Черное солнце (ЛП) - Халле Карина

Я снова поднимаю голову к этому небу, к этим звездам, к этой луне, почти полной, и чувствую, как моя кровь поет в такт ей, лунный свет поет в ответ.

Затем я падаю, быстро, вниз, вниз, вниз, пока не возвращаюсь в машину.

Возвращаюсь в свою реальность.

Я открываю глаза и смотрю на человека, который хочет меня убить.

Он вздрагивает, когда встречается со мной взглядом, как будто больше меня не видит.

Слова удивления слетают с его красивых губ, но я не даю ему времени их произнести.

Не раздумывая, я откидываюсь назад, снова в состоянии двигаться, и набираю ровно столько импульса, чтобы оттолкнуться.

Я бью ботинком прямо ему в лицо, чувствуя, как хрустит его нос под моей подошвой, а затем он вскрикивает, отшатывается назад, проливая кровь.

А потом я выскакиваю из машины, Эзра бросается на меня, и я уворачиваюсь от него в последнюю минуту, а потом бегу, бегу, бегу.

Я свободна.

Направляюсь прямо в лес, вниз по склону, надеясь, что инерция понесет меня сама, когда перепрыгиваю через бревна и продираюсь сквозь подлесок, ветки цепляются за юбку, раздирают кожу, но я не чувствую боли. Я не чувствую ничего, кроме ветра в волосах, не вижу ничего, кроме тумана, который струится мимо моих глаз, целуя мою кожу.

Я продолжаю работать ногами, мои ступни ударяются о землю в приятном ритме, и у меня возникает безумнейшее чувство, что я могла бы бежать так вечно, подпитываемая чистым адреналином и желанием жить. Я буду продолжать бежать и бежать, и в конце концов доберусь до дома и окажусь в безопасности. Мне придется.

Ничего не слышу позади себя, не слышу, как они ломятся через лес, ни торопливых шагов, ни криков. Как будто они даже не беспокоятся. Все, что я слышу, — это шум крови в голове, быстрое дыхание, вдохи и выдохи из моих легких. Я лишь отдала всю власть телу, не думая и просто продолжая бежать, несмотря ни на что.

Я сделаю это.

Я сделаю это, я сделаю это.

Впереди большое упавшее бревно, я запрыгиваю на него, спрыгиваю без задней мысли, пока не начинаю падать, обрыв намного круче, чем я думала.

Но я приземляюсь на ноги и продолжаю бежать, пытаясь понять, как я смогла спрыгнуть с высоты двухэтажного здания и даже не сбиться с шага. Что-то подсказывает мне, что завтра у меня все будет болеть.

Пока я жива, мне, черт возьми, все равно, что я чувствую.

А потом впереди я вижу свет сквозь деревья, может быть, дом, может быть, дорогу, но это хоть что-то, и мое сердце поет. Я ухмыляюсь, как идиотка, чувствуя себя девушкой в концовке «Техасской резни бензопилой», когда ее забирает грузовик, испытывая чистое облегчение от того, что она все-таки выживет.

— Ленор.

Мое имя.

Доносящееся прямо впереди.

Я кричу, останавливаясь, вокруг меня летает грязь, а затем появляется он, выходя из-за деревьев, его силуэт подсвечивается дальним светом.

Как это может быть он? Как он мог оказаться здесь так быстро?

— Ты понятия не имеешь, да? — спрашивает он меня таким ