100 великих загадок истории - Непомнящий Николаевич

Точку в этой истории должен был поставить генетический анализ. Но и на пути к нему возникли препоны. В 1994 г. суд города Шарлоттсвил отклонил иск ассоциации русского дворянства в США к Ричарду Швейцеру, мужу внучки последнего царя Марины Боткиной. Швейцер потребовал доступа к образцам тканей тела Анны Андерсон, сохранившимся в городской больнице Шарлоттсвила, для проведения генетического исследования. Ассоциация настаивала на необходимости анализа в другой лаборатории для обеспечения объективности результатов.

Генетический анализ тканей «Анастасии» провели в Бирмингеме британские учёные во главе с Питером Гиллом, одним из наиболее авторитетных в этой области экспертов.

Оказалось что самозванка скорее всего, была полькой Францишкой Шансковской, бывшей работницей завода боеприпасов под Берлином. Анализ показал, что у Андерсон генетический код больше совпадает с генетическими характеристиками ныне живущих родственников Францишки, чем с кодом герцога Эдинбургского Филипа, мужа королевы Елизаветы II, генеалогически связанного с семейством Романовых. Исследования велись с использованием фрагментов кишечника Андерсон, которые были удалены у неё во время давней операции и до последнего времени хранились в лаборатории в США.

Анализ мог быть проведён и раньше, однако ассоциация российских дворян США, израсходовав немалые деньги, в судебном порядке в течение года блокировала любые попытки заняться таким исследованием. Зачем — остаётся загадкой.

Окончательный вывод генетиков: Анна Андерсон, которая на протяжении 64 лет, с тех пор, как её после неудачной попытки покончить жизнь самоубийством доставили в берлинскую больницу, утверждала, что она дочь Николая II — самозванка.

Францишка Шансковска, жестоко пострадавшая во время взрыва на заводе, где она работала в 1916 г., несколько лет провела в психиатрической клинике, а в 1920 г. куда-то исчезла. Зато в феврале 1920 г. появилась «Анни»…

Итак, точка поставлена?

…Нет! По последним сообщениям печати, анализы тканей Анны Андерсон будут продолжены. На этом настаивают те, кто убеждён в царском происхождении Анны.

КТО ЖЕ СТРЕЛЯЛ В ЛЕНИНА?

Среди многих легенд и мифов советской истории утверждение, что в Ленина стреляла эсерка Каплан, длительное время казалось бесспорным. Однако при более тщательном и непредвзятом знакомстве даже с известными документами и фактами появилось больше вопросов, чем ответов. Прокуратура России, рассмотрев 19 июня 1992 г. материалы уголовного дела по обвинению Каплан, установила, что следствие было проведено поверхностно, и вынесла постановление «возбудить производство по вновь открывшемся обстоятельствам». Заметим, что и спустя шесть лет результаты следствия не опубликованы, и это служит основанием для появления новых версий.

В советских школьных учебниках был канонизирован рассказ о том, что организаторами покушения на Ленина 30 августа 1918 г. были руководители правоэсеровской боевой группы Г. Семёнов и Л. Коноплёва, а исполнительницей — Ф. Каплан. Это утверждение основывалось на саморазоблачительной брошюре Семёнова «Военная и боевая работа партии социалистов-революционеров за 1917–1918 гг.», изданной в 1922 г. в Берлине и тогда же отпечатанной в типографии ГПУ на Лубянке в Москве. Издание было приурочено к судебному процессу над лидерами партии правых эсеров в Москве (8 июня — 7 августа 1922 г.), следственное дело Ф. Каплан фигурировало на нём как «вещественное доказательство» террористической деятельности эсеров. Показания Семёнова, Коноплёвой и других бывших правых эсеров, ставших к 1922 г. большевиками, легли в основу обвинительного заключения и с тех пор длительное время сомнению не подвергались.

Именно тогда руководители боевой правоэсеровской группы рассказали, как они организовали слежку за передвижениями Ленина в Москве, как инструктировали Каплан и дали ей пули, отравленные ядом кураре. На вопрос: почему же яд не подействовал, Семёнов и Коноплёва во время суда отвечали, что не знали его свойств — терять своё воздействие при высокой температуре. Заключение эксперта профессора химии Д.М. Щербачёва, что высокая температура подобные яды не разрушает, не было принято во внимание, равно как и выступления ряда эсеров, отрицавших членство Каплан в их партии. Из материалов дореволюционного следственного дела видно, что Каплан — старая политкаторжанка, — с 1906-го по март 1917 г. заключённая в Мальцевской тюрьме в Восточной Сибири за изготовление, хранение и ношение взрывчатого вещества, полуслепая и полуглухая, с явно поражённой психикой, — вряд ли годилась на главную роль в покушении на Ленина. Но была удобной «подставной» фигурой, поскольку, приехав в Москву в феврале 1918 г., она всем говорила о своём намерении убить Ленина «за измену социализму».

Специалистов удивило несоответствие пометок от пуль на пальто Ленина с местами его ранения. Когда же сравнили пули, извлечённые при операции Ленина в 1922 г. и при бальзамировании тела вождя в 1924-м, выяснилось, что они не из одного пистолета. Из материалов следственного дела следует, что пистолетов было два: браунинг принёс в ВЧК рабочий фабрики, слушавший выступление Ленина, через три дня после покушения; судьба второго неизвестна. Более того, нет точных доказательств, что он вообще был.

Зинаида Лёгонькая, член РКП(б), участвовавшая в обыске Каплан в ночь на 31 августа 1918 г., письменно заявила, что обыск «был тщательный», но ничего существенного «обнаружено не было». Через год, в сентябре 1919 г., Лёгонькая «дополнила» свои прежние показания, заявив, что в портфеле Каплан она обнаружила браунинг. Был ли он на самом деле?

Одна из последних экспертиз, исследовав сохранившийся браунинг и пули, попавшие в Ленина, пришла к выводу, что из двух пуль «одна выстрелена, вероятно, из этого пистолета. Установить, выстрелена ли из него вторая, не представляется возможным».

В последние годы исследователи пришли к заключению, что и опасность ранения Ленина, представленная в описаниях врачей той поры, была преувеличена: он самостоятельно поднялся по крутой лестнице на третий этаж и лёг в постель. Через день, 1 сентября, те же врачи признали его состояние удовлетворительным, а ещё через день вождь поднялся с постели.

Непонятно и другое: почему не дали завершиться следствию? Каплан была расстреляна 3 сентября 1918 г. по личному указанию главы государства Я.М. Свердлова. В.Э. Кингисепп — член ВЦИК, ведший дело Каплан по поручению Свердлова, жаловался, что ему мешают. Необходимые документы, отмечал он, поступали с большим опозданием. Так, на повторном показании помощника комиссара С.Н. Батулина от 5 сентября 1918 г. Кингисепп написал синим карандашом: «Документ достопримечателен по своему 19-дневному странствованию» — и поставил дату — 24 сентября.

Каплан допрашивали председатель Московского ревтрибунала А.М. Дьяконов, нарком юстиции Д.И. Курский, чекист Я.Х. Петерс. Сотрудник ВЧК И.А. Фридман позднее вспоминал, что на одном из допросов присутствовал Свердлов. По делу были привлечены (арестованы и доставлены в ВЧК для допроса) 14 человек. Все были оправданы и освобождены. В следственном деле 17 свидетельских показаний, но ни одно категорически не утверждает, кто всё-таки стрелял. Хотя все свидетели заявляли, что стреляла женщина. Они писали свои показания после признания Каплан (знали об этом, видели, как её увозили), лица стрелявшей или стрелявшего никто не видел.

Батулин, задержавший Каплан 30 августа в заводском дворе, где прозвучали выстрелы в Ленина, в первый раз давая показания, заявил, что, когда от выстрелов люди стали разбегаться, он заметил женщину, которая вела себя странно. На его вопрос, зачем она здесь и кто она, Каплан ответила: «Это сделала не я». Второй раз давая показания 5 сентября, уже после того как газеты оповестили о расстреле Каплан, Батулин признал, что не слышал выстрелов, полагал, что это обычные моторные хлопки, что человека, стрелявшего в Ленина, он не видел. Но он побежал, как все, и увидел у дерева женщину с портфелем и зонтиком в руках. «Я спросил эту женщину, зачем она сюда попала. На эти слова она ответила: „А зачем вам это нужно?“ Тогда, обыскав её карманы и взяв её портфель и зонтик, предложил ей идти за мной. По дороге я её спросил, чуя в ней лицо, покушавшееся на тов. Ленина: „Зачем вы стреляли в тов. Ленина?“ — на что она ответила: „Зачем вам это нужно знать?“ — что меня окончательно убедило в покушении этой женщины на тов. Ленина».

По словам Батулина, во время выстрелов он находился в 15–20 шагах от Ленина, а Каплан позади него, хотя следственный эксперимент тогда установил, что стреляли чуть ли не в упор. Если хорошо слышавший Батулин не понял, что было: выстрелы или моторные хлопки, то полуглухая Каплан вообще, видимо, ничего не услышала, а когда поняла, то сказала, что это сделала не она. Подобные «свидетельства», дополненные путаными признаниями Каплан (часть протоколов её допросов ею не подписана, графологической экспертизы не было проведено, и непонятно, кто писал протоколы «признаний»), вызывают сомнения в том, что стреляла она.