Ватерлиния (сборник) - Александр Громов

– Ваша профессия?

Человек наморщил лоб.

– Э-э… знаете ли… Кажется, я… Нет, не помню. – Человек сконфуженно хихикнул. – Совсем не помню. Вот черт…

Крепкий мужчина, стоящий перед ним, не улыбался, смотрел понимающе. И симпатичная врачиха, мягко поддерживающая под пижамный локоть, тоже смотрела понимающе. А робот смотрел в потолок.

– Ничего страшного, – сказал мужчина. – В каждом третьем случае пациент не может сразу вспомнить свою профессию, так что я не советовал бы вам отчаиваться раньше времени. Сейчас вы вспомните сами, мы будем лишь направлять вас. Итак, вы специалист в области естественных наук?

– Н-нет… Где я?

– Может быть, вы специалист в области медицины? Нет? – Человек мотнул головой. – Или, допустим, в сфере информатики? Тоже нет. А в области права? Вы не юрист?

– Нет. Как я сюда попал?

– Об этом не сейчас, если позволите. Вы среди друзей, и это главное, разве не так? – Мужчина подошел вплотную, широко улыбнулся. Взял вялую руку, пожал, отпустил. – Итак, продолжим. Вы специалист в области техники?

– М-м… Да! Верно!

– Прекрасно. Вот видите, вы вспомнили сами. Теперь нам остается только уточнить вашу техническую специализацию. Вы электронщик? Нет? Механик? Энергетик? Гм… Строитель? Оператор проходческого щита? Тоже нет? Жаль, проходчики нам сейчас нужны позарез. Робототехник?

Человек встрепенулся. Вытер на лбу капли пота.

– Я вижу, вы вспомнили, – кивнул мужчина. – Значит, робототехник?

– Нет, – сказал человек. – Я строитель. Инженер-строитель. Проектирование и строительство мостов, тоннелей и трубопроводов. Извините, больше я ничего не помню.

– Прекрасно. – Мужчина раскрыл блокнот, черкнул что-то. – Следовательно, графу «профессия» можно считать заполненной. Ну, теперь отдыхайте.

Отдыхать? Как, уже?

– Подождите! – Человек рванулся вперед. – Какая там профессия… Вы не поняли: я не помню даже того, как рассчитывается на изгиб мостовая ферма!

– Это неважно. Пройдет время, и вы вспомните. Даю вам слово.

Ну и ну. Здоровенный лоб и добродушный, как штангист-средневес вне помоста. Слово дает. Нужно мне его слово…

– Что со мной было? Я попал в катастрофу?

Дружелюбная улыбка на лице мужчины. Шагнул вперед, несильно хлопнул по плечу – чтобы не сбить с ног. Женская ладонь гладит локоть.

– Ну что вы. Если это называть катастрофой, то мы все в нее попали. Отдыхайте.

– Вы пройдете ускоренный курс адаптации, – мягко сказала женщина. – Все будет хорошо, поверьте нам.

Черт знает что. Разговаривают, будто с душевнобольным. Но приятно. И женщина – красивая.

Очень.

Штангист собрался уходить. Робот заскользил вбок, потянул за собой. В смежном помещении четыре стены и постель, отсюда видно. Женщина выпустила локоть, помахала рукой.

– Э-э… Э! – Человек напрягся. Ноги скользили по полу. – Подождите! Да подождите же, как вас… Я хочу знать: я в своем уме?

– Конечно, – наклонила голову женщина. Мужчина тоже кивнул:

– Случаев помешательства у нас пока что не зарегистрировано.

– Тогда почему я ничего не помню? Где я? Что со мной произошло?

Женщина сделала знак роботу – тот замер, но локтя не выпустил. Мужчина взглянул на часы. Он уже не улыбался.

– С вами ничего не могло произойти. Вы были синтезированы около часа назад. Десять минут назад вы были разбужены, с этого времени и ведите отсчет. И примите наши поздравления.

Бред какой-то… Человек уставился в пол, усваивая. Нет, все равно бред. Не может быть.

– Какие еще поздравления?

– Искренние.

…Врут. Все врут… Зачем?..

– У вас знания и жизненный опыт тридцати семи – сорокалетнего мужчины, – продолжал рокотать Штангист. Врачиха кивала, подтверждая. – Для инженера это самый выгодный и продуктивный возраст. Но биологически вам около тридцати, меньше, к сожалению, нельзя, иначе сами же будете страдать от внутренней дисгармонии… Спешу предупредить ваш вопрос: у вас вовсе не украли тридцать лет, как вы, вероятно, думаете. Продолжительность вашей жизни будет увеличена в соответствии.

Человек ошалело повертел головой.

