Избранное - Ван Мэн

Она лежала на своей постели, а перед глазами у нее висели на веревке все двенадцать полотенец ее одноклассниц. Вот белоснежное полотенце с вышитой надписью «Желаем счастья» — наверное, оно принадлежит малышке Чжан. А вот старенькое, совсем истертое — кажется, это полотенце У Чанфу. А вот совсем новое, расшитое голубыми цветами, чье оно? Ли Чунь не помнила… Внезапно она сообразила, что только одно-единственное, ее, полотенце лежало, свернутое, в сторонке от других, словно она какая-нибудь больная или прокаженная. Пронзительное чувство одиночества захлестнуло ее.

Неужто я и вправду отбившаяся от стаи птица? — спросила она себя.

Прозвенел второй звонок, стих шум голосов в коридоре, начался урок. Сейчас по расписанию литература, а преподает ее учитель Лю, он родом из Сычуани, и у него такой занятный выговор… В этой школьной жизни так много хорошего, а она вот болеет. Как же ей выздороветь? Одни ее критикуют, другие ее сторонятся, третьи с ней враждуют. У нее и подруги-то нет. А те из школьниц, которые тянулись к ней, ей самой не нравились. На первых порах после переезда в Тяньцзинь жизнь у нее была бурная, полнокровная; где было больше всего народу — там и ее голос слышался. Ее все время окружали активисты молодежных организаций, корреспонденты молодежных газет и журналов. А сейчас? Все общественные дела она «уступила» другим, живет сама по себе. Нет, не надо себя обманывать, ей нужна, как воздух, настоящая подруга, ей нужно человеческое тепло, ей нужно делать что-то, что приносило бы пользу другим. Как же ей поступить? Пойти к Чжэн Бо и попросить у нее какое-нибудь общественное поручение? Но ведь она сама отошла от общественных дел, зачем же опять идти кланяться в ножки и просить прощения? Что же ей делать, чтобы проявить свои таланты, снова завоевать расположение подруги?

В пять часов дня в спальню зашла Чжэн Бо. К тому времени Ли Чунь чувствовала себя получше, она сидела на кровати и читала книгу. Чжэн Бо осведомилась о ее здоровье и рассказала ей, как прошли уроки.

— А ты после того собрания хочешь мне что-нибудь сказать? — спросила она потом.

Ли Чунь поняла, что она знает про ее письма.

— Да, хочу, — тихо ответила она.

— Скажешь мне, хорошо?

Ли Чунь покраснела, ей вовсе не хотелось «говорить по душам», а пуще того — «заниматься критикой и самокритикой». Ей казалось, что Чжэн Бо сама хотела ограничиться ничего не значащим разговором. О том, что я хотела бы тебе сказать, ты можешь узнать от директора, подумала она про себя, но вслух ничего не сказала.

Увидев, как взволнованна Ли Чунь, Чжэн Бо дружески сказала ей:

— Когда я поставила вопрос о том, достойна ли ты носить звание комсомолки, я была не права, нельзя бросаться такими тяжелыми обвинениями, извини меня. Но вот общее мнение… ну ладно, поправляйся, а потом поговорим.

Когда Чжэн Бо ушла, Ли Чунь вдруг почувствовала себя опустошенной. Чжэн Бо приходила к ней «признать свои ошибки», и Ли Чунь, казалось бы, могла праздновать победу. Но чего она добилась? Она так переживала и нервничала, что даже заболела, а вот Чжэн Бо сохраняла спокойствие. Уж лучше бы Чжэн Бо не захотела «признавать ошибки» и рассердилась на нее. А Чжэн Бо разговаривала с ней так дружелюбно! Как теперь быть?

8

Выпал первый снег.

После полудня небо заволокли серые тучи и стал накрапывать дождик. «Что за напасть! — говорили люди. — Уже декабрь наступил, а все еще дождь льет». Но прошло немного времени, и с неба густо-густо посыпались похожие на рисовые зернышки замерзшие капли воды, которые, долетев до земли, бесследно исчезали. Прохожие на улице шли торопливо, стараясь поскорее найти для себя укрытие: от такого не то снега, не то дождя удовольствия мало!

В тот вечер Чжэн Бо пошла на свадьбу Хуан Личэн в горком партии. Едва отворив входную дверь, она услышала громкий гул голосов. В конференц-зале были рядами расставлены столы с посудой и закусками. На стенах висели всевозможные поздравительные надписи. Какой-то человек у дверей сказал Чжэн Бо: «Зарегистрируйтесь, пожалуйста, вон там». Она подошла к маленькому столику, взяла не очень-то привычную для нее красивую тонкую кисточку из овечьей шерсти и написала свое имя в специальной тетрадке.

Потом она принялась искать себе место за столом, но ничего подходящего ей не попадалось. Вокруг все места уже были заняты. У многих на коленях сидели дети, которые уплетали свадебное угощение, не дожидаясь, когда начнется пир. Большинство из присутствующих были, наверное, товарищи Хуан Личэн по работе. Все были опрятно одеты, разговаривали громко и весело.

Чжэн Бо отыскала в толпе гостей Хуан Личэн. Та была одета в новую синюю форму, но даже рабочая форма придавала праздничный вид радостной молодой женщине. Хуан Личэн взяла Чжэн Бо за руку, стала расспрашивать ее, как она живет, благодарить ее:

— Ну ты молодчина, что пришла, а я боялась, что тебя не будет…

Чжэн Бо растроганно смотрела на Хуан Личэн. Если Хуан Личэн так радуется, то ей, конечно, тоже радостно. Чжэн Бо поздравила Хуан Личэн и весело улыбнулась в ответ на ее улыбку. Вдруг Хуан Личэн потянула ее за рукав:

— Пойдем покажу тебе одного человека.

— Кого?

— А ты догадайся.

Они отошли в сторону, и Хуан Личэн усадила Чжэн Бо за стол. Как раз напротив нее сидел какой-то молодой человек. Опустив голову, он читал рукопись — занятие вовсе неподходящее в таком месте.

— Посмотри-ка, кого я привела, — обратилась к нему Хуан Личэн.

Молодой человек встал, увидел Чжэн Бо, улыбнулся и, отложив рукопись, протянул ей руку со словами:

— Так вот ты какая, «Маленькая немало»!

— А ты Тянь Линь!

— Он самый, — поклонился собеседник Чжэн Бо.

Тянь Линь был младшим братом мужа Хуан Личэн, до Освобождения он состоял с Чжэн Бо в одной ячейке Народного союза. Чжэн Бо была в их ячейке самая молодая, и Тянь Линь звал ее «Маленькая немало».

— Тянь Линь теперь работает в газете «Циннянь жибао», — сказала Хуан Личэн.

— А ты? Где ты теперь? — спросил Тянь Линь Чжэн Бо.

— Все там же, — ответила Чжэн Бо, немного смутившись: ведь все члены их ячейки уже пошли работать или поступили в университет и только она одна все еще учится в средней школе.

Тянь Линь встал, взял из стоявшей рядом вазы апельсин и принялся его чистить.

— Ты такой высокий! — сказала Чжэн Бо.

— Да, — весело подхватил Тянь Линь, — я высокий, большой и тонкий!

Больше они уже не могли разговаривать. Полный мужчина лет тридцати с лишним объявил о начале свадебной церемонии. Тянь Линь разломил очищенный апельсин пополам, дал одну половинку Чжэн Бо и повернулся лицом к говорившему.

Из-за того, что зал был полон народу, а те, кто стоял ближе к жениху и невесте, сами хотели получше все разглядеть и окружили молодых плотным кольцом, Чжэн Бо не могла видеть ни Хуан Личэн, ни ее мужа. Кто-то произносил речи, время от времени раздавались аплодисменты и взрывы смеха. Позже те, кто окружал новобрачных, немного расступились, и Чжэн Бо смогла увидеть, что там происходит. Вот Гу Мин нечаянно наткнулся на стул, и все рассмеялись. Хуан Личэн едва поклонилась, а Гу Мин поклонился очень низко, и все в очередной раз засмеялись. После Освобождения свадебные церемонии стали намного проще, исчезли оркестры, цветы, дорогие угощения. И люди восполняли недостающее смехом.

Так свадьба и шла под несмолкающие раскаты смеха. Довольно скоро она совсем перестала быть похожей на церемонию, и теперь все болтали и веселились кто во что горазд. Боясь опоздать в общежитие, Чжэн Бо написала прощальную записку Хуан Личэн и, стараясь не привлекать к себе внимания, покинула зал.

На улице уже намело много снега, вокруг все было белым-бело. Чжэн Бо направилась к остановке трамвая.

— «Маленькая немало»! — окликнул ее кто-то сзади.

Она обернулась: к ней бежал Тянь Линь.

— Что же ты не сказала мне, что уходишь? Я провожу тебя… Мы так давно не виделись, я все время думал о тебе, вот сегодня наконец встретились, а ты уходишь, даже не попрощавшись…

— Извини.

Разговаривая, они миновали трамвайную остановку. Чжэн Бо решила сесть на трамвай на следующей остановке. Они пошли дальше.

— А почему Хуан Личэн захотела выйти замуж? — спросила Чжэн Бо.

— Что за глупый вопрос! — рассмеялся Тянь Линь.

— А помнишь, как в сорок восьмом или сорок седьмом году, в тот день тоже шел снег, мы пришли к Хуан Личэн и она подарила нам нелегально изданный «Сборник памяти Вэнь Идо», рассказывала нам о том, как Вэнь Идо сбрил бороду после победы над Японией, как он любил молодежь, как его злодейски убили… Она говорила тогда так хорошо, так вдохновенно… До Освобождения Хуан Личэн говорила так, что каждое ее слово западало в сердце…

— Я все помню, — ответил Тянь Линь. — В то время мы все были «маленькие немало»… Ведь тогда в нашей жизни, в жизни наших товарищей, которые вели борьбу в подполье, было что-то необычное.