Иллюзия греха. Разбитые грёзы - Диана Соул

Я подхватил ее под руку и потащил в сторону туалетных комнат. Там запихнув в дамскую, без стеснения прошел следом.

– Пошли вон! – рявкнул на двух девушек, вертевшихся у зеркала. Их лица вытянулись от удивления, но после явного узнавания моей персоны, они попятились к выходу. Я же добавил вслед. – Расскажете кому-нибудь о том, что видели, пеняйте на себя.

Быстро кивнув, они исчезли за дверью. Я же поволок Лизу к раковине и включил воду. А потом, отвернувшись, изучал противоположную стену, пол и потолок, пока девчонку тошнило. Туалетные кабины, к счастью, все были свободны и раскрыты, так что свидетелей этого конфуза кроме тех двоих не нашлось..

– С-спасиб-бо! – пробормотала Лиза, умываясь спустя несколько минут. – Но он бы все р-р-равно с-сейчас ничего не с-с-сделал. Он мой наним-матель на сегодня, контракт бы ему не п-п-позволил многого.

– Он уже делал, – я покосился на приведенный в порядок лиф ее платья.

– Л-лапал и з-заппугивал, говорил гадости, – она опять побледнела и вновь закашлялась в приступе рвоты.

Меня это обеспокоило.

– Что с тобой? – подошёл ближе и провел ладонью над казавшейся очень хрупкой спиной, сканируя состояние организма.

Одновременно жалел, что целитель из меня так себе. Силы были, а практики и умений едва хватало на элементарную диагностику и простейшие манипуляции. Но даже они отнимали множество сил.

– П-п-просто испугалась. Стресс, – отозвалась Лиза. – Сейчас пройдет.

Возможно и стресс. По крайней мере моих знаний в медицине и анатомии хватило понять, что пищевого отравления у нее точно нет.

– Вам не стоило вмешиваться. Теперь пойдут слухи, – промокнув лицо полотенцем, произнесла она. – И тем более бить его. Он опасный человек, – Произнесла и тут же зашипела от боли, причиненной накалившимся ошейником – Проклятая железка, я ведь не сказала ничего т-такого!

– Вокруг меня и так полно слухов. Одним больше, одним меньше, – подошёл к девушке и заставил задрать подбородок вверх, осторожно осмотрел золотое “украшение”. Под ним теперь алела полоска ожога. Пришлось крайне аккуратно просунуть под него пальцы, чтобы по неосторожности не вызвать очередного недовольства у артефакта. – Я уберу ожог, а потом поговорю с распорядителем Квартала о случившемся. Некоторые клиенты позволяют себе слишком многое. По всей видимости, в стандартный контракт необходимо включить новые пункты… – я осекся и умолк. Вряд ли Лиза, как суккуба, способна оценить мое предложение, посему добавил. – Ради вашей же безопасности. Ты должна это понимать.

Она промолчала, лишь смиренно замерла и позволила моим пальцам скользить под кромкой ошейника.

С ожогом я справился довольно быстро. Разве что в месте, где ошейник смыкался в кольцо, под крошечной замочной скважиной для специального ключика, пришлось повозится особенно долго. Там концентрация магии была самой сильной, от этого и ожог глубже, до набухших волдырей.

– Все, – закончил я. – Нам пора в зал.

Она кивнула, ещё раз поправила платье, вернула мне пиджак и улыбнулась себе в зеркало, будто убеждая собственное отражение, что все в порядке.

Уже на выходе из уборной я заговорил вновь:

– И не воспринимай угрозы Кранмерда всерьез. Теперь, когда я знаю о его планах, ему придется хорошенько постараться, чтобы вообще попасть в Квартал на следующий аукцион. В этом вопросе я смогу обеспечить ему некоторые проблемы. Это не так сложно, особенно находясь в кресле канцлера и обладая всеми полномочиями.

На лице Лизы возникла кривая улыбка, а грустные глаза стали еще более грустными.

– Лучше вообще закройте К-к-квартал, сделайте его д-добровольным, – пробормотала она и шагнула в коридор, вновь превращаясь в немую Лизу.

Отвечать вслух я ей не стал. Разве что мысленно согласился.

Это место принесло слишком много горя и боли, чтобы продолжать существование на карте города, но и резко менять сложившийся уклад я не мог. Слишком долго шел к посту канцлера, чтобы испортить все одним резким и неуместным приказом. Общество должно хотеть перемен, чтобы безболезненно их воспринять… особенно таких глобальных, как уничтожение Квартала.

* * *

Весь следующий день я занимался тем, что изучал текст договора по совместной разработке нефтяных месторождений с Арсамазской империей. Документ уже несколько раз просматривали специалисты, но с финальным вариантом я все равно предпочитал ознакомиться сам.

Параллельно с этим читал досье Виктории Райт, которое нашли в архивах Бюро, и в очередной раз проклинал политику приемного отца. Из-за его немыслимой и дурацкой травли суккубов Панем потерял тьму незаменимых специалистов. Даже без досье Райт под рукой, я мог бы назвать еще несколько фамилий навскидку – Торани Фелз и ее муж Аластар. Инженеры и изобретатели. И если Райт перешла на другую сторону баррикад, то чета Фоксов погибла во время войны. По крайней мере официально…

Виктория же вошла в делегацию, как специалист по вопросам составления магических договоров, что логично, при ее прошлой специальности судьи. Уж кто-кто, а она сумеет найти второе дно даже у неверно поставленной запятой.

Но гораздо более интересным оказался пункт о родственниках старой иллюзорницы.

Там значилась дочь по имени Катерина. Приемная.

Даты рождения и усыновления косвенно указывали на то, что экономка в доме Аманды и приемная девочка Виктории примерно одного возраста, а значит, могут оказаться одним и тем же лицом. Но убедиться и проверить никогда не бывает лишним. Тем более, что рядом с именем Катерины стояла пометка с цифровым кодом уже ее досье.

И я был немало удивлен, когда запросив эти данные, через какое-то время получил ответ, что они изъяты из архива еще моим отцом и обратно возвращены не были.

– Весьма любопытно, – пробормотал, потому что совершенно не представлял, зачем генералу понадобились сведения о Катерине Райт. Насколько я понимал, девчонка суккубой не была, дара соответственно не имела. Так с чего подобный интерес?

За ответом на эти вопросы пришлось лично спуститься в архив и запрашивать сведения, начиная с даты изъятия личного дела Катерины Райт и заканчивая информаций, какие еще документы брал отчим и “забыл” вернуть.

Выяснилось немного, например, что дело на Катерину было заведено еще в годы войны. Сроки примерно совпадали со временем, когда из страны исчезла Виктория. Чудом нашелся даже протокол допроса тринадцатилетней девочки. Его почему-то не вложили в основную папку. Пока читал, несколько раз ловил себя на мысли, что хочу убить того, кто опрашивал ребенка. Этому офицеру повезло, что в протоколе не было его фамилии. Потому что уж слишком на бумаге все выходило складно. Я же, будучи не понаслышке знакомым с методами, которые применялись для развязывания языков, даже представлять не хотел, что могла пережить девчонка, пока из нее вытягивали по слову. В лучшем случае били…

В ходе “беседы” Кати Райт так и не рассказала, где ее мать. Утверждая, что та погибла, оставив ее одну-одинешеньку. Зато поведала про некий морской порт, через который ее хотели вывезти в другую страну старые знакомые матери, но как это часто бывало в то время, городок подвергся авианалету. Девчонка выжила чудом, не успев взойти на корабль…

Конец ознакомительного фрагмента.