Хирург возвращается - Дмитрий Правдин

— Ну! Ну! — качает головой заведующая. — Я поставлю вам четыре дежурства, но на большее не рассчитывайте!

— Как вам будет угодно. Когда выделите мне палаты?

— Сегодня! — сквозь зубы шипит она. — Сейчас ступайте в отдел кадров, там вас оформят на работу, а после поднимитесь в отделение, и мы решим, кого вам можно доверить лечить.

Оформление занимает около часа. Ни главного врача, ни его заместителя нет на месте. Строгая секретарша важно сообщает мне, что их, мол, срочно вызвали в Петрозаводск на какое-то эпохальное совещание. В общем, спросить совета, как дальше-то быть с мадам Васильевой, мне не у кого, и я, собравшись с мыслями, возвращаюсь в отделение, решив, что поступлю по ситуации.

Как и следовало ожидать, мне доверяют лечить десятую и девятую палаты, где лежат самые проблемные пациенты. У одних — неизлечимые онкологические заболевания, и они просто доживают свой век на койках стационара. У других — тяжелые заболевания либо травмы. У третьих — проблемные родственники, буквально терроризирующие персонал. Таких оказалось меньше всего, но они есть.

После того как Зинаида Карповна представляет меня пациентам, ко мне тут же обращается жена больного Иванова, который лежит в десятой палате с заболеванием сосудов нижних конечностей.

— Доктор, может, хоть вы мне объясните, когда же наступит улучшение у Семена Марковича? — атакует она меня, как только я остаюсь наедине с больными. — Третий год лечимся, а толку что-то не видно.

— А где сам Семен Маркович? — интересуюсь я, обведя взглядом пустую кровать.

— В туалет вышел. Позвать?

— Не надо, вдруг у него в данную минуту самый ответственный момент в жизни наступил, а вы спугнете.

— Да, смешно, — кривится женщина. — Только как вы его лечить собираетесь? Он уже…

— Я помню, три года лечат и все без толку. Посмотрим вначале на пациента, а там и определимся.

— А чего его смотреть? В истории болезни все давным-давно написано!

— Не знаю, как здесь принято, а у нас в Питере положено вначале посмотреть на больного, поговорить, после изучить медицинские документы, а там уже и выводы делать.

— О-о! Так вы из Санкт-Петербурга? — несколько смягчается недовольная дама. — Ну, вот и гляньте тогда на него еще раз, возможно, что-то новенькое подскажете в лечении моего мужа. Как там с новыми технологиями по лечению болезней сосудов нижних конечностей?

— На уровне. А скажите, для чего вы с ним в палате находитесь? Он так плох и нуждается в вашей опеке?

— Что вы, доктор? Сплюньте! Да вот он уже и сам к нам идет!

В палату бодрой походкой входит энергичный человек лет шестидесяти и без особого труда ложится на свою койку. При осмотре я не нахожу ничего, что бы указывало на тот диагноз, с которым он тут находится. Превосходная пульсация артерий нижних конечностей и полное отсутствие каких-либо трофических расстройств на стопах окончательно убеждают меня в том, что этого Семена Марковича лечат от надуманной болезни. Возможно, из-за возраста он и имеет какие-то хронические заболевания, но уж никак не связанные с хирургией. Стационарное лечение ему не показано. Теперь остается убедить в этом не только лжебольного, но и его весьма требовательную супругу.

— Да что вы себе позволяете! — взвивается жена Семена Марковича. — Как это вы ничего у него не находите? Мы по три раза в год тут лежим и капаемся.

— Послушайте, как вас по батюшке?

— Елена Анатольевна!

— Так вот, уважаемая Елена Анатольевна, к счастью, у вашего мужа нет заболеваний сосудов нижних конечностей. И никогда не было, так как этот процесс необратимый.

— Доктор, вы ничего не путаете? — Моя собеседница сразу переходит на два тона выше. — А может, вы и не разбираетесь вовсе в его болячках?

— Послушайте, — терпеливо продолжаю я, — у него пульсация артерий лучше, чем у меня. Ваш муж прекрасно двигается, и я не заметил у него тех симптомов, которые характерны для данной хвори.

— А может, он у меня особенный! Вам это не приходило в голову?

— Елена Анатольевна, не сочиняйте! Все эти заболевания давно изучены и хорошо описаны во всех учебниках. Ведущий симптом — ослабление или исчезновение пульсации вначале на периферических артериях, а в дальнейшем и на магистральных. Не надо спорить! Скажите лучше, вы хоть раз УЗИ сосудов ног выполняли?

— Разумеется, нет, и, насколько я знаю, в нашем Мухосранске его не делают.

— За эти три года не только в Петрозаводск, но и в Питер, и в Москву можно было съездить!

