Очерки душевной патологии. И возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия - Сергей Белорусов

Человек, входящий в кабинет специалиста и ожидающий помощи – странник. Он, в первую очередь, странен – то есть принципиально несводим к предполагаемому о нем. Он другой – больше или меньше, уже или шире, выше или ниже – по отношению к любой проективной конструкции, неминуемо возникающей в восприятии. Посещение странника – милость, благословение и вызов. Вызов профессиональной компетентности и способности к нелицемерному состраданию. Явление странника несет в себе тревогу и радость, угрозу и надежду. в перспективе терапии тревога и угроза будут преодолены, утилизированы в качестве энергетического ресурса, а радость и надежда актуализированы, обоснованы и утверждены. Распробуем на вкус это слово. Странник – посланец неведомой страны, где все по-другому. Странник – ранен. Странник приходит рано. Последнее означает, что мы всегда не готовы его принять, как подобает, указывает на наше несовершенство и открывающийся простор для действий. и последнее. Странник приглашает в путешествие, именно через него осуществляется спутник. Так уместно именовать того, кто оказывает психологическую помощь. Этим словом выражается архетипическая сущность терапии как совместного пути. Спутник не является учителем или наставником, руководителем или лидером, старцем или гуру. Его место на шаг позади. Он доброжелательный собеседник, интересный партнер, опытный гид. и в то же время, он не является приятелем, он лучше различает дорогу впереди и прикрывает тылы. Он не укажет единственно истинного направления, но предостережет от заведомого тупика. Он поддержит пошатнувшегося и успокоит бегущего впопыхах. Спутник существует лишь применительно к тому и для того, кто избрал его. Наше время привнесло новый элемент смысла в это слово. Спутник это сателлит, вращающийся по орбите, центром которой является человек, пришедший за помощью. Спутник не теряет самостоятельности, но временно отказывается от доминирования своего Я, служа страннику. Положение спутника парадоксально. Он более интегрирован внутренне, специально тренирован интеллектуально и подготовлен эмоционально, но в то же время, вопреки линейной логике, не является ведущим в совместном процессе. Напряжение этого парадокса является одним из энергетических ресурсов терапии.

Б. Потребность в получении помощи связано с ситуацией страдания странника, варьирующего в континууме от дискомфорта неудовлетворенного любопытства до невыносимого душевного мучения. в транс-психотерапии, в отличие от других видов психологической помощи, факт переживания страдания не принимается по умолчанию как негативный или недолжный. Страдание может рассматриваться позитивно в том плане, что обозначает нашу принадлежность к роду человеческому, а его вольное принятие делает нас христианами. Духовная психотерапия состоялась, если странник приходит со спутником к возможности благодарности за страдание. Такого рода благодарность не является мазохистичной только в одном случае – если для клиента открывается смысл неслучайности страдания, каким бы неожиданным, незаслуженным и болезненным оно бы ни представлялось. Неслучайность может быть воспринята в различных отношениях: страдание как указание на необходимость коррекции жизненного пути (вразумление), как искупление своих или чужих (да-да, мы ответственны друг за друга) прегрешений, как возможность жертвы в знак любви, как аскетическая практика преображения себя. и держа все это в уме, совершенно необязательно пользоваться этими терминами, важно, чтобы в сердце странника возник проблеск такого рода осознавания, принятия, и как свидетельство ответа вверх – благодарности.

В. Сущностным моментом транспсихотерапии является трансляция традиции в современную среду без потери смысла Вечности, то есть доступная нашему адресату транскрипция смысла без повреждения керигмы. В этом аспекте транспсихотерапия позиционируется дисциплиной проецирования (перевода, перекодирования, соотнесения, адаптирования). Так, например, в настоящей духовной, сиречь церковной жизни, основной осью является таинство Евхаристии в котором происходит действительное соприкосновение человека с Богом. Проецируя это действо вниз и вширь мы, спутники, актуализируем важность момента встраивания частного в общее, личности в соборность, когда странник столь же действительно приходит к целительному осознаванию собственного неодиночества. Опыт сопричастности (причастие – если посмотреть вверх) он обретает от переживания факта встречи с неравнодушним спутником. Опыт принадлежности к человеческому роду (приобщение – вновь проецируя в сакральную область) достигается путем совместной проработки – осмысления и прочувствования традиции – вот еще одна сфера, мало продуманная как в психологии, так и в богословии, ведь именно традиции есть нечто структурирующее нашу жизнь. Поиск адекватных для странника традиций и анализ отказа от некоторых из них есть несомненное отличие транспсихотерапии от других психотерапий. Торжественность Литургии, проецируемая в терапевтическую ситуацию может стать фактором идентификации специфического «бесенка» противостоящего духовной психотерапии, а именно – цинизма, пошлости, толстокожего нечувствия и легкомысленного откладывания ответов на вечные вопросы для «беспроблемного» существования.

Г. Единицей осуществления транс-психотерапии является факт Встречи когда один «образ Божий» приходит к другому. в этой встрече осуществляется таинство соборности. Вся целительная сила Церкви открывается (неспешно, неназываемо, непреложно) навстречу входящему страннику, в результате чего становится возможным восстановление целостности личности, реставрация правильной диспозиции (stavros – крест) человеческого существа по отношению к себе и миру с целью возвращения ему возможности принятия правильного выбора. Здесь находится грань, отделяющая психотерапию от религии, ибо в осознанно принятой вере выбор уже сделан. Православная психотерапия, принимая положение хорошей экзистенциальной психотерапии, о том, что «свобода для» выше «свободы от», простирается дальше и позиционирует выбор не как «возможность выбирать» а как «радость соглашаться». Ультимативной целью духовной транспсихотерапии является совместное («соборное») состранником достижение возможности синергии – соработничества с Творцом. Выделяемые здесь этапы: а) распознавание своей миссии; б) благодарность за нее; в) через благодарное согласие – встреча с Создателем и выход за пределы заданности – восхищающий экстазис – личностное преображение приводящее к выявлению Богоподобия – «через заданность к данности» или от «образа к подобию».

О. Евгений Л. (на Интернет-форуме): «На это возражать трудно, и согласиться невозможно. Впрочем – без шуток – да благословит Вас (и всех нас) Господь на все добрые дела».

Сергей А. Белорусов: «Ах, отче, насколько потрясающую по значимости фразу Вы сказали. Иерейски благословив возможные добрые последствия моего изложения, Вы словно „крестили“ намечаемую новую отрасль знания и действия, признав ее самобытность, как трудностью отвержения, так и невозможностью поспешного признания. Так что я, с Вашего благословения, продолжу».

Д. Задав формат нашей терапии введением новых категорий и положив в фундамент процесса антроподицию отношения к страданию, мы попытаемся идентифицировать образ профессионала транспсихотерапии – спутника. К этому можно подойти составив своеобразный кодекс его функционирования, что было предлагаемо Д. Авдеевым [35], С. Черняевой [40] и Д. Новиковым [38], но с нашей точки зрения, нет смысла перечислять то, во что следует верить и чему следовать, довольно обозначить лишь диспозиции sine qua non его актуализации в этом служении. Важно то, чем быть спутнику проникнутым, а стало быть, в известном смысле, «энергетически насыщенным», с тем, чтобы странник смог ощутить себя в «атмосфере», в «ауре», в «поле взаимодействия» трех «Б» мотиваций, определяющих явление терапевта в мире клиента: благодарности, благоговения, богообщения.

Благодарность: Есть первая заповедь – «Возлюби Бога своего всем сердцем…». о том, что существует любовь знают все и вряд ли, кроме любви, есть хоть еще одно понятие, с которым согласен каждый представитель человеческого рода относительно его позитивной ценности. Но спросим себя – что есть любить Бога? а собственно за что? Или, почему? с какой такой радости? Невозможно логически и онтологически вместить заповеданное Свыше откровение – любить, Кого не видел. Искренне, естественно и просто выполнить эту заповедь именно с радости. с принятия себя живым и действующим, с признания, что это произошло не случайно и не по моей воле, с исповедания как незаслуженности этой радости, так и надежды на продолжение ее в дальнейшем. Итак, простое принятие позитивного переживания «быть живым» приводит к мотивации благодарности с потребностью выразить ее. спутник не иначе как собственным опытом сможет помочь страннику пройти участок пути, когда требуется осознанный ответ «Да» на факт бытия в мире.