Храм фараона - Зигфрид Обермайер

— Ты собственноручно передашь это послание верховному жрецу Сехмет. Его зовут Сетнахт, он очень стар и выглядит как ястреб. Мы хорошо знаем друг друга, он мне очень обязан.

Она замолчала и загадочно улыбнулась.

«Если бы только я мог прочитать твои мысли, царица», — мысленно пожелал главный советник.

— Итак, теперь пиши. Достопочтенному Сетнахту, первому жрецу богини Сехмет. Будь жив и здрав, мой друг! Главный советник Парахотеп передаст тебе это письмо по моему поручению. Выслушай то, что он скажет тебе, и посильно поддержи его. Этот приказ передаю тебе я, Туя, прежде Великая Царская Супруга Озириса-Сети.

Старая царица запечатала послание и сказала:

— Потом все пойдет очень быстро. У меня есть план, однако я пока утаю его. Передавай привет Нефертари, Мерит, Енаму и другим. Живите и дальше, как жили, ведите себя спокойно и слушайтесь приказов царя, даже если они покажутся вам необычными. Ни у кого не должно возникнуть ни малейшего подозрения! Старая царица Туя освободит вас от змеи. А теперь забудь все, что я тебе сказала.

Ищейки уже несколько месяцев были заняты работой. С бесконечным терпением они отсеяли тех, на кого не падало подозрение. Различными обманными действиями, ложью, провокациями они возбуждали порядочное смущение и при этом внимательно следили за реакцией своих жертв. Теперь осталось только шесть подозреваемых, и главный советник, к которому стекались все донесения, записал их имена одно под другим. Двое были обозначены некоторыми ищейками в качестве возможных преступников, и имя одного из них было Незамун.

Парахотеп подчеркнул это имя красными чернилами и обругал себя дураком за то, что раньше не вышел на управителя двора Изис-Неферт. При этом один из ищеек уже давно указал ему, что под особым подозрением находится Незамун, именно потому, что его госпожа словно намеренно отсутствовала во время покушения.

Визирь продумал последующие шаги. Допросить ли ему всех шестерых под пыткой или только этих двух?

Другой был мелким чиновником, которого пьянство ввергло в несчастье и который считал, что его все преследуют. Он вынашивал планы мести, о которых, будучи пьяным, рассказывал всем подряд. Уже пару раз он сказал, что будет только справедливым, если с Благим Богом или с его детьми случится какое-либо несчастье. Это было кощунством и оскорблением Богоподобного, но для предъявления обвинения не хватало надежных свидетелей, которые могли бы достоверно подтвердить подобное высказывание.

Вероятно, ищейки слишком уж насели на пьяницу, подумал Парахотеп, и его мысли вернулись к Незамуну. Без сомнения, он был очень способным человеком, потому что много лет правил двором Изис-Неферт, не особо бросаясь в глаза. Он считался любезным и обходительным и был, как выяснили ищейки, дружен с Монту. Вечерами он часто опустошал с ним по кувшину вина и, видимо, втерся в доверие бывшему воину ниу. Он должен был точно знать, когда состоится испытательная поездка на новой колеснице, и в ночь до этого совершил преступление.

Парахотеп поднялся и начал беспокойно бегать взад и вперед. Необходимо найти какое-то компромиссное решение. Ищейки сообщили, что в последнее время Незамун ведет себя, как преследуемый, и самые невинные намеки приводят его в трепет. Надо это использовать. Парахотеп быстро нашел выход.

Принц Сети точно последовал рекомендациям своего отца. Он встречал Мерит с уважением и вниманием, пытался угадать ее желания и время от времени передавал ей маленькие подарки: украшения, цветы, редкие фрукты с севера или флакончик ценного масла. Мерит, конечно, знала, какие цели он преследует, и однажды сказала себе: «Верность — дело сердца, а не тела, а поскольку он однажды уже переспал со мной, это должно случиться и во второй раз. Пиай там, далеко на юге, также не соблюдает целомудрие, и я не могу его упрекать за это: мы уже слишком долго в разлуке».

Итак, Сети было позволено посетить супругу в ее спальном покое. На этот раз ему не надо было выбивать дверь, и Бикет, мрачная стражница, отвернувшись, пропустила его. Он пришел с букетом цветов, принц Сети, до этого визита он несколько дней избегал своего гарема. Он хотел выступить в роли полного сил Могучего Быка и нагнать упущенное.

Мерит вела себя несколько натянуто и церемонно приветствовала его словами:

— Добро пожаловать, мой супруг.

И выглядела она при этом такой величественной, что у Сети началась легкая дрожь. Должно быть, что-то есть в ней, в священной крови дочери Солнца, подумал он робко и обругал себя трусом. «В конце концов ты воин! Бывают вещи и похуже того, чтобы отправиться в постель со своей супругой».

— Почему ты так серьезен, мой дорогой? У тебя заботы?

— Ни в коей мере, любимая, я только несколько смущен, потому что это ведь не повседневная вещь…

— Нет, — сказала Мерит серьезно. — Конечно, нет, и ты знаешь, почему я так долго заставила тебя ждать. Теперь ты научился вести себя, как подобает супругу принцессы царской крови, и за это я хочу тебя вознаградить.

Сети почувствовал, как все его желание обладать этой женщиной внезапно прошло. Он уже стремился прочь отсюда — к войскам или в свой гарем, только подальше отсюда. Что ему, собственно говоря, здесь искать? Что в Мерит такого особенного? Она отказывала ему. Ну и что? Красивых девушек достаточно, но поскольку он уже здесь…

— Я думала, ты хочешь воспользоваться своими правами супруга? — насмешливо спросила удивленная Мерит, когда увидела, что Сети колеблется.

— Мои права… да-да…

Сети начал осторожно раздевать жену, как драгоценную куклу, потом снял с себя передник и неловко погладил ее грудь. Наступавшие сумерки окутали высокое стройное тело Мерит нежно-серой пеленой, однако это женское тело, по которому Сети так долго и ожесточенно тосковал, не возбуждало в нем никакого желания. Оно было холодным и отталкивающим, как будто он лег в постель с каменной статуей. Мерит, не испытывая желания, погладила его член, чтобы выказать свою добрую волю, однако у Сети ничего не проснулось.

— Не обращай внимания, может быть, ты переутомился и тебе требуется отдохнуть. Можешь посетить меня снова, когда отдохнешь.

На языке у Сети вертелся язвительный ответ, потому что он почувствовал ее насмешку и сочувственное презрение. Однако он промолчал, оделся, поклонился и быстро вышел.

Несколько дней спустя Мерит узнала от своего брата Енама, что Пиай находится на пути в Мемфис и что фараон на всю жизнь запретил ему приезжать в Пер-Рамзес.

В Мерит проснулись надежды. Возможность добраться до Мемфиса найдется. Все остальное стало неважным, как и ее супруг Сети, который отодвинулся сейчас так далеко, как будто был лишь мимолетным знакомым.