— Нас никто не направлял!

— Давайте я вас направлю. Поедете?

— Что у вас тут за скандал? — тихо подкралась сзади заведующая. — Уже конфликтуете?

— Вот, Зинаида Карповна, — жена Семена Марковича тычет в меня коротким толстым пальцем с перстнем из желтого металла с красным камнем. — Ваш доктор утверждает, что у Семы нет атеросклероза! И вы его третий года напрасно лечили! Что вы на это скажете?

— Для начала давайте выйдем из палаты! — решительно требует Зинаида Карповна. — Он не наш доктор, — выплевывает она сквозь зубы, когда мы оказываемся в коридоре. — Дмитрий Андреевич у нас временно. А атеросклероз развивается у всех без исключения после шестидесяти лет. У одних раньше, у других позже. Этот процесс необратимый. Так что наш коллега из Петербурга….

— Ваш коллега из Петербурга, — беру я инициативу в свои руки, — не утверждал, что у пациента нет атеросклероза. Вполне допускаю, что начальная стадия и имеет место быть. Однако у него нет именно облитерирующего атеросклероза сосудов нижних конечностей, потому что пульсация артерий с обеих сторон превосходная и прослеживается на всех уровнях. Помимо этого, я предложил уважаемой Елене Анатольевне пройти дообследование в виде ультразвукового сканирования этих самых артерий. Это, кстати, входит в медико-экспертные стандарты данной патологии. Вы же ничего не имеете против стандартов, Зинаида Карповна?

— Я ничего не имею против стандартов, Дмитрий Андреевич, но в нашем учреждении не проводят УЗИ сосудов нижних конечностей, — сообщает заведующая.

— Я уже в курсе, а поэтому и предложил направление в республиканскую поликлинику в Петрозаводск. Это же не возбраняется?

— Это не возбраняется, но у Семена Марковича диагноз уже выставлен, и наша задача с вами его только лечить, — не сдается заведующая. — Десять дней капельниц и домой.

— Зинаида Карповна, — тихо говорю я, отведя ее подальше от ничего не понимающей, растерянно хлопающей ресницами жены пациента, ставшего камнем преткновения. — Скажите мне честно, вы сами-то его хоть одним глазом смотрели или поверили на слово хирургу поликлиники, направившему его в стационар?

— Да что вы себе позволяете? Вы кто такой? Он у нас уже три года капается!

— Я — врач-хирург! И про три года уже слыхал! А теперь пойдемте и вместе с вами глянем Семену Марковичу ножки, чтобы окончательно расставить все точки над «i».

— Да, действительно, — протяжно произносит заведующая, убедившись, что артериям Семена Марковича пока ничто не угрожает. — Пульсация отменная. Выходит, наше лечение пошло вам на пользу, — поворачивается она лицом к Елене Анатольевне, — болезнь отступила.

При этих словах я отвернулся, так как смотреть на эту откровенную ложь выше моих сил. Конфликт исчерпан. Счастливые супруги горячо благодарят довольную заведующую и просятся на выписку. Я стою в стороне и молча наблюдаю торжество медицины. Забегая вперед, должен сказать, что направление на УЗИ сосудов я им все-таки написал.

— Дмитрий Андреевич, вы нам так всех больных распугаете, — с явной досадой в голосе укоряет меня Зинаида Карповна, когда через час, ознакомившись со своими больными, я вхожу к ней в кабинет. — Нельзя же так, в самом деле!

— Чем, простите, я их отпугну? Сообщу, что у них липовые заболевания? Я, между прочим, еще троих, как этот Семен Маркович, у себя в палатах выявил, и, полагаю, с такими же точно «замечательными» родственниками. Что мне прикажете с этим делать?

— А ничего не надо делать. Лечение назначено, люди счастливы. Вам остается только его контролировать, три раза в неделю писать дневники — и все на этом. Как срок подойдет, то выпишите их и выдадите выписную справку.

— А в ней я укажу, что мы рекомендуем вернуться в хирургическое отделение через полгода на очередной курс лжетерапии?

— Зачем сразу «лже»? Просто терапии.

— А как же совесть?

— А при чем тут совесть? — заведующая щурится. — Вы полагаете, что мы что-то делаем не так?

— Разумеется! Мы проводим лечение заведомо здоровым людям! Я не могу им врать!

— К чему такой грубый подход? Что за слово «врать»? Дмитрий Андреевич, вы же интеллигентный человек и не первый день в медицине, вы должны понимать, что здоровых людей практически не бывает. У каждого что-то да найдется. Мы проводим, если хотите, и профилактическое лечение. Помните: «Болезнь лучше предупредить, чем ее лечить!»?