Князь Вольдемар Старинов. Дилогия - Садов Сергей Александрович

Были ещё тиры… сначала Володя полагал, что это просто местный синоним рыцаря, но быстро понял, что это не так. Тир, в отличие от рыцаря, было младшее дворянское звание и гербы имели право носить именно тиры, рыцарям же полагался всего лишь дополнительный штрих к уже существующему гербу — алая окантовка, как символ военного служения. Так что сам Володя, по меркам здешнего общества, рыцарям не был, хотя его высокий титул и позволял обходиться без этого. Осталось ещё разобраться давались ли какие привилегии рыцарям или нет. Тут аналогии скорее можно было найти в России восемнадцатого века, чем в Западной Европе: потомственное дворянство — тиры и личное дворянство — рыцари. То есть одни гарантировали дворянство себе и своим детям, а вторые хоть и были дворянами, но на их детей это привилегия не распространялась. Конечно, продолжая служить честно и непорочно, такие люди имели очень большие шансы получить потомственное дворянство, из-за чего и служили.

Правда если в России человек по определению не мог быть одновременно и личным и потомственным дворянином, то здесь никто не мешал быть и рыцарем и тиром. В общем, немного запутано, а потому разбираться и разбираться. Володя вздохнул… было бы ещё время.

Наконец их кавалькада выехала к берегу, где на довольно большом пустыре и происходило обучение. Подъехав поближе, Володя некоторое время просто смотрел, как сержанты гоняли людей, заставляя их держать строй, вон там обучали действовать копьями и щитами. Обучались здесь по тем наставлениям, которые давал мальчик офицерам… хм… Бывшие рабы и преступники, которые вызвались защищать город в обмен на свободу. Правда вот командовать ими никто не хотел. Все благородные воротили носы: командовать рабами? Фи!!! Как можно!

Правда, нет худа без добра. Получив такую реакцию при попытке назначить офицеров Володя обратил внимание на самих бывших рабов и уже из них продвигал отличившихся, получив возможность выдвигать людей опираясь на их личные качества, а не на происхождение. Даже времени не пожалел, чтобы наблюдать за ними на первой тренировке, заметил самых активных, собрал, поговорил, обсудил возможные способы их применения в обороне города, выслушал предложения, после чего и назначил командира и старших офицеров, а дальше уже они должны были назначить остальных. С этого подразделения Володя и начал реформу армии — раз уж получил в своё непосредственное подчинение отряд, который никак не связан местными традициями в военной области, то не воспользоваться этим было грешно. Пусть многие рабы и служили раньше, но… Для начала он долго растолковывал назначенным офицерам ту организационную структуру, которая ему нужна, какие отряды должны быть в полку, новое введённое слово, расписал воинские звания. Здесь до такого ещё не додумались. Все благородные на командирских должностях — офицеры. А там… командир копья в коннице. Копьё — сорок… пятьдесят… сто человек, кто сколько может содержать. В общем, бардак полных и кошмар для снабжения. Однако в коннице хоть какой-то порядок был, в пехоте и о таком не думали, потому основной тактической единицей в пехоте являлась толпа, для удобства разбитая на весьма условные сотни, над которыми и назначались старшие. Пехоту обучали плотному строю, чтобы она могла сдержать натиск латной конницы и считали, что этого довольно. Ну ещё на ней были такие скучные для благородных дела, как охранение, служба в крепостях, фуражирование.

Получив в своё подчинение примерно восемьсот человек, Володя решил изменить такое положение и принялся за создание полноценного боевого подразделения, могущего исполнять самые разнообразные боевые задачи. Потому не пожалел почти суток на то, чтобы обсудить будущую структуру. Пожалуй впервые в армиях этого мира появилось инженерное подразделение внутри боевого, подразделение обеспечения. Потом уже обсудили методы подготовки и чему учить. Конечно, три дня слишком мало, чтобы сделать подразделение боеспособным, но Володя с радостью отмечал, что в отличие от других ополчений, здесь более-менее соблюдался порядок. Подразделения перемещались отдельными группами и даже пытались выдерживать строй (мдя… ну ещё научатся). Вон человек тридцать — взвод — отрабатывали оборону в окружении, встав плотной группой, но так, чтобы не мешать друг другу и ощетинившись короткими копьями. Вон там отрабатывали действия в наступлении… глаза бы не видели. Уже через несколько шагов выстроенные с таким трудом ровная линия строя нарушилась — кто вырвался вперёд, кто замешкался. Сначала по строю пошла волна, вот образовались разрывы.

