Князь Вольдемар Старинов. Дилогия - Садов Сергей Александрович

— Уничтожить корабли? Как??? Какими силами?

— Есть возможность. Такое применяли у меня на родине. Однажды так был уничтожен целый флот. Проблемы и риск есть, но проблемы вполне решаемы, а риск вовсе не запредельный.

— Однако в случае если мы не сможем уничтожить корабли…

— Мы понесём большие потери на суше и не сможем защищать город. Практически защищать город станет просто некому.

Конрон снова задумался.

— Если бы знать детали…

— Я их сам ещё не знаю. Так, наброски. Сегодня займусь ими. У нас время есть до прибытия первого отряда десанта. Вот когда они прибудут придётся решать и быстро: атакуем их или рискуем.

Конрон поднялся. Тяжело поднялся и даже словно ростом стал ниже, как будто какой-то груз прижал его к земле. Устало потёр подбородок.

— Знаешь, я сейчас с огромным удовольствием оказался бы впереди клина идущего на вражеские позиции, чем принимать такие вот решения.

Володя подошёл к столу и протянул Конрону свёрнутый и запечатанный свиток.

— Тут я изложил все свои размышления по поводу возможных планов и действий Эриха и всё то, что удалось узнать от пленных… в общем всё, что удалось узнать. Надо отправить королю.

Конрон взял свиток.

— Сегодня как раз того гонца обратно отправлять собирался со своими донесениями. С ними твоё письмо и отправлю. Так говоришь решение надо будет принять как только прибудет первый отряд родезский кораблей?

— Да. К тому времени я представлю детали плана. Или же сам от него откажусь если сочту что риск слишком велик, поскольку не учёл каких-то моментов. Ну это на месте видно будет уже.

— Ладно. — Конрон направился к выходу. — Тогда сегодня я тебя тревожить не буду — занимайся своими деталями. Вечером расскажешь что надумал и уже будем думать вместе.

Володя дождался когда за Конроном закроется дверь и плюхнулся на кровать, зарывшись лицом в подушку. В этот момент он ни за что на свете не хотел бы очутиться на месте тира Пентарского. Принимать решение от которого зависит судьба твоего королевства… Даже Володе от этого было не по себе.

Однако предаваться невесёлым размышлениям было некогда — дела не ждали и за этот день сделать предстояло ещё очень много. Переговорив с графиней и её охранником он договорился, что уедут они после обеда, когда найдут карету и договорятся об дополнительной охране. Володя оставил с ними одного охранника, чтобы тот помог им беспрепятственно покинуть город.

— Вряд ли мы сегодня увидимся, — сообщил им на прощание Володя. — Я совершенно не представляю где буду в обед, а потому прощайте и удачи. Передайте от меня привет Генриетте, графиня. Я уже послал сообщение Осторну, так что вашу дочь в дорогу они соберут.

— Милорд… спасибо ещё раз…

Мальчик отмахнулся от благодарностей и торопливо спустился вниз, даже позавтракать времени не нашлось.

Первым в плане были лучники, которые уже собрались у северной стены, где рабочие как раз заканчивали монтировать чучела-мишени. Сами лучники расположились большой кучей в стороне, что-то обсуждая и хохоча. Володя оглядел это сборище, а потом велел позвать командиров.

— Мне кажется, мы вчера уже обговаривали как будут организованы отряды. Я же сейчас вижу одну толпу.

— Милорд, мы…

— И чем вы занимались пока рабочие ставят мишени? Ладно. По хорошему тебя, тир, — Володя гневно глянул на командира, — стоило бы разжаловать. Проблема только в том, что другого не найти.

— Милорд…

— Хватит! Я ведь не зря говорил, что лучники — наша главная надежда, а потому считайте это последним предупреждением. Но клянусь, простым разжалованием вы не отделаетесь — повешу в назидании остальным! Глядишь тогда зашевелитесь! Вам всё ясно?! — Володя в ярости уставился на командира. Тот попытался было что-то сказать, но поперхнулся, сообразив, что этот князь шутить не собирается. Действительно повесит.

— Всё будет сделано, милорд.

— Тогда созывайте сержантов и будем обговаривать чему и как будем учиться.

Когда собрались все офицеры, вплоть до самых младших командиров Володя ещё раз повторил то, что говорил на вчерашнем совещании, только более подробно остановился на деталях

— Поэтому сейчас разделите людей как я говорю, потом половину отправьте на одиночную подготовку, а половину на тренировку в группе… — Тут Володя задумался. — Нет. Делите на четыре части. Часть тренируется индивидуально, другая в группе, третья занимается строевой подготовкой.

— Строевой?

— Да! Я хочу превратить отряды лучников в настоящую боевую единицу, а значит от них требуется чёткая слаженность и умение работать в группе. Потому строевая подготовка! Разыщите сержантов из пехотных полков и гоняйте людей до седьмого пота. Четвёртая часть пусть отдыхает — мне не хочется совсем заматывать людей перед боем… Потом отряды меняются.

Володя устроился в стороне под стеной в тенёчке, достал захваченные с собой письма Раймонда и снова занялся их изучением, изредка поглядывая как офицеры распределяют лучников по отрядам, назначают командиров. Вот организационная часть закончилась и отряды разбрелись по позициям. Мальчик не вмешивался, понимая, что тут он скорее навредит, чем поможет.

Здесь его и разыскал Джером. Бросив перед господином сумку с бумагами, он плюхнулся рядом.

— Вот, милорд, как вы и просили, допросные листы.

— Спасибо. — Володя достал первый и пробежал его взглядом. — Скажи… нет ли у тебя толкового знакомого для одного опасного дела?

— Опасного?

— И высокооплачиваемого, само собой. Ты же ведь свёл знакомство с этим Крейном… Кстати, ты сделал что я просил?

— Да, милорд. Я переговорил с людьми Пентона, которые были арестованы. Они очень злы на Крейна за то, что он их сдал. Так что мне удалось выяснить всё, что вы просили.

— Хм… Странно. Обычно они не выносят сор из избы. Даже если кто-то кого-то сдал, то разбираться с этим они предпочитают сами без привлечения властей.

— Ну, милорд, конечно же я знал об этом. Я в камеру к ним подсадил одного человека и тот всё выяснил.

— Понятно. И что ты пообещал этому человеку?

— Свободу. Его поймали когда он пытался ограбить дом одного купца.

— Вряд ли он такой умный, раз попался.

— Но ведь справился с делом.

— Как думаешь, сгодится сыграть роль гонца от Раймонда к вражескому командиру?

— Нет, милорд. Он не очень смелый.

— Ладно, тогда ищи. Время до трёх часов пополудни, а пока разыщи Гирона и попроси ждать меня у тюрьмы. Я буду там через час. Кстати, не знаешь, где Филлипа носит?

— Он говорил, что вы дали ему какое-то поручение в порту.

Володя нахмурился.

— Джером, отправь кого-нибудь туда, пусть разыщут его. Он мне нужен.

— Хорошо, милорд. Я могу идти?

— Да.

Когда Джером умчался, мальчик вытряхнул из сумки листы и тут же придавил их камнем, чтобы не унесло ветром. Уже не обращая внимания на тренировку лучников, углубился в чтении. Беда только в том, что читал он ещё по-лохерски не очень хорошо и чтение отнимало очень много времени, что чрезвычайно его раздражало. Одно хорошо — у этого писаря, который делал копии, оказался на редкость хороший почерк. Какие-нибудь закорючки он бы вряд ли разобрал. Всё-таки надо побольше практики в языке, а ещё лучше нанять профессионального учителя.

Промучившись с несколькими листами, Володя плюнул на них и некоторое время наблюдал за тренировкой. Похоже командир, получив нагоняй, теперь решил ускорить дело и организовывал отряд прямо на ходу, которые и гнал на рубеж. Сами тренировки шли не шатко, ни валко, но ясно, что это только начало, когда никто, даже сами офицеры не знали, что делать. Володя поднялся, сложил бумаги обратно в сумку и подошёл к командиру. Указал на некоторые моменты, которые следовало бы ликвидировать при обучении. Потом понаблюдал за строевой подготовкой, которая тут заключалась в хождении строем и его удержании. Хорошо для пикейщиков, но совершенно бесполезно для лучников — из такого плотного строя они стрелять никак не смогут. Даже лук не натянут. Однако поправлять не стал — других приёмов сержанты, которые и проводили занятия, всё равно не знают, обучать их чему-то новому времени нет, а с задачей привития дисциплины они справляются. Тем не менее он всё равно посоветовал сделать строй менее плотный, а потом подозвал командира и посоветовал групповые занятия проводить именно в построении, а не так, когда все сбиваются в толпу. Закончив здесь Володя ко всеобщему облегчению уехал.