Холли внутри шторма - Тата Алатова

не собираюсь начинать врать из-за двух таких малявок, как вы. Не представляю себе, что будет делать ваша тетя, когда выспится, но уверена, что ничего плохого с вами в Нью-Ньюлине не случится. А если и случится, то я оторву голову любому, кто вас обидит. Но, с другой стороны, и вам от меня крепко достанется, если вы начнете доставать своих соседей. Все. Идите уже к Милнам и не путайтесь у меня под ногами.

— Скажи им, — прошипела Дебора, — чтобы не портили наши картины!

— Ну знаете ли, — четко повторяя холодные и надменные интонации Тэссы, процедила Лагуна, — сдались нам ваши дурацкие картины.

— Ничего они не дурацкие, — немедленно оскорбился Холли. — По крайней мере, пять из них — точно гениальные.

Холли уныло таращился на стопку писем, которые принесла Тэсса из управления.

Бумажных писем — она распечатала каждое из них.

Секретарша Мэри не могла до него дозвониться — потому что он редко включал телефон. И бомбила электронную почту управления Нью-Ньюлина.

— Это ужасно, — простонал он и посмотрел на Тэссу и Фрэнка оленьими глазами, ну или постарался изобразить что-то такое. — Мне в жизни не разобраться со всем этим. Мне нужен секретарь.

— Почему тебе всегда что-то нужно? — спросила Тэсса. — То дворецкий, то секретарь для секретаря.

Фанни, которая забежала к ним на ужин, чтобы тут же вернуться ко все еще спящей Джулии, мужественно взялась за стопку.

— Давай я посмотрю, — предложила она, — пока у меня отпуск и дел все равно никаких.

— Ты же собиралась ставить спектакль, — заметила Тэсса.

— Не отговаривай ее, — шикнул на нее Холли. — Каждый человек имеет право совершить доброе дело!

Фрэнк, который молча чинил раковину — сантехника в доме на скале находилась в никудышном состоянии, — усмехнулся.

— Я не знаю, — призналась Фанни, — у меня какой-то кризис жанра. Я все время думаю о том, что все как-то бессмысленно.

— О, — Холли уставился на нее с восхищением, — как будто вся твоя жизнь ничего не стоит и все как-то тупо и бесполезно?

— Ты знаешь, каково это? — обрадовалась она.

— Неа! — торжественно объявил Холли. — Но меня неудержимо привлекают разные глупости.

— Это от неуверенности, — вдруг сказал Фрэнк, — ты не веришь в Кенни.

— С чего ты это взял, — насупилась Фанни, — у нас ведь серьезные отношения.

— А дубина Фрэнки дело говорит, — кивнул Холли, — он просто тоже не верит в Тэссу. Вы с ним вроде как в одной лодке. Два неудачника, которые в глубине души думают, что недостойны любви. Если бы я вздумал вас рисовать, то это было бы нечто дождливое и серое. Знаете, ветер несет по асфальту одинокие листья, что-нибудь в этом духе. Это была бы самая унылая картина в мире, вот что я вам скажу. Поэтому я никогда не стану ее рисовать.

Тэсса вдруг с такой силой грохнула тарелкой об стол, что все вздрогнули.

— У нас тут ужин или сеанс групповой психотерапии? — резко спросила она.

— Плевать, — спокойно заметил Фрэнк, — очередные бредни Холли. Я точно не чахлый листик на ветру.

Фанни, все еще сердитая, сгребла пачку писем Холли и встала из-за стола.

— Я возвращаюсь к нашей спящей красавице. И еще мне надо надрать одну наглую задницу, которая загадила весь пансионат. Удивительно, на какое свинство способны богатеи. Что ты сделала с Малкольмом, кстати?

— Отправила его обратно под землю. У Вероники случилась настоящая истерика, как только она услышала о разводе. Она была готова сжечь покойника прямо в пекарне, к счастью, ни у кого не нашлось факела.

— В наше время люди ни на что не способны, — хмыкнула Фанни и пошла к выходу.

Фрэнк вылез из-под раковины и тяжело посмотрел на Холли.

— Зачем ты расстраиваешь ее? — хмуро спросил он. — Фанни добрая.

— Протестую. Правда не может никого расстроить…

— Тэсса! — заорала вдруг Фанни из гостиной. — Кажется, Вероника все-таки нашла факел! У тебя кладбище горит!

Глава 06

Больше всего Мэлоди злило, что Лагуна такая тряпка и нытик. Вот не повезло с сестрой так не повезло.

Маму она никогда не воспринимала всерьез, вернее, перестала с того времени, когда поняла, что она самая обыкновенная, обыкновеннее не бывает. И тетка Джулия уродилась такой же неудачницей.

Они с Лагуной — другое дело.

По их желанию игрушки оживали, куклы важно прогуливались по полу, кланяясь друг другу, а плюшевые мишки потешно пыхтели, издавая умилительные звуки.

Но Лагуна только и делала, что всего боялась и из-за всего переживала. Ой-ой, плохо приманивать карамельки из чужого кармана. Ах, нехорошо заставлять пластмассовую лопатку лупить по голове противного мальчишку на детской площадке. Мэлоди, не делай то, Мэлоди, не делай это.

Мама просто бессильно наблюдала за их взрослением, время от времени собирая чемоданы и переезжая на новое место, когда очередные соседи приходили с жалобами на близняшек Красперс. С каждым годом она становилась все более рассеянной и несчастной, громко жалуясь на одиночество, на случайные работы, бедность и всякое такое.

«Однажды мое терпение иссякнет, — всякий раз приговаривала она, когда они перебирались из очередной дешевой квартиры в другую, — и тогда вы увидите».

Мэлоди могла бы, пожалуй, осыпать ее деньгами, да только ей не больно-то хотелось. Уж очень было интересно, что случится, когда мамино терпение иссякнет. Наверное, тогда мама вызовет подмогу? И они наконец-то увидят отца. Мэлоди казалось, что он просто обязан быть совершенно необыкновенным, ведь откуда-то у них взялись их способности. Явно не от мамы.

Оказалось — ничего грандиозного.

Их просто сплавили тетке.

Подумаешь!

Холли не любил, когда Тэсса включала в себе… ну, вы знаете, инквизиторство. Частенько он думал о том, что самым лучшим выбором для нее была бы потеря памяти, — потому что все, что касалось ее прошлого, просто кишмя кишело кошмарами, как кишел неугомонными пикси электромобиль Холли.

Невероятно, что в Нью-Ньюлине, где из-под каждого куста тебе под ноги вываливались различные чудеса, не было ни одного человека, способного или изъять из Тэссы ее унылые воспоминания, или как следует приложить камнем по темечку.

Было бы любопытно посмотреть на Тэссу счастливую.

Как и всякий довольный собой человек,