Идея о том, что пехотное подразделение в бою может вести наступление, выдерживая строй для местных оказалась самой дикой. Обычно пехота выдерживала первый натиск в строю, расстраивала вражеские ряды, а потом устремлялась вперёд всей толпой, выдерживая порядок только в первые минуты, после чего бой распадался на множество поединков.

— Вот тут для нас и плюс! — говорил Володя назначенным офицерам. — Мы должны обратить особое внимание на подготовку действий солдат небольшими группами. У нас есть отделение — восемь человек. Вот пусть они в таком бою восьмёрками и действуют. В такой схватке спаянная группа дорого стоит! Пусть врагов больше, но в хаосе битвы в конкретный момент времени они всегда будут проигрывать. Однако! Лучше всего дело до таких схваток не доводить, а потом тренировка и в строю, вот тут я набросал кое-какие движения подразделений, который должны быть отработаны до автоматизма. Пока только это, самое очевидное и простое. Твёрдо стоять в обороне, держать строй в наступлении, слушать команды. Сигналы трубачам разработайте сами.

Сейчас Володя и наблюдал результаты… точнее практически полное их отсутствие. Но что можно ожидать за такое короткое время? Может не стоило заморачиваться? Поздно уже.

К сидящему на коне мальчику подскочил командир подразделения, не очень умело вскинул руку в воинском салюте… Володя ещё в день знакомства в первый день показал и объяснил суть этого приветствия. Всем понравилось и отдание чести теперь постепенно внедрялось во всём отряде.

— Господин командующий, отряд отрабатывает взаимодействие…

Володя махнул рукой.

— Вижу. Лигор, отбери человек пять и отправь их к тюрьме. Там сейчас склад образовался, мы тут кое-что конфисковали у предателей. Приказ я отдал, так что там их ждут. В общем берите сто арбалетов, запас стрел к ним и мечи.

— Неужели арбалеты, милорд? Значит, мы можем полностью укомплектовать подразделение арбалетчиков?

— Да. Потом начинайте отработку. Инструкторов я пришлю, думаю, из отряда Конрона согласятся тут нам помочь. И ещё… Лигор, надо ускорить тренировку. У вас есть семь дней, а потом бой… Очень серьёзный бой.

Офицер задумался.

— Я понял, милорд. Но у нас по-прежнему не хватает доспехов… то, что нам выдали на складах никуда не годится. Кожа почти сгнила, всё рассыпается, металл проржавел.

Володя вздохнул.

— После разгрома барона Розентерна у ополченцев с доспехами стало получше, но их не хватает даже для городской милиции. Где я тебе доспехи возьму? Привлеките портных, кузнецов, пусть приводят в порядок то, что есть.

— Все кузнецы заняты…

— Лигор, по-твоему, я бог? У вас голова есть на плечах, вот и крутитесь! Или ты всерьёз думаешь, что я не даю вам снаряжение поскольку считаю бывших преступников и рабов мясом на заклании?

Под пристальным взором Володи Лигор отвёл взгляд. Судя по всему, так и считал. Да и как иначе? Сам бы он на месте руководителей обороны так бы и сделал. Только вот у Володи были на этот отряд совсем другие планы, о которых пока не стоило говорить.

— Нет, милорд.

— Врёшь. Но ладно. Оправдываться не собираюсь. Потому, занятия вести день и ночь до полного изнеможения! Перед боем у вас будет сутки на отдых, отоспитесь — это я вам обещаю. А пока занятия, занятия и занятия. До полного изнеможения! И если ты действительно хочешь, чтобы твои подопечные выжили в бою ты их щадить на тренировках не будешь. Семь дней, это слишком мало, чтобы терять время попусту. А пока… — Володя соскочил с коня и направился к замершему строю солдат, которые отрабатывали атаку, — я покажу кое-какие действия в строю… Как со щитами?