Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том II. Книга I - Юрий Александрович Лебедев

организовать массовое производство атомных бомб. Возможно, это всего лишь совпадение, но в докладе описан секретный процесс получения изотопов, который использовался в Хэнфорде, где, возможно, работали друзья Холла Анта и Аден. Доклад с пометкой «Совершенно секретно» был направлен Берии 1 марта 1949 г. Экспертиза документов, полученных авторами из архивов российского Министерства по атомной энергии, показывает, что в докладе описывается промышленный процесс производства полония-210, изотопа, который служит ключевым компонентом в инициаторном механизме ядерной бомбы»<перевод Ю. Л.>.[137]

Как видно из текста, авторство источника материалов отчета приписывается Т. Холлу. Важно и то, что документы были получены не из ГРУ, а в Министерстве по атомной энергии.

Описание находки

Найденные М. Г. Коваль вложения – два листа – являются ксерокопиями отдельных листов из некоей подборки документов. Лист 1:

08.02. Первый лист документа от Крамиша.[138]

На первом листе в правом верхнем углу имеется рукописная отметка: «Рассекречено. Акт от 15.11.93 [подпись]». Ниже расположены два машинописных документа: распоряжение Л. П. Берии, адресованное М. Г. Первухину и А. П. Завенягину с грифом «Сов. секретно» и его личной подписью, и копия докладной записки неизвестного лица на имя Л. П. Берии с грифом «Копия. Сов. секретно (Особая папка)».

Для дальнейшего важно, какие должности занимали упомянутые лица в это время.

Л. П. Берия – заместитель председателя СМ СССР, председатель Спецкомитета при СМ СССР, руководитель всех работ по использованию атомной энергии в СССР.[139]

М. Г. Первухин – первый заместитель начальника Первого главного управления при СМ СССР и министр химической промышленности СССР.[140]

А. П. Завенягин – первый заместитель начальника Первого главного управления при СМ СССР и заместитель министра внутренних дел. Ведал вопросами строительства объектов Первого главного управления, а также вопросами разведки и добычи урановой руды.[141]

На листе имеется множество рукописных отметок, автографов и резолюций.

Текст первого документа:

Сов. секретно

Тт. ПЕРВУХИНУ М. Г.

ЗАВЕНЯГИНУ А. П.

1. Ознакомьтесь с материалами, а также пошлите (по согласованию с т. Федотовым 1 экз. материалов тт. Ванникову и Курчатову (а материал № 822-б и № 822-в также и т. Харитону) для изучения и проверки.

2. Вместе с тт. Ванниковым, Курчатовым и Харитоном (а по материалам № 822-а и № 822-г с участием тт. Мешика и Сазыкина) продумайте, как необходимо использовать эти материалы.

Ваши выводы и практические предложения доложите.

«4» марта 1949 г. (Личная подпись Л. П. Берии)

Продолжу представлять упомянутых в документе лиц.

П. В. Федотов – генерал-лейтенант, один из руководителей Комитета информации при СМ СССР, МВД и КГБ.[142] Фамилия подчеркнута, вероятно, рукой Берии.

Б. Л. Ванников – начальник Первого главного управления при СМ СССР.[143] Казалось бы, именно ему и нужно было поручить организацию работ с документами разведки. Однако в это время он был болен, и его замещал Первухин, которому и поручено провести эти работы.

Тем не менее, Берия, вероятно, специально указал Первухину на необходимость ознакомить Ванникова с документами, важность которых, по его мнению, настолько велика, что нездоровье Ванникова не могло служить оправданием его устранения от знакомства с этим делом.

И. В. Курчатов – председатель Научно-технического совета Первого главного управления при СМ СССР, начальник Лаборатории № 2 АН СССР, научный руководитель комбината № 817[144].

Ю. Б. Харитон – научный руководитель КБ-11 и член Научно-технического совета Первого главного управления при СМ СССР.[145]

П. Я. Мешик, генерал-лейтенант, заместитель начальника и член коллегии Первого главного управления при СМ СССР, отвечал за формирование кадров, обеспечение охраны и режима секретности.[146]

Н. С. Сазыкин, генерал-лейтенант, помощник заместителя председателя СМ СССР Л. П. Берии.[147]

Текст второго документа:

К о п и я

Сов. секретно

(Особая папка)

Товарищу Б Е Р И Я Л. П.

При этом представляю Вам следующие материалы:

1) Атомный центр в Окридже, № 822-а на 18 л.

2) Завод по производству полония в г. Дэйтоне, № 822-бна 4 л.

3) Техника безопасности на предприятиях Окриджа и на заводе по производству полония в Дэйтоне, № 822-вна 8 л.

4) Условия труда и охрана секретности на предприятиях Окриджа, № 822-г на 9 л.

ПРИЛОЖЕНИЕ: по тексту на 39 л.

1 марта 1949 г.

№ 752/ф

вх. М-17 Вх.№ 010

9. III.49

1 л.

Как видно из текста этой сопроводительной записки, речь идет о материалах отчета Коваля о своей «командировке» по заданию ГРУ. Вероятно, того самого, который он писал по возвращении в СССР начиная с конца октября или начала ноября 1948 г., который В. Лота считал утерянным.

Конечно, это не сам отчёт, а «выжимка» самых важных материалов из него.

О том, что это материалы именно Коваля, однозначно свидетельствует то, что они содержат данные о тех объектах, где он служил (Ок-Ридж и Дейтон), и специально обсуждаются вопросы техники безопасности на этих объектах, которые входили в круг профессиональных обязанностей Жоржа: и в Ок-Ридже, и в Дейтоне он был «health physics officer»[148]. Такая военная специальность отсутствовала в Красной армии, а позже в Советской армии наиболее соответствующей ей стала специальность дозиметриста.

То, что речь идет именно о разведывательной информации, подчеркнуто специальным указанием Берии – все действия с этими материалами необходимо согласовывать с одним из руководителей Комитета информации генерал-лейтенантом П. В. Федотовым.

Не зря Лаврентий Павлович подчеркнул фамилию Федотова! И здесь кроется какая-то «аппаратная интрига», поскольку в это время Комитет информации являлся органом, объединявшим все разведывательные структуры за исключением ГРУ, с 1 января 1949 г. выведенного из подчинения комитета.

Почему же все мероприятия, связанные с дополнительными разъяснениями и уточнениями информации, должны были производиться через структуры, подчиняющиеся лично генерал-лейтенанту П. В. Федотову, а не генералу армии М. В. Захарову, в то время начальнику ГРУ? Опытнейший аппаратчик Берия лишних людей к серьезным делам не допускал.

Вероятно, «первый смысл» этого указания состоял в том, чтобы дать возможность Комитету Информации «на законном основании» покопаться в делах независимого от него ГРУ.

Но был и «второй», о котором поговорим позже…

Особый интерес представляют рукописные тексты на этих документах. Идентификация авторов этих текстов требует специального графологического анализа и весьма затруднительна в силу малого количества достоверно известных автографов предполагаемых авторов, поэтому пока можно высказать только некоторые предположения, основанные на косвенных