– Но я и не думал задавать такого вопроса…

– Я знаю. – Голос был уверенным, без нарочитости. Штангист явно знал, о чем говорит. – Вам пришло бы это в голову немного позже, скорее всего, к вечеру, и вы провели бы беспокойную ночь. Поймите, у нас большой опыт работы с людьми, подобными вам, и поверьте, наш опыт позволяет предсказывать некоторые естественные реакции. Мы видим свою задачу в том, чтобы у наших пациентов не формировалось ненужных комплексов, препятствующих адаптации в нашем обществе. У нас очень гармоничное общество, вы скоро убедитесь в этом сами.

Ну да, подумал человек. Это клиника. Точно. Гармония: пироманьяки, фюреры, агорафобы и отдельная палата для буйных. «А вы знаете, вчера Бонапарт подрался с Конфуцием…» Меня лечат, вот что. Заглушили сознание, гады, и теперь…

– Нет-нет, – возразила женщина. – Совсем не так, как вы думаете. Притом вы бы просто не успели – за десять-то минут. Впрочем, теперь уже одиннадцать… но неважно. Повторяю, вы никогда не были душевнобольным, поверьте нам.

Звучит убедительно. И приятно, что говорит женщина – с мужчиной можно было бы и поспорить по-мужски. А такой женщине хочется только поддакивать. Это они хорошо придумали.

– С чего вы взяли? Я и не думал об этом…

– Вы думали об этом, – засмеялся мужчина. – Зачем же отрицать то, что лежит на поверхности? Отрицайте что-нибудь другое. Поначалу каждому приходит в голову именно это, исключений не бывает и быть не может по причинам, о которых мы поговорим в свое время… Поверьте на слово, наша работа не более чем рутинная процедура, все известно заранее. Не сочтите за обиду, но мы знаем, о чем вы думаете сейчас, о чем вы будете думать через пять минут, когда именно и на какое время вы станете социально опасным, сколько дней вам потребуется на первичную адаптацию, знаем, когда вы покинете наш «родильный дом», знаем, когда вы в него вернетесь и зачем вы в него вернетесь. Сказать по правде, я вам завидую: мосты все-таки разные. Не люди. Но что поделать, коли родился со специальностью психолога…

Мосты, усмехнулся человек. Рутина. Да что ты понимаешь в рутине, умник? Предсказать он может – удивил… А когда один и тот же проект, да из года в год… Стоп! Как это он сказал: родился со специальностью?

Мужчина кивнул. Улыбнулся:

– Четыре секунды. Поздравляю, у вас нормальная реакция. Как у всех.

Запершило в горле. Человек откашлялся.

– Я что, не один такой?

– Здесь все такие, – засмеялся Штангист. – Я, кстати, тоже.

– И я, – отозвалась женщина. – Все мы. Только разбужены в разное время. Самым старшим из нас чуть больше трех относительных лет, два с половиной по местному, а самые младшие…

За прозрачной стеной – стеллажи. Ровный металлический блеск груза. Похоже на артиллерийский склад.

– А вот ваш.

Человек повертел в руках металлический стакан.

– Стало быть, вот из этого я и родился?

Добросердечное понимание в глазах женщины.

– Не совсем так. Это всего лишь запал-инициализатор. По окончании синтеза параметры личности автоматически стираются, во избежание случайного дублирования. Теперь он пуст, можете взять на память.

– Спасибо…

А Штангист опять говорит… Помолчал бы он. Вопросы конструирования личности, технология хранения и синтеза… непонятно. И совсем не нужно сейчас. Мы никакие не андроиды, выбросьте из памяти это слово… Ладно. Мы нормальные люди. Мы такие же, как все, даже лучше: конструкция личности исключает наличие скрытых пороков, вызывающих ненужную неудовлетворенность… Приятно слышать. На стеллажах – более семнадцати тысяч «стаканов», в каждом – человеческая личность. Которая как все и даже лучше. Было двадцать тысяч… Двадцать тысяч личностей.

– А зачем?

Снова прикосновение женщины – мягкое, расслабляющее… С ума можно сойти.

– Подойдите к окну.

Попробуй не подойди, когда робот тянет, словно локомотив, и подошвы едут по полу с противным скрипом. Человек попытался упереться – безрезультатно. И просить, чтобы этот железный отпустил руку, очевидно, не стоит – не позволят, видно без очков. Чего им нужно? Но почему бы не подойти, если просят? Тем более что женщина идет рядом. Как ее зовут?

Еще улыбка:

– Вы не на меня, вы в окно смотрите.

В окно так в окно. Человек обвел взглядом незнакомый пейзаж. Н-да. Растрепанные облачка в густо-синем небе, незнакомая растительность по склонам холмов, горная цепь на горизонте, а над всем этим очень маленький ослепительно-белый диск, глазам больно. Нет, пожалуй, даже красиво, только растительности чересчур, как в тропиках. Что это за место?

– Гавайи? – спросил человек. – Канарские острова?

– Не сорите словами, – неожиданно жестко сказала женщина. Человек вздрогнул. – Вы уже догадались, что это не Земля. Кому вы нужны на Земле, да и мы тоже…