Лекарство от мести (СИ) - Новак Настасья

— Тогда пошли.

Рейнольд открыл дверь и жестом пригласил Картера на выход. Директор остановился и недоверчиво покосился на своего пока ещё подчинённого. Во так просто? Отпускает? Неужели поверил? Он неуверенно протянул руки, чтобы Дойл снял с него наручники. Кисти затекли. Картер даже слегка сморщился от тупой боли, когда руки оказались на свободе.

Директор шёл по коридору за Рейнольдом. Он пробыл под стражей всего несколько часов, а казалось, будто годы прошли. Казалось, будто сами стены ФБР осуждающе давили. И было неясно, из-за чего конкретно: из-за предательства дочери или из-за его ареста. Но одно Картер понимал точно: видимо, пора оставить свой пост, раз инстинкты настолько притупились. И притупились настолько, что смог позволить собственной дочери обмануть себя. Да, честно говоря, он и не хотел обращать внимание на «звоночки»…

Сколько раз он заставал Максин в своём кабинете, когда та приходила без предупреждения? Пожалуй, всего пару-тройку раз. Но именно эти «приходы» должны были заставить его задуматься. Картер вспомнил о случае, когда Максин обещала «нанести удар, когда ФБР будет ожидать этого меньше всего». Но тогда он думал, что это всего лишь обида за увольнение…

Картер сидел в своём кабинете заместителя директора и читал отчёт работы под прикрытием Максин Джонсон. Каждое слово больно отзывалось в сердце: Максин совершила очень грубую и непозволительную ошибку — оставила пост наблюдения за террористической ячейкой.

— Как это произошло? — Картер отложил бумаги и с жалостью посмотрел на дочь.

— Я сидела в машине и наблюдала за складом, — говорила Максин с опущенным лицом. — Вот-вот должны были выносить ящики с оружием.

Было ли ей стыдно за такую ошибку? Конечно, да. Но несмотря на то, что она старалась отгородиться от имени отца и идти своим путем, всё же иногда она с радостью принимала его «поблажки». Иногда Картер прикрывал дочь перед директором, меняя какие-то данные в отчетах, чтобы свести ошибки Максин к минимуму. Вот и сейчас она надеялась, что отец сможет прикрыть её.

— Почему ты покинула точку? — Картер старался держаться уверенно и разделить личное и работу, но получалось довольно плохо.

— Мне показалось какое-то движение справа от склада. Агент Гриффин приказал оставаться на месте и дождаться его. Он должен был сменить меня.

— Но ты не послушалась. — Скрепив руки в замок, Картер откинулся на спинку кресла.

— Не послушалась. — Максин закусила губу и осмелилась поднять голову. — Но медлить было нельзя!

— Нельзя было идти туда одной! Ты хоть понимаешь, что твоя опрометчивость и игра в «героя» привела к смерти агента Гриффина?

— Понимаю. — Максин вновь опустила глаза. Тяжело вздохнув, она встала со стула и подошла к отцу. — Но ты же поможешь мне? Правда, папочка?

Картер ужаснулся. Она просит прикрыть её? Его дочь просит выгородить её ошибку, которая стоила жизни хорошему агенту? Он слегка отшатнулся и принял маску хладнокровного и объективного заместителя директора ФБР.

— Агент Джонсон. — Он встал с кресла и прошёл к двери. — Прошу, покиньте мой кабинет. Вы отстранены от работы до окончания внутреннего расследования. Оставьте своё удостоверение и пистолет.

— Папа… — Максин едва сдержала слёзы. — Ты не можешь…

— Очень даже могу, Максин. — Картер открыл дверь и указал на выход. — Ты просишь меня совершить преступление. Дочь никогда бы не попросила отца о таком.

— Ты же понимаешь, что к женщинам в бюро всегда относились и будут относиться строже? Ты понимаешь, что за подобную ошибку мужчина-агент отделается выговором в личное дело, а меня уволят? Отец!

Картер промолчал, снова указав на выход. Он прекрасно понимал, что Максин права, но повлиять на это было почти невозможно. Максин схватила куртку и вышла из кабинета.

Но всё же он нашёл способ спасти дочь: подделал отчёты, в которых говорилось, что агент Джонсон нарушила протокол, потому что агент Гриффин не выходил на связь. Хоть это не спасло Максин от увольнения, это не повлияло на её карьеру: директор позволил уволиться по собственному желанию. Хотя это увольнением даже назвать было сложно: Картер тут же нашёл ей место в Пентагоне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты мог помочь мне всё исправить, но решил идти по лёгкому пути, отец. — Максин нервно складывала свои вещи в коробку. — Помяните моё слово, господин замдиректора, я нанесу удар по бюро тогда, когда вы будете ожидать этого меньше всего.

И почти восемь лет он думал, что это была лишь обида. Они же спустя несколько месяцев помирились! Всё было хорошо. Даже намёка не было, что что-то идёт не так.

— А он что тут делает? — Возмущённый голос заставил Картера вернуться в реальность. — Почему он не под стражей? — Коди облокотился на трость и недовольно перевёл взгляд на Рея.

— Потому что директор этого не делал. — Равнодушный тон Рейнольда дал понять, что обсуждать он это не намерен.

— Итак. — Картер неловко пожал плечами. — Кажется, пора рассказать, с чего всё началось…

***

Шарлотта приоткрыла глаза. Почти сразу застучало в висках. Она едва слышно застонала от головной боли, а перед глазами всё поплыло. Картинка тут же сама вырисовывалась в голове: она ждёт Шона, а потом рука закрывает рот, и через мгновение — темнота… Чарли начала дёргаться, но почти сразу поняла, что связана. Тут и не нужно быть гением: её похитили. Но кто? «Гольфо»… Больше некому.

Шарлотта попыталась оглядеться, но слегка затхлый запах заставлял испытывать тошноту. Она сморщилась, проглатывая ком в горле. Какой-то подвал. Было сложно что-то разглядеть: одна лампочка висела у лестницы, тускло освещая ее. В помещении было почти пусто. Какие-то стеллажи и всё.

Стало страшно. И страшно не за себя…

Ей так хотелось прикоснуться к животу (словно лишь это поможет понять, что с ребёнком всё хорошо), но привязанные к подлокотникам руки грубо напомнили, что она не может это сделать. Состояние паники окутывало всё быстрее и быстрее. Чарли тяжело задышала, то и дело дёргая руками и ногами. На мгновение ей показалось, что стены начали сужаться.

Нужно успокоиться. Сейчас же. Она глубоко вздохнула, выдыхая через рот. Кисти болели от верёвки, а кожу на запястьях неприятно саднило. Запах железа ударил в нос. Пусть Шарлотта и понимала, что невозможно почувствовать запах крови в таком положении, всё же ей казалось, что эта вонь повсюду. Даже во рту был вкус крови. Хотя вкус объяснялся вполне логично: Чарли прикусила язык, когда поддалась панике.

Шарлотта вздрогнула. В противоположном углу звякнуло что-то, похожее на цепь. Фантазия сразу нарисовала нечто ужасное и далекое от реальности. Она грязно выругалась на саму себя за глупые мысли и сощурила глаза, чтобы разглядеть, что или кто перед ней.

Тучный силуэт зашевелился. Звон цепей эхом пронёсся по помещению. Человек глухо застонал, только голос его был едва слышен сквозь звуки брякающих цепей.

— Чарли? — Хриплый мужской голос был смутно знаком. — Боже, милая! Ты в порядке?

— Ш-шон? — Шарлотта снова прищурилась. Да, это был он. — Вы не ранены?

— Вроде нет. А ты?

— Нет. — Она опустила голову. — Простите меня, пожалуйста. Мне очень жаль.

— Ты ни в чём не виновата, слышишь? Всё будет хорошо. Мы выберемся отсюда. Обещаю.

— О-о-о, вы уже очнулись! — Женский голос раздался с лестницы. — Как себя чувствуете?

— Максин… — Чарли истерично рассмеялась, опрокинув голову назад. — Какая же ты лживая сука!

— И я рада тебя видеть, Морган! — Максин ядовито улыбнулась и подошла вплотную, наклонившись к лицу Чарли. — Как дела?

— Пошла к чёрту!

Шарлотта ударила её лбом в нос и пнула ногой в живот. Джонсон взвыла от боли, схватившись за нос. Чарли, довольная собой, вскинула брови и широко улыбнулась. Максин вытерла кровь рукавом водолазки и ударила Чарли по лицу.

— Ты мне нос сломала, дрянь! — Максин снова ударила.