Квинканкс. Том 2 - Чарльз Паллисер

Повесть о вечерних подвигах я, очевидно, пропустил.

— Вот это годится! — сквозь нестройные выкрики и смех прорезался голос Уилла.

— Разрази меня гром, — подхватил Боб. — И потешился же я, глядя на их раздутые физии, когда они Джека выследили!

Послышалось хлопанье пробок, все одобрительно зашумели. Время шло. Мне надо было оставаться настороже: вдруг кому-то вздумается подняться по лестнице, боялся я также нечаянно задремать и свалиться вниз.

Началась игра в карты, запиликала скрипка, фигуры закружились в танце. Текли томительные часы, занятые выпивкой, азартными играми, ссорами и даже потасовками, и я сделался свидетелем примеров крайней развращенности, против которой все еще не мог себя закалить.

Внезапно меня вывел из полудремоты голос Мег:

— Эй, а который теперь час?

— Без малого четыре с четвертью, — отозвался Боб.

— Ну, и где же тогда Сэм с Джеком? — продолжала Мег.

— Вот-вот! — воскликнул Барни. — Пора им уже быть здесь.

— Что-то с ними неладно! — заявила Салли.

В эту минуту в дверь постучали — и, подавшись вперед, я увидел, как Боб вышел из комнаты, а потом донесся его голос:

— Кто там?

Ответа я не разобрал, но Боб крикнул:

— Это Джек!

Пока он возился с замком, волнение в гостиной росло. В общем гуле слышались вопросы: «Что стряслось?» и «Где Сэм?»

Гомон перекрыла реплика Барни:

— Спокойно. Я Джека и ждал. Не Сэма.

— То есть как это? — выкрикнул Уилл.

— Мы с Джеком объясним. Занятная историйка выйдет, в самый раз. — Вдруг он, переменив тон, выпалил: — Господи, Джек, что это с тобой?

Все затихло, а потом Салли пронзительно взвизгнула, и Джек расслабленным голосом произнес:

— Нечего пугаться, милашка. Не помираю я.

— Да ты же весь в крови! — причитала Салли.

— Поколотили меня чуток.

— Что случилось, Джек? — беспокойно требовал Барни.

— Где Сэм? — добивалась Мег.

— А где денежки? — не отставал Боб.

— Сэм не придет, а добычи я лишился. Палвертафт меня ободрал.

Поднялся гвалт, не смолкавший до тех пор, пока голос Барни, схожий с ревом разъяренного быка, не заставил компанию притихнуть, и тогда удалось разобрать утомленное бормотание Джека:

— Расскажи им, Барни, что мы знали, а я пока отдышусь.

Мне стало видно, как он примостился на кушетку с помощью Салли, которая уселась рядом с ним. Выронив что-то из руки на пол, она принялась отирать кровь с лица своего ухажера.

— Вот что, — начал Барни. — Нам с Джеком было это известно, но от всех вас это пришлось таить. Сэм всегда только и делал, что наушничал Палвертафту.

Это сообщение вызвало шумный ропот. Мне вспомнилось, как в тот раз, когда Сэм и Салли направились со мной в Вест-Энд, Сэм исчезал.

— И что же? — взревел Боб. — А как насчет Нэн?

— Она ни при чем. Мы только притворились, будто поверили, что это она.

— То есть вы с Джеком врали? — поинтересовался Уилл.

— Ну да, и Сэм тоже, разве что он знал — это не она, а он сам, только ему невдомек было, что и мы это знаем.

— Ничего не пойму! — выкрикнула Салли. Остальные тоже выразили свое замешательство.

— Хорошо, — проговорил Барни, — помните, как в тот раз мальчишка принес известие от Кошачьего Корма? И мы узнали, что кто-то нас продал?

Все при этих словах загалдели, а я стал приглядываться к предмету, выроненному Салли, все больше проникаясь уверенностью, что это записная книжка матушки.

— И вот, как раз после того случая, — продолжал Барни, — Джек вынюхал, что Сэм и есть доносчик, больше некому. Расскажи-ка им, Джек.

— Ну, Сэл меня на него и навела. Сказала, будто видела, как Сэм калякал с лысым дурнем на деревяшке.

Теперь мне стал ясен подслушанный мной разговор между Барни и Джеком, когда Джек делился с Барни важным сообщением от Салли, значение которого она сама не понимала.

Я взглянул на Салли: меня поразило, что при этих словах она вздрогнула и удивленно воззрилась на Джека.

— Пег! — раздались восклицания. Разумелся, конечно же, человек, известный мне под именем Блускин, повешение которого мы наблюдали.

— Точно, — заметил Барни. — Вот я тебя и спросил — верно, Сэл, а ты ответила — верно.

Салли, не сводя с него глаз, медленно кивнула.

— И тогда мне стало ясно, как и Джеку, кто есть кто.

— Чтобы наверняка знать, — вставил Джек, — я за ним посматривал, а однажды увидел, как он идет к Олд-Минту, в ночлежку, где живет Палвертафт. Ну, я воротился, сказал Барни и…

— И мы с Джеком, — перебил его Барни, — порешили, как избавиться от Сэма — и так, чтобы Палвертафт не дотумкал, что мы его раскусили. Иначе он бы нам точно помешал с аферой. И договорились шепнуть Сэму, будто думаем, что наушничает Нэн.

Итак, если бы мне удалось подслушать концовку разговора между Джеком и Барни, я бы узнал, что они уславливаются внушить Сэму, будто они верят в шпионство Нэн. И Салли, по-видимому, способствовала этому обвинению единственно из своей неприязни к девушке. Однако я-то, разумеется, знал, что на самом деле не Сэм, а Джек был тайным сообщником Палвертафта.

— Так, выходит, Нэн не виновата? — сердито спросил Уилл.

— Точно, — подтвердил Барни. — И мы с Джеком после того притворялись перед Сэмом, будто думаем, что избавились от палвертафтовского доносчика. А чтобы сбить Палвертафта с толку, договорились перенести аферу на неделю. Но сделали это только с тем, чтобы Сэм решил — мы верим, что отвели Палвертафту глаза, и знали, конечно, что он найдет способ его об этом известить.

— И когда Сэм улучил время? — спросила Мег.

— Скажи ей, Сэл, — распорядился Барни.

Салли молчала.

— Сэл сказала мне, — вмешался Джек, — что Сэм улизнул в тот самый день, когда она отправилась вместе с ним и с мальчишкой покупать тряпки. Так, Сэл?

Салли, побледнев, кивнула.

— И потому, — продолжал Барни, — мы знали, что Палвертафт попытается отнять у нас деньги, как только мы их раздобудем. А раз Сэму страшно хотелось отнести их с Джеком в хибару на Трол-стрит, мы сообразили, что Палвертафт либо устроит там для них засаду, либо уже прячется где-то поблизости.

— Верно, — поддакнул Боб. — Именно так я на месте Палвертафта и поступил бы. Пускай Сэм и Джек принесут денежки туда, куда мне хочется, а уж там я на них и насяду с парочкой дружков.

— Вот-вот, Боб, — согласился Барни. Помолчав, он добавил: — И потому мы с Джеком условились отобрать добычу у Сэма заранее.

— Что же случилось, Джек? — спросил Уилл.

— Едва мы с Сэмом вышли из игорного дома и оказались в узком проулке, что ведет от Бедфорд-Корта к Бедфорд-Бе-ри, он вытащил нож и попробовал меня пырнуть. Но я был начеку, достал из кармана пистолет и его утихомирил.

Все ошеломленно молчали.

Вдруг Салли душераздирающе вскрикнула, и от ужаса волосы у меня на голове зашевелились. Конечно же, она была к Сэму неравнодушна.

— Послушай, Сэл, — сердито проговорил Барни, — нечего этак злиться. Я тебе втолковал, почему нам пришлось это сделать.

Салли закрыла лицо руками — и, когда Джек подсел на кушетке поближе к ней, отодвинулась.

— Слушай, Сэл, медлить было нельзя. Зазевайся я — и он бы меня прикончил.

Чьи-то голоса Джека поддержали. Салли уговаривали «не злиться очень уж»; разнеслись шепотки с намеком на то, что, раз она так себя ведет, выходит, Джек не зря ее ревновал к Сэму. Салли, однако, оставалась безутешной и не скрывала слез.

— А что все-таки с деньжонками, Джек? — спросил Барни.

— Замешкался я, — скорбно отозвался Джек. — Из-за угла сразу же выскочили Палвертафт с дружком. Пушку перезарядить было некогда — они тут же на меня насели. Шваркнули по башке и сумку выхватили — едва я успел тягу дать.

К рассказу Джека отнеслись сочувственно: вид его неоспоримо свидетельствовал, что ему здорово досталось.

Настроение сборища сделалось теперь самым мрачным: они продолжали пить, но, осознав, что, несмотря на все их старания, их провели за нос, и теперь им оставалось только глушить вином чувство горького разочарования. Всплыли обиды, которые раньше подавлялись в интересах общего дела: поминутно завязывались яростные перебранки, кончавшиеся порой нешуточной дракой. О происходившем внизу я мог судить в основном только по грохоту и выкрикам, но однажды смог увидеть, как Салли, вскочив с кушетки, увернулась от Джека, который пытался ее обнять.

Я и прежде задавался вопросом, на какие черные дела эти люди способны, но теперь все мои худшие ожидания были далеко превзойдены. Хладнокровное убийство из простой корысти, убийство приятеля и компаньона, пусть даже неверного, — злодеяние самое низкое. Но Джек поступил еще более гнусно. Надо было бежать отсюда, даже рискуя жизнью.