Секрет девятого калибра - Алексей Макеев

вы видели его в последний раз?

– Вчера рано утром, где-то в половине седьмого. Я попросила его встретить ветеринара и проводить к лифту, а то лифт у нас из холла не виден и можно запросто пойти в другую сторону. Было бы неловко. Сама я спуститься не могла – у этого хвостатого товарища всю ночь перед этим были проблемы с дыханием, и я не рискнула его оставлять одного. – Она дернула на себя поводок, и собачка тут же оказалась возле ее ног. – А тащить его в клинику в жару я не решилась. Вот и пришлось вызвать ветеринара на дом. Конечно же, за бешеные деньги. Я позвонила Василию Васильевичу и попросила, чтобы он его встретил и проводил. К тому же я вспомнила, что забыла назвать врачу свой этаж, но Василий Васильевич пообещал посадить его в лифт и лично проследить, чтобы тот нажал на нужную кнопку. Может быть, это прозвучит для вас странно, но Василий Васильевич всех гостей провожал до лифта, – смутилась женщина. – Многие чувствовали неловкость, но мы-то знали, что он просто… вот такой. Понимаете, он всегда помогал, был предупредительным. Кому сумки донесет, кому с детской коляской поможет. Наверное, кто-то от него и шарахался, но только не мы. Даже ветеринар после встречи с Василием Васильевичем долго умилялся.

– Собаке-то хоть помогли?

– А вы как думаете?

Песик тем временем замер статуэточкой, наблюдая за голубями.

– Я знаю, почему вы про собаку расспрашиваете, – взглянула на Стаса Елена Андреевна.

– И почему же?

– Хотите успокоить меня, наверное.

– Есть такое дело, – ответил ей Стас. – Но, я вижу, вы в порядке. Это очень хорошо.

– Теперь – да, – твердо произнесла Елена Андреевна. – Когда увидела полицейскую машину, то полегчало. А до того сильно трясло. Я никогда с таким не сталкивалась. Не видела так близко убитого человека. Это ведь убийство, да?

– Похоже на то, – ответил Стас.

– Вот и я сразу поняла, что это оно, – горячо произнесла женщина. – Телефон болтается над полом, а провод вокруг шеи. Что же еще это может быть? Но кто мог с ним такое сделать? Кто же на такое способен? Да и зачем? Он много лет нас охранял. Своим был. Практически родня.

Она шмыгнула носом и с болью взглянула на свой подъезд.

– Видите, рядом с дверью урна? Она сейчас пустая и чистая. А возле других подъездов они забиты мусором. А знаете, почему такая разница? Это не дворники нашу урну чистят – это наш консьерж вытряхнул мусор из нашей урны. Умничка и чистюля.

– Я верю, верю, – остановил ее Стас. – Елена Андреевна, получается, после визита ветеринара вы больше не видели Василия Васильевича?

– Нет, не видела, – с горечью произнесла Елена Андреевна. – Я вчера из дома уже не выходила. Но ко мне заскочила соседка и рассказала, что во дворе полно полиции. А в чем причина, она не знает.

– Но после-то вы узнали?

– О чем? Я же вчера никуда не выходила и только сегодня утром выбежала погулять с собакой. Наткнулась на Василия Васильевича. А о чем я должна была узнать?

– Вы знакомы с Лигуновыми с девятого этажа?

– Да, здоровались с ней, если сталкивались в лифте. И Женю знаю, но так, поверхностно. Они под нами живут, стояк общий. А что с ними?

– Лигуновы, слава богу, живы, – быстро ответил Стас и тут же перевел тему: – Значит, если они проживают на девятом этаже, то вы, получается, на восьмом.

– На восьмом, – подтвердила Елена Андреевна. – Логично же.

– Конечно, – поддержал ее Стас. – Вы вчера ночью были дома?

– Дома, – удивилась Елена Андреевна. – А при чем тут…

– Никаких посторонних звуков ночью не слышали?

Елена Андреевна задумалась, наматывая поводок на запястье.

– Не могу вспомнить, – выдохнула она. – Не прислушивалась. Да и окна у меня выходят на Тверскую, а там всегда шумно.

«Передам ее Гурову, – решил Стас. – Пусть расспросит получше».

– А у Василия Васильевича со всеми жильцами были нормальные отношения? – снова «перескочил» Стас.

Елена Андреевна некоторое время молчала, не сводя глаз с собаки.

– Я не слышала, чтобы он с кем-то враждовал, – наконец ответила она. – Да это и невозможно. Он со всеми находил общий язык. Даже с алкашом Никоновым умудрился подружиться, а тот был самой настоящей сволочью.

– В какой квартире проживает Никонов?

– На том свете он теперь проживает. Скоро год как убрался. Весь дом обоссал, под каждой дверью успел переночевать. Василий Васильевич был единственным, к кому Никонов относился с уважением. Своими глазами видела, как они беседовали, не поверила глазам.

Во дворе неожиданно появились дети. Материализовались будто из ниоткуда. Мальчик и девочка лет четырех в одинаковых белых футболках и красных брючках. Они одновременно подлетели к песочнице, загребли ладошками по пригрошне песка и синхронно насыпали его друг другу на головы.

– Аня! Юра! – раздался возмущенный женский крик со стороны угла дома. – Вы чего такое делаете?! Обалдели?

Аня и Юра никого не слышали. Казалось, им море по колено.

Откуда-то появились другие дети. Постепенно за ними потянулись и родители. Собака Елены Андреевны принялась радостно рваться к песочнице. До сих пор тихий двор за минуту превратился в сущий хаос.

– Нам здесь не дадут поговорить, – понял Стас. – Отойдем подальше?

– Пожалуй, – согласилась Елена Андреевна, медленно ступая и поглядывая в сторону детской площадки. – Надо же так орать. Как цыганский табор, ей-богу.

На вынос тела Василия Васильевича вышли посмотреть две пожилые женщины. Обе, несмотря на жару, кутались в толстые вязаные шали.

– Прощай, Васенька, – вслед носилкам произнесла одна.

– Такой молодой был. Жить бы еще да жить, – сокрушалась ее подруга.

– Кого теперь вместо него посадят?

– Ой, и не говори.

Елена Андреевна, Крячко и Гуров наблюдали за процессом издали, но слова старушек расслышали хорошо.

– А сколько ему было лет? – спросил Стас.

– Восемьдесят один, – ответила Елена Андреевна. – На восьмидесятилетие ему в «Жилищнике» почетную грамоту вручили. Он в тот день всех, кого видел, угощал конфетами. Взял трехлитровую банку, насыпал в