Война мага. Том 4: Конец игры - Ник Перумов

— Ан… — простонала Мегана. Боль уже почти погасила зрение. Но прежде, чем двое обнявшихся любовников рухнули в разверзшуюся пропасть, они увидели, как стремительно исчезают золотые ступени за их спинами. Пути для Спасителя больше не существовало, и сам он пятился, а с плеч у него лоскутьями сваливался сгоревший хитон; а в глазах, показалось Мегане, во вновь ставших почти человеческими глазах мелькнуло нечто… нечто человеческое же. Хозяйке Волшебного Двора очень хотелось бы верить, что это «человеческое» — есть хотя бы страх, если уж не настоящий ужас.

…Маг и волшебница низринулись вниз, не разжимая рук. Их веки смежились, на губах замерла счастливая улыбка. Им удалось, поверили они.

Следом, кружась и медленно угасая, падала та самая сосновая ветвь.

Эвиал принял их в тёмную длань уцелевшего леса, схоронил изломанные, потерявшие человеческий вид тела, и там, где маг и волшебница коснулись лохматой сырой земли, из-под камней в тот же миг ударили два родника, чьи воды, бурля и пузырясь, слились в небольшой, но упрямый ручеёк.

А горящая ветка коснулась земли, и пламя тотчас угасло. Вода из двух смешавшихся ключей омыла её, и чернота стала исчезать, как по волшебству; ещё миг — и ветка пустила корни, выбросила вверх первый побег.

Если устоит сам Эвиал, то укорениться и этой сосне, стать праматерью славного племени. А если нет — то сгинуть, молча и гордо, до последнего удерживая корнями рассыпающуюся землю.

* * *

Ракот со стоном приподнялся на локте. Хорошо быть богом, невольно подумал он. Мне — хорошо, а тем двоим…

Брат Хедина видел всё, до последнего мгновения. Перед ним, в десятке шагов, из-под камней выбивались два ключа, окружённые чистыми камнями. Ни крови, ни костей, ни останков — кровь Анэто и Мегана отдали всю, а всё прочее вобрала в себя милосердная земля.

— Да будет так, — сумрачно проговорил Владыка Тьмы. — Пусть эти ключи текут здесь вечно, что бы ни случилось. Разольётся ли новое море или воздвигнутся горы — вы не иссякнете, и магия ваша не истончится. Путник найдёт тут покой и отдохновение, и вас будут помнить по именам очень, очень долго — уж об этом я позабочусь.

Он поднял голову — золотая лестница таяла, её нижней части не существовало, и Спасителю пришлось отступить далеко назад; но сейчас Он уже вновь стоял крепко, прочно, и больше пятиться не собирался. Ему отрезали одну дорогу, его собственную; но кто сказал, что такая сущность не отыщет обходных путей?

Ракот больше не тратил времени, просто воспарил над истерзанным лесом, в самом сердце которого появился островок тишины и покоя — вокруг двух новых источников.

Новый Бог, названый брат Хедина не мог ни повернуть назад, ни отступить. Двое пожертвовали собой, чтобы жил их мир, их Эвиал — так как же мог Владыка Тьмы дать их крови пропасть втуне?

…Спаситель выглядел неважно. Посох его обуглился, хитон превратился в лохмотья, едва прикрывавшие наготу, по груди и рукам расползлись пятна обширных ожогов, борода и усы сгорели, скорбный лик мудрого и всепрощающего божества обернулся свирепой и кровожадной маской. Почти выжгло один глаз, второй смотрел мутно и куда-то в сторону.

— Потрепало тебя, — с насмешливой яростью бросил Ракот. — Что, не нравится, когда против тебя люди выходят? Настоящие люди, с горячей кровью, готовые умирать, чтобы жили другие? По морде твоей вижу, что не нравится. Ну, ничего, теперь и я ещё постараюсь добавить. Видишь, от меня ведь не так просто избавиться.

Спаситель по-прежнему не отвечал. Но на Ракота смотрел уже совсем по-другому.

Чёрные доспехи Ракота покрывали грязь и вмятины, на рассечённом лбу запеклась кровь; однако отступать он и не думал.

Зов брата, Хедина, Познавшего Тьму, настиг его на самой середине заклятья. Зов, пробивающийся сквозь все преграды и барьеры, попирающий сам Закон Равновесия, зов, не откликнуться на который Ракот не мог.

— Ко мне, брат, ко мне!

Ракот знал, куда означало это «ко мне». Видел остров в далёком океане, услыхал его название — Утонувший Краб. И понял, что надо спешить, так спешить, как никогда в жизни.

— Ну что, Спаситель, последуешь за мной? Негоже прекращать такой славный поединок! А меня зовёт мой брат, и я не могу остаться. Идёшь ли ты? Или…

Спаситель безмолвно склонил голову. Сквозь запекшуюся кровь в глазнице пробивалось яростное жёлтое пламя.

Внизу мирно бурлили два ключа, их воды, сливаясь, омывали корни молодой сосенки.

И, словно очнувшись от спячки, принялся поспешно светлеть восточный горизонт. Казавшаяся бесконечной ночь кончилась.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Утонувший Краб, мой добрый Динтра. Всё, как просили. — Архимаг Игнациус шутовски-преувеличенно поклонился старому целителю. Читающий, вновь принявший свой обычный облик — размытой тени — молча плыл за ними следом.

Торная дорога кончилась. А ведь такое только я в Долине и могу, не без самодовольства подумал Игнациус. Открывать тонкие пути в любом мире, в любое место, по одной лишь допотопной карте… они — не сдюжили бы, все эти молодые заносчивые глупцы в чёрной коже с серебряными заклёпками или что там у них сейчас в моде.

Двое магов и их диковинный спутник стояли на краю прибрежного пляжа, в полосе густой растительности. Дюны покрывал высокий шелестящий кустарник, неведомо как ухитрявшийся расти на голом песке, корни вонзались в желтовато-белые волны, словно змеи в добычу. Жёсткие и кожистые листья, наверное, способны были удерживать влагу на случай продолжительных засух, колючки… гм, спишем на издержки здешней эволюции.

— Утонувший Краб, — повторил Игнациус, искоса наблюдая за толстым лекарем. — Мы на месте, милейший друг мой. Куда вам было б желательно попасть теперь?

Динтра шутливого тона не принял.

— В глубь острова, где можно увидеть хоть что-нибудь кроме пляжа да кустов. — В его голосе прорезалось раздражение.

— Может, сперва попросим вашего спутника поведать, нет ли каких-либо насторожённых заклятий, уловлять таких вот незваных гостей, как мы?

Динтра ничего не ответил, просто повернувшись к своему призрачному приятелю. Некоторое время длился беззвучный диалог, после чего целитель заговорил вновь:

— Заклятья есть. Сторожевые, дозорные, обездвиживающие. Всё, что угодно. Здесь нет часовых, тут уповают на магию.

— Ничего лучше и пожелать нельзя, — потёр руки Игнациус. — Не в моём, да и не в вашем, уважаемый Динтра, возрасте горными козлами сказать по рвам, эскарпам, горжам и бастионам.

— Не в нашем, — коротко кивнул лекарь. — Будем осторожно снимать?

— Снимать? — демонстративно поморщился Игнациус. — О чём вы, любезный друг? Я просто открою ещё одни ворота. Конечно, малые расстояния по тонким путям пройти куда труднее, чем большие, но я уж постараюсь. Скажите мне лучше, как далеко от берега тянется пояс охранной магии?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});