Исследование о природе и причинах богатства народов - Адам Смит

Четвертая из этих причин или обстоятельств есть преимущество рождения. Преимущество рождения предполагает старинное превосходство богатства в семье лица, которое претендует на него. Все семьи одинаково древни; предки князя, хотя они лучше известны, не могут быть более многочисленны, чем предки нищего. Древность фамилии предполагает древность или богатства, или величия, которое обыкновенно основывается на богатстве или сопровождается им. Внезапно возникшее величие везде уважается меньше, чем величие древней фамилии. Ненависть к узурпаторам и любовь к фамилии древних монархов в значительной степени основывается на пренебрежении, которое люди обыкновенно проявляют к первым, и уважении к последним. Как офицер охотно подчиняется власти старшего, который всегда ему приказывал, но не выносит, чтобы младший стал его начальником, так люди легко подчиняются семье, которой они и их предки всегда подчинялись, но загораются негодованием, когда какая-нибудь фамилия, превосходства которой они никогда не признавали, присваивает себе господство над ними.

Преимущества по рождению, поскольку они следуют за имущественным превосходством, не могут иметь места у охотничьих народов, у которых все люди, будучи равными в имущественном отношении, должны быть очень близки и к равенству в происхождении. Разумеется, сын умного и смелого человека даже и среди них более уважается, чем человек с такими же заслугами, но имеющий несчастье быть сыном дурака или труса. Тем не менее различие не будет очень велико, и я полагаю, что никогда в мире не было такой важной семьи, блеск которой проистекал бы из наследования мудрости или добродетели.

Преимущества по рождению не только могут быть, но всегда имеют место у пастушеских народов. Такие народы всегда бывают незнакомы с какой бы то ни было роскошью, и у них большое богатство едва ли может быть растрачено самой безрассудной расточительностью. Поэтому нет народов, у которых было бы большее обилие чтимых и уважаемых семейств, ведущих свое происхождение от длинного ряда великих и блестящих предков, потому что нет народов, у которых богатство оставалось бы так долго в одном и том же роду.

Очевидно, что происхождение и богатство представляют собою два обстоятельства, которые преимущественно ставят одного человека выше другого. Они — два великих источника личных преимуществ, и, следовательно, они — главные причины, естественно устанавливаю- щие власть и подчинение между людьми. У пастушеских народов обе эти причины действуют с полной силой. Богатый пастух или стадовладелец, уважаемый за свое богатство, за большое количество людей, зависящих от него в средствах существования, за благородство своего происхождения, незапамятную древность своей блестящей фамилии, естественно, имеет власть над всеми младшими пастухами или стадовладельцами своей орды или племени. Он может командовать соединенной силой большего количества людей, чем они. Его военная мощь больше, чем у кого-либо из них. Во время войны они все скорее склонны собраться под его знаменем, чем под знаменем кого-либо другого; его происхождение и богатство, естественно, предоставляют ему своего рода исполнительную власть. Далее, командуя большим количеством людей, чем любой из них, он больше всех способен принудить того, кто нанес вред другому, исправить зло. Следовательно, он является тем лицом, к которому все те, кто чувствует себя слишком слабым, чтобы защищаться от насилия, обращаются за покровительством.

Естественно, что ему жалуются на причиненные обиды, и лицо, на которое жалуются, скорее подчинится его вмешательству, чем вмешательству какого-либо другого лица. Так происхождение и богатство предоставляют ему своего рода судебную власть.

В пастушескую эпоху, т. е. во второй период развития общества, впервые появляется неравенство состояний и вводит между людьми некоторую степень власти и подчинения, которая не могла существовать прежде. Вследствие этого вводится некоторая степень гражданского управления, которое необходимо нужно для сохранения общества, и, кажется, это делается естественно, даже независимо от соображений о необходимости этого. Соображения об этой необходимости, без сомнения, являются впоследствии и тогда содействуют и поддерживают укрепление власти и подчинения. В особенности богатые люди неизбежно заинтересованы в поддержании того порядка вещей, который один может укрепить за ними обладание их преимуществами. Люди менее богатые соединяются с богатыми, чтобы защищать их собственность, с условием, что богатые соединятся с ними для защиты также и их собственности. Все малоимущие пастухи и стадовладельцы чувствуют, что безопасность их стад и табунов зависит от безопасности стад богатого пастуха или стадовладельца; что сохранение их меньшей власти зависит от его большей власти; что от их подчинения его силе зависит удержание бедных в подчинении им самим. Они составляют род мелкого дворянства, которое заинтересовано в защите собственности и поддержании власти своего царька, чтобы он был в состоянии защищать их собственность и поддерживать их власть. Гражданское управление, поскольку оно учреждено для защиты собственности, на самом деле учреждено для защиты богатых от бедных или для защиты тех, кто имеет какую-либо собственность, от тех, которые совсем ее не имеют.

Как бы то ни было, а судебная власть такого государя не только не была причиной расходов, но долгое время была источником его дохода. Лица, которые обращались к его правосудию, всегда были согласны платить за него, и подарок всегда сопровождал прошение. Затем, после того как власть государя была окончательно установлена, лицо, найденное виновным, сверх удовлетворения противной стороны принуждалось также к уплате пени государю. Он доставлял беспокойство, делал беспорядок, нарушал спокойствие своего господина и царя, и считали, что за это преступление с него причитается пеня. В татарских государствах Азии и европейских государствах, основанных германскими и скифскими народами, разрушившими Римскую империю, отправление правосудия было значительным источником доходов как для государя, так и для младших вождей или вельмож, которые имели особую юрисдикцию в отдельном племени или клане, в отдельной области или округе. Первоначально и государь, и младшие вожди производили судопроизводство лично. Позднее всюду они нашли более удобным посылать вместо себя заместителей — чиновников или судей. Такой заместитель должен был все еще давать отчет своему государю и доверителю в прибылях от отправления правосудия. Кто прочтет инструкции* [* Их можно найти в "Истории Англии" Тирреля: James Tyrrell. The General History of England. London, 1770], какие давались судьям, объезжавшим округа во времена Генриха II, ясно увидит, что они были чем-то вроде странствующих приказчиков, рассылаемых королем по стране для сбора некоторых из королевских доходов. В эти дни отправление правосудия не только доставляло некоторый доход государю, но, кажется, добывание этого дохода было одной из главных выгод, которые он рассчитывал получить от отправления правосудия.

Такая система отправления правосудия, служившая целям добывания доходов, вызывала много различных грубых злоупотреблений. Лицо, обращавшееся к правосудию с большим подарком, получало больше, чем ему полагалось по праву, а лицо, дававшее маленький подарок, получало меньше. Далее, осуществление правосудия часто откладывалось, чтобы подарок был поднесен еще раз. С другой стороны, пеня с лица, на которое приносилась жалоба, часто могла являться сильным соображением в пользу его обвинения, хотя бы в действительности оно было право. История каждой страны в Европе доказывает, что такие злоупотребления были далеко не редкостью.

Когда государь или вождь отправлял судебную власть лично, то, как бы много он ни допустил несправедливостей, едва ли было возможно исправить их, потому что редко можно было найти кого-нибудь, кто был бы достаточно силен, чтобы призвать его к ответу. Когда же он отправлял правосудие посредством чиновника, исправления несправедливости иногда можно было добиться. Если чиновник преступно допус- кал какой-нибудь акт неправосудия только ради своей собственной выгоды, то государь мог иногда согласиться наказать его или принудить его загладить несправедливость. Но если это принудительное действие совершалось для выгоды государя или в угоду лицу, доставившему чиновнику место и могущему доставить ему повышение, то исправление его было так же невозможно, как если бы его причинил сам государь. Поэтому во всех варварских государствах, и в частности в тех государствах Европы, которые возникли на развалинах Римской империи, судебная администрация в течение долгого времени была чрезвычайно развращена — очень далека от справедливости и беспристрастия даже при лучших монархах и совершенно развращена при худших.