Ведьмак (сборник) - Анджей Сапковский

– Трисс Меригольд.

– Не знаю. Не слышал. Впрочем, я редко сталкиваюсь с Братством. Однако ж пора представиться. Меня зовут Ярпен Зигрин. А тебя, коза?

– Иначе, – буркнула Цири, сверкнув глазами.

– Так-так, – захохотал краснолюд. – Прощения просим. Не распознал во мраке-то. Так, стало быть, никакая не коза, а знатная девица. Низко кланяюсь. Ну и как же благородную девицу звать, ежели не секрет?

– Не секрет. Цири.

– Цири. Ага. И кто же ты такая, Цири?

– А вот это как раз и секрет. – Цири гордо задрала носик.

– Язычок у тебя, мазель, острый, как осиное жало, – снова захохотал Ярпен. – Ну прости. Я принес снадобья и немного перекусить. Извольте принять. Или прогоните старого, неотесанного мужлана Ярпена Зигрина?

– Простите… – смутилась Цири, наклонила голову. – Трисс действительно необходима помощь, милсдарь… Зигрин. Она очень больна. Спасибо за лекарство.

– Пустое. – Краснолюд снова осклабился. – Пошли, Цири, поможешь нам. Снадобье-то еще приготовить надо. Накрутим пилюль по рецепту моей бабки. Супротив этих пилюль никакая засевшая в кишках зараза не устоит.

Он развернул сверток, вытащил что-то вроде куска торфа и небольшой глиняный горшочек. Цири заинтересовалась, подошла.

– Следует знать, милейшая Цири, – сказал Ярпен, – что моя бабка разбиралась в лечении как никто. Дока была. Увы, источником всех и всяческих хворей считала безделье, а безделье лучше всего вылечивать батогом. Ко мне и моим родственникам таковое лечение она в основном применяла в профилактических целях. Колошматила нас по любому случаю и без оного тоже. Исключительная была яга. А однажды, когда ни с того ни с сего дала мне краюшку хлеба с салом и сахаром, то так меня этим удивила, что я от волнения упустил эту краюшку салом вниз. Ну а бабка отлупила меня, карга старая. А потом дала другую краюшку, правда, уже без сахара.

– Моя бабушка, – понимающе кивнула Цири, – тоже однажды меня высекла. Розгами.

– Розгами? – засмеялся краснолюд. – Моя как-то отдубасила меня черенком от кайла. Ну, хватит приятных воспоминаний, давай-ка пилюли крутить. Бери рви это и скручивай в шарики.

– Что это? Липнет и мажется… Фу… А воняет… ужас какой-то!

– Это специальное тесто из дерти. Отличное лекарство. Мни шарики. Поменьше, поменьше. Для чародейки, чай, делаешь, не для коровы. А ну дай-ка одну. Нормально. Теперь обваляем шарики в снадобье.

– Фи…

– Завоняло? – Краснолюд сунул похожий на картофелину нос в горшочек. – Не может того быть. Растертый чеснок с горькой солью не должон так вонять, хочь сто лет простоит.

– Ну и отвратность! Трисс этого есть не станет!

– А мы сделаем, как моя бабка. Ты зажмешь ей нос, я стану запихивать пилюли.

– Ярпен, – прошипел Геральт, неожиданно появляясь из тьмы с чародейкой на руках. – Гляди, как бы я тебе чего-нибудь кой-куда не запихал.

– Это же лекарство, – обиделся краснолюд. – Помогает! Плесень, чеснок…

– Да, – слабо простонала Трисс из глубин своего кокона. – Верно, Геральт, это действительно должно помочь…

– Ну видишь? – Ярпен тыркнул Цири локтем, гордо задрав при этом бороду и показывая на Трисс, заглатывающую пилюлю с видом мученицы. – Мудрая волшебница. Знает что к чему.

– Что ты говоришь, Трисс? – наклонился ведьмак. – А, понимаю. Ярпен, может, у тебя есть лекарственный дягель? Или шафран?

– Поспрашиваю у своих. Я тут принес немного воды и ёдова…

– Спасибо. Но им прежде всего нужен отдых. Ложись, Цири.

– Я еще сделаю компресс для Трисс…

– Сам сделаю. Ярпен, надо бы поговорить.

– Пошли к костру. Откроем бочонок…

– Мне надо только с тобой. Большая компания мне ни к чему. Даже совсем наоборот.

– Ясно. Слушаю.

– Что это за обоз?

Краснолюд поднял на него свои маленькие проницательные глаза, потом медленно и отчетливо сказал:

– Королевская служба.

– Об этом-то я догадался. – Ведьмак выдержал взгляд. – Ярпен, я спрашиваю не из пустого любопытства.

– Знаю. И что тебе надо, тоже знаю. Но это транспорт… хм… особого назначения.

– И что же вы транспортируете?

– Рыбу. Соленую, – не задумываясь сказал Ярпен, после чего не сморгнув глазом продолжал врать: – Фураж, инструмент, упряжь, всякую мелочевку для армии. Венцк – квартирмейстер королевской армии.

– Он такой же квартирмейстер, как я друид, – усмехнулся Геральт. – Впрочем, дело ваше, я не привык совать носа в чужие секреты. Но ведь ты видел, в каком состоянии Трисс. Позволь нам присоединиться, Ярпен, и разреши положить ее на одну из телег. На несколько дней. Я не спрашиваю, куда вы направляетесь, этот тракт ведет прямо на юг, разветвляется только за Ликселью, а до Ликсели десять дней пути. За это время жар спадет, и Трисс сможет ехать верхом, а если даже и нет, то я остановлюсь в городе за рекой. Понимаешь, десять дней на повозке, как следует накрытая, теплая пища… Прошу тебя.

– Не я тут командую, а Венцк.

– Думаю, ты можешь повлиять на него, раз конвой состоит в основном из краснолюдов. Ясно же, что он вынужден считаться с тобой.

– Что тебе Трисс? Кто она тебе?

– А это важно? В нашей ситуации?

– В нашей – не важно. Я спрашиваю из пустого любопытства, чтобы потом пустить сплетню по кабакам. Но, честно сказать, тебя так и тянет к чародейкам.

Ведьмак грустно улыбнулся.

– А девочка? – Ярпен головой указал на Цири, которая никак не могла угнездиться под кожушком. – Твоя?

– Моя, – не раздумывая, ответил Геральт. – Моя, Зигрин.

Рассвет был мутным, мокрым, пахнущим ночным дождем и утренним туманом. Цири казалось, что она проспала всего несколько минут и, едва она успела прислониться к наваленным на телегу мешкам, ее разбудили.

Геральт в это время укладывал рядом с нею Трисс, которую только что принес из очередной вынужденной вылазки в лес. Попоны, которыми была укутана чародейка, искрились росой. У Геральта синели круги под глазами. Цири знала, что он так и не вздремнул – Трисс лихорадило всю ночь. Она очень страдала.

– Я тебя разбудил? Прости. Спи. Еще рано.

– Что с Трисс? Как она себя чувствует?

– Лучше, – простонала чародейка. – Лучше, но… Геральт, послушай… я хотела тебе…

– Да? – наклонился к ней ведьмак, но Трисс уже спала. Он выпрямился, потянулся.

– Геральт, – шепнула Цири, – нам позволят… ехать на телеге?

– Посмотрим. – Он закусил губу. – Пока можешь, спи. Отдыхай.

Он спрыгнул с воза. Цири слышала звуки, свидетельствующие о том, что бивак начали сворачивать, – топот коней, звон упряжи, скрип дышел, щелканье замков для пристяжных, разговоры и перебранку. А потом, совсем близко, хриплый голос Ярпена Зигрина, спокойный – высокого мужчины по имени Венцк и холодный – Геральта. Она приподнялась, осторожно выглянула из-за полотнища, прикрывающего фуру.

– В отношении этого я не получал прямых запретов, – сказал Венцк.

– Прекрасно, – повеселел краснолюд. – Стало быть, дело решено?

Комиссар поднял руку, показав, что еще не кончил. Некоторое время все молчали. Геральт и Ярпен терпеливо ждали.

– Тем не менее, – сказал наконец Венцк, – я отвечаю головой за то, чтобы обоз добрался до места назначения.

Он снова замолчал. Никто не перебивал. Было ясно, что тому, кто надумал разговаривать с комиссаром, следовало привыкать к долгим паузам между фразами.

– Чтобы добрался без происшествий, – докончил он спустя минуту. – И в назначенный срок. А забота о больной может нас задержать.

– Мы идем с опережением, – заверил его Ярпен, немного переждав. – Идем впереди времени, господин Венцк, срок выдержим. А что касается безопасности… Сдается мне, ведьмак нам не помеха. Дорога до самой Ликсели идет лесами, по обе стороны дикая пуща. А по пуще, говорят, болтаются всякие вредные существа.

– Действительно, – согласился комиссар. Глядя ведьмаку в глаза, он, казалось, взвешивает каждое слово. – Последнее время в каэдвенских лесах можно встретить самых разных вредных существ, подзуживаемых не менее вредными существами. Они могут угрожать нашей безопасности. Король Хенсельт, зная о том, дал мне право приглашать добровольцев в помощь вооруженному эскорту. Господин Геральт, я думаю, это решило бы нашу проблему.

Ведьмак молчал долго, дольше, чем заняла вся речь Венцка, густо пересыпанная паузами.

– Нет, – сказал он наконец, – нет, господин Венцк. Скажем ясно. Я готов отплатить за помощь, оказанную госпоже Меригольд, но не в такой форме. Могу присматривать за лошадьми, носить воду и дрова, даже кухарить. Но кнехтом у короля не стану. Прошу на мой меч не рассчитывать. Я не намерен убивать этих, как вы соблаговолили выразиться, вредных существ по приказу других существ, которых отнюдь не считаю менее вредными.

Цири услышала, как Ярпен Зигрин громко засопел и кашлянул в кулак. Венцк спокойно смотрел на ведьмака.

– Понимаю, – бросил он сухо. – Люблю ясность. Хорошо. Господин Зигрин, прошу побеспокоиться, чтобы наше движение не замедлилось. Что же до вас, господин Геральт… Думаю, вы окажетесь полезным и нужным в том, в чем сочтете возможным. И вас, и меня оскорбило бы, если б вашу полезность я рассматривал как плату за помощь, оказанную страдающей женщине. Она сегодня чувствует себя лучше?