Дюна: Дом Харконненов - Брайан Герберт

— У тебя вообще нет никаких законных прав. Мы не стали опротестовывать твой титул планетарного правителя, но ты отказался от имени Харконненов и сразу и навсегда лишился вообще всех прав. — Раббан держал плачущего ребенка на вытянутых руках, не зная, что делать со своим маленьким братом. Пергаментный свиток так и остался лежать на полу. — Ты просто ничто, отец. Самое настоящее ничто.

Продолжая крепко держать ребенка, он направился к дымящимся остаткам двери. Абульурд и Эмми, обезумевшие от горя, начали что-то кричать ему вслед. Солдаты обернулись и направили на них стволы ружей.

— О нет, не надо больше никого убивать, — сказал им Раббан. — Уезжая, я хочу слышать, как они плачут.

Гвардейцы спустились на пристань и погрузились в бронированные лодки. Абульурд, обняв Эмми за плечи, качал ее из стороны в сторону, словно баюкая, и они оба поддерживали друг друга, как стволы двух рухнувших под напором урагана деревьев. Лица их покрылись слезами, глаза расширились и остекленели. Слуги стонали от бессильного гнева.

Военные суда Раббана, уходя, пересекли воды Тула-Фьорда. Абульурд испустил сдавленный стон, потеряв способность дышать. Эмми дрожала в его объятиях, а он, стараясь успокоить ее, чувствовал себя беспомощным, раздавленным и униженным. Она смотрела на свои раскрытые мозолистые ладони, словно надеясь увидеть в них свое дитя.

Издалека, понимая, что это всего лишь галлюцинация, Абульурд явственно услышал, как плачет его сын, заглушая рев моторов выходящих из фьорда судов.

~ ~ ~

Никогда не води дружбы с человеком, с которым не хочешь умереть.

Фрименская пословица

На базе контрабандистов, расположенной на южном полюсе Дюны, Лиета Кинеса, вернувшегося с Салусы Секундус, ожидал верный друг Варрик.

— Посмотри на себя! — со смехом воскликнул долговязый фримен. Откинув назад капюшон, Варрик бросился навстречу Лиету по гремящему гравию, которым было покрыто дно секретного ущелья. Он обнял друга, немилосердно хлопая его по спине.

— Ты ожирел от воды и стал… чистым. — Варрик с неудовольствием потянул носом воздух. — Не вижу следов защитного костюма. Ты смыл с себя все следы пустыни?

— Пустыня навсегда останется у меня в крови. — Лиет тоже обнял друга. — А ты… ты возмужал.

— Счастье семейной жизни, дружище. У нас с Фарулой родился сын, и мы назвали его Лиетчих, в твою честь. — Он ударил кулаком по своей раскрытой ладони. — И я продолжал воевать с Харконненами, пока ты нежился среди чужестранцев.

Сын. Лиет почувствовал укол грусти, но она быстро прошла, уступив место радости за друга и благодарности за выбор имени.

Между тем контрабандисты без лишней суеты и разговоров приступили к разгрузке. Обычного оживления как не бывало, люди вели себя тихо, лица их были мрачны и сосредоточены. Все были расстроены тем, что Доминик Верниус не прибыл с ними на Арракис. Выгрузкой материалов, доставленных с Салусы Секундус, распоряжались Иодам и Асуйо. Гурни Халлек остался руководить работами на Салусе.

Варрик жил на антарктической базе уже пять дней, ел хлеб контрабандистов и рассказывал им, как надо выживать в пустынях Дюны.

— Думаю, что они никогда этому не научатся, — фыркнув, шепнул он Лиету. — Сколько бы они здесь ни прожили, они все равно останутся пришельцами.

Пока они шли по главному туннелю, Варрик рассказывал о своих новостях. Два раза подряд он возил меланжевые подношения Рондо Туэку и всякий раз пытался выведать, когда вернется его друг. Какой долгой казалась ему разлука.

— И зачем тебя потянуло на эту Салусу Секундус?

— Мне надо было попутешествовать, — ответил Лиет. — На той планете вырос мой отец, и он часто мне о ней рассказывал. Но теперь я вернулся и собираюсь остаться на Дюне. Здесь мой дом. Салуса была лишь интересным отвлечением.

Помолчав, Варрик провел рукой по своим длинным примятым и спутанным от долгого ношения защитного костюма волосам. Несомненно, Фарула, как и подобает хорошей жене, хранила его водяные кольца. Интересно, как сейчас выглядит эта чудесная женщина?

— Так ты вернешься домой, в сиетч Красной Стены, Лиет? Фарула и я скучаем по тебе. Нам очень грустно из-за того, что ты решил покинуть нас.

Тяжко вздохнув, Лиет признался:

— Я глупо повел себя, и мне надо было остаться одному, чтобы обдумать свое будущее. В моей жизни многое изменилось, я узнал столько нового… — Он вымученно улыбнулся. — Думаю, что теперь я лучше понимаю своего отца.

Синие глаза Варрика расширились.

— Кто станет оспаривать действия уммы Кинеса? Мы просто делаем то, что он велит.

— Да, но он мой отец, и я хочу понять его. С наблюдательного пункта, устроенного в промерзшей насквозь скале, была хорошо видна равнина, покрытая пропитанным пылью снегом и инеем, — полярная шапка Дюны.

— Как только ты будешь готов, мы вызовем червя и отправимся в сиетч. — Варрик капризно сложил губы и елейным голосом добавил:

— Если, конечно, ты не забыл, как надевают защитный костюм.

Лиет фыркнул и направился к своему шкафу, где хранился его защитный костюм и прочее снаряжение.

— Ты побил меня тогда у Птичьей Пещеры. — Он искоса взглянул на высокого друга. — Но я всегда умел вызывать более крупных червей.

Они попрощались с контрабандистами. Хотя закаленные ветераны были его товарищами почти год, Лиет не чувствовал их близости. Они были военными людьми, сохранившими верность своему командиру и привыкшими к тяготам полковой жизни. Они могли до бесконечности вспоминать дела минувших дней и битвы на далеких планетах, свои деяния, которые совершались под командованием графа Верниуса во славу империи; но теперь они вели простую жизнь и делали все, что могли, чтобы досадить императору Шаддаму…

Лиет и Варрик пересекли антарктическую равнину, избегая грязи и пыли фабрик торговцев водой. Варрик обернулся и окинул взглядом холодную скучную равнину.

— Я вижу, что ты многому их научил после того, как мы встретили их в первый раз. Их убежище теперь не так заметно, как раньше.

— Ты это заметил? — спросил польщенный Лиет. — Если им дать хорошего фрименского наставника, то даже они могут кое-чему научиться.

Дойдя до границы пустыни, они поставили на землю вибратор и вызвали червя. Вскоре они уже мчались на север через дикие равнины, где пыль и капризы погоды так часто сбивали с толку патрули Харконненов.

Пока червь, вспахивая песок, мчал друзей к экватору, Варрик не переставая говорил. Он был счастлив, из него так и сыпались истории и анекдоты, исполненные доброго юмора.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});