля могло привести к успеху, но мы не хотели успеха, связанного с кровопролитием, если этого можно избежать.

Мы как раз обсуждали эту проблему, когда без всякого предупреждения одна стена комнаты Миска неожиданно стала видна неясно, потом рассыпалась в порошок, такой легкий и тонкий, что он поднялся прямо к вентиляционному отверстию вместе с использованным воздухом.

С невероятной скоростью Миск, схватив меня, прыгнул через комнату, оттолкнув занимаемую мной клетку, наклонился, открыл люк и, продолжая держать меня, спустился в него.

Голова у меня кружилась, на расстоянии я слышал крики, возгласы, вопли - ужасные голоса искалеченных и умирающих.

Миск прислонился к стене, прижимая меня к груди.

– Что это? - спросил я.

– Гравитационный разрыв, - ответил Миск. - Это запрещено даже царям-жрецам.

Все его тело дрожало от ужаса.

– Сарм уничтожит весь рой, даже всю планету, - сказал Миск.

Мы вслушивались в крики. Не слышалось грома падающих зданий, грохота камней. Слышались только человеческие голоса. Только они свидетельствовали о происходящем вверху уничтожении.

 29. АНЕСТЕЗИЯ 

– Сарм разрывает связи ура, - сказал Миск.

– Подними меня наверх! - закричал я.

– Тебя убьют.

– Быстрей! - воскликнул я.

Миск повиновался, я выбрался из люка и с удивлением увидел картину разрушения. Помещение Миска исчезло, только груды пыли указывали место, где стояли стены. В стене туннеля, находившегося за комнатой Миска, зияло отверстие. Я увидел сквозь него следующий большой комплекс роя. Я пробежал по полу туннеля и сквозь проделанное в камне отверстие и посмотрел на этот комплекс. Над ними висели десять кораблей, вероятно, того типа, что используются для наблюдения за поверхностью; на носу каждого корабля виднелось конусообразное сооружение.

Я не видел никакого луча из этих конусов, но когда они нацеливались на какой-нибудь объект, он вздрагивал и исчезал в облаке пыли. Тучи пыли висели в воздухе, сером под шарами-лампами. Конусы методично разрезали комплекс. Время от времени человек или царь-жрец выбегал на открытое место, и тогда ближайший конус нацеливался на него, и человек или царь-жрец, подобно зданиям и стенам, вздрагивал и превращался в пыль.

Я побежал в мастерскую, где стоял подготовленный Миском транспортный диск.

В одном месте я встретил разрез, с геометрической точностью проделанный уничтожающим конусом в самом основании роя. Он перерезал мне дорогу трещиной, шириной в тридцать пять футов, глубиной не менее сорока.