Властелин Хаоса - Роберт Джордан

— Но почему стычки в этой самой Шаре хорошая новость? — негромко спросил Ранд, хотя у него не было особого желания услышать ответ.

Вот Берелейн, та слушала с интересом: кроме айильцев и Морского Народа, мало кто знал хоть что-нибудь достоверное о землях, расположенных за Айильской Пустыней, — известно было лишь, что оттуда привозят шелк и драгоценную поделочную кость. Правда, кое-кто читал книгу «Странствия Джейина Далекоходившего», но эти рассказы казались слишком причудливыми, чтобы быть правдой. Хотя, как припомнил Ранд, Джейин тоже писал о лживости жителей тех краев и приводил разные наименования их страны. Правда, кажется, не те, какие назвал Руарк.

— В Шаре никогда не бывало раздоров, Ранд ал'Тор. Говорят, правда, будто Троллоковы Войны заразили и их… — В те дни троллоки вторглись и в Пустыню, но получили такой урок. что по сей день называют ее Землей Смерти.

— Но если с тех пор и случилась хоть одна усобица, в торжищах о том ничего не слышали. А так не бывает: там, где люди обмениваются товарами, быстро узнают обо всем, что происходит вокруг. Говорят, будто их земля всегда была едина — не то что здешняя — и всегда жила в мире. Когда ты вышел из Руидина и был признан Кар'а'карном, в Шаре сразу прознали и об этом, и о том, как титулуют тебя здешние мокроземцы — Возрожденным Драконом. Новость передавалась от торжища к торжищу вдоль Великого Ущелья и Рассветных Утесов.

— Взгляд Руарка оставался невозмутимо спокойным — его все это ничуть не тревожило. — А теперь по Трехкратной Земле разносятся вести оттуда. В Шаре дерутся, а тамошние купцы, приезжая в наши торжища, спрашивают, скоро ли Возрожденный Дракон устроит новый Разлом Мира.

Вино, которое пил Ранд, вдруг сделалось непереносимо кислым. Опять то же самое, что в Тарабоне или Арад Домане. Стоит людям прослышать о нем, как тут же начинаются раздоры. И кто знает, как далеко распространилась зыбь. Возможно, из-за него уже ведутся войны, о которых он ничего не знает. В землях, о которых он и слышать-то никогда не слышал.

Смерть сидит на моем плече, пробормотал Льюс Тэрин. Смерть идет за мной по пятам. Я — смерть!

Поежившись, Ранд поставил кубок на стол. Что еще он должен сделать во исполнение Пророчеств? Как разгадать истинный смысл невразумительных стихов, полных туманных намеков? Следует ли ему присоединить эту Шару, или как там она называется, к Кайриэну и прочим своим владениям? Ко всему миру? И как это сделать, ежели ему не удалось полностью овладеть даже Тиром и Кайриэном? На такое может уйти целая жизнь. А тут еще Андор. Даже если ему суждено разорвать в клочья весь остальной мир, Андор он сохранит в целости и в целости передаст Илэйн. Обязательно сохранит, хоть пока и не знает как.

— Шара, или как там она зовется, далеко отсюда. За один раз следует делать один шаг, и первый наш шаг — Саммаэль.

— Саммаэль, — согласился Руарк. Берелейн вздрогнула и залпом осушила кубок. Некоторое время разговор шел об айильцах, продолжавших двигаться на юг. Ранд намеревался собрать в Тире огромные силы, создать там молот, способный сокрушить все, что попытается противопоставить ему Саммаэль. Руарка, по-видимому, это устраивало, а вот Берелейн твердила о необходимости оставить побольше людей в Кайриэне. Твердила, пока айильский вождь на нее не цыкнул. Она пробормотала что-то насчет упрямства, которое ему же во вред, и пояснила: Кайриэну нужны люди, ибо она не оставила намерения заселить опустевшие земли. Фермеров становилось все больше, и Берелейн надеялась, что в будущем году нужды завозить зерно из Тира уже не будет. Если, конечно, когда-нибудь прекратится эта проклятая засуха. А не прекратится, Тир не сможет обеспечить хлебом даже себя, не говоря уже о других землях. Но, так или иначе, торговля в Кайриэне начинала оживать. Купцы наведывались отовсюду

— из Порубежья, из Андора, Тира и Муранди. А сегодня утром на реке встало на якорь судно Морского Народа. Странно, конечно, что их занесло так далеко от моря, но Берелейн готова была приветить всех.

Чем дольше она говорила, чем чаще вставала и брала со стола то одну, то другую бумагу, тем решительнее становилось ее лицо и увереннее голос. Со знанием дела она рассуждала о том, что из необходимого для нужд Кайриэна средства позволяют закупить в этом году, а с чем придется повременить полгода, а то и год. Правда, в конечном счете все зависело от погоды. Об этом Берелейн упомянула будто мимоходом, но взглянула на Ранда так, словно сказала: раз ты Возрожденный Дракон, ты и должен найти способ покончить с этой засухой. Ранду случалось видеть Берелейн разной:

до смерти напуганной, вызывающе дерзкой, высокомерной, но такой, как сейчас, — никогда. Она казалась ему совсем другой, незнакомой женщиной. Даже Руарк, попыхивающий своей трубочкой, сидя на одной из подушек, поглядывал на нее с некоторым удивлением.

— …эта ваша школа может принести некоторую пользу, — заявила Берелейн, развернув длинный, исписанный убористым почерком свиток, — если, конечно, они хоть ненадолго перестанут изобретать все новые и новые диковины и попытаются воплотить в жизнь что— нибудь из уже придуманного. — Задумчиво уставясь в пространство, она постучала пальчиком по губам. — Лорд Дракон велит давать им столько золота, сколько они просят, но, по-моему разумению, стоило бы попридержать его до тех пор, пока они действительно не…

В дверь просунулась круглая физиономия Джалани — айильцы никак не могли привыкнуть стучаться.

— Пришел Мангин, — промолвила Дева, — он хочет поговорить с Руарком и с тобой, Ранд ал'Тор.

— Скажи, что я буду рад потолковать с ним попозже… — успел сказать Ранд, прежде чем его перебил Руарк:

— Тебе следует поговорить с ним сейчас, Ранд ал'Тор.

Лицо вождя было очень серьезным. Берелейн положила свиток на стол и уставилась себе под ноги.

— Хорошо, — согласился Ранд.

Голова Джалани исчезла, и в комнату вошел Мангин — рослый, выше Ранда айилец. Он был одним из тех, кто пересек Драконову Стену в поисках Того-Кто-Придет-с-Рассветом, одним из горстки смельчаков, захвативших Тирскую Твердыню.

— Шесть дней назад, — начал Мангин без всяких предисловий, — я убил человека, здешнего древоубийцу, и теперь хочу знать, есть ли у меня тох к тебе, Ранд ал'Тор.

— Ко мне? — удивился Ранд. — Но ты вправе защищаться, Мангин. О Свет, ты ведь сам знаешь… — Он осекся, встретив спокойный, чуть любопытствующий взгляд серых глаз. На лице Руарка ничего нельзя было прочесть, Берелейн отвела глаза в сторону. — Надо полагать, он напал на тебя, так было дело?

Мангин покачал головой:

— Нет. Я понял, что он заслуживает смерти, поэтому и убил его. — Сказано это было так, словно засорилась труба, вот он ее и прочистил. — Но ты запретил убивать этих клятвопреступников, разве что в сражении или если они нападут первыми. Вот и скажи, есть ли у меня тох к тебе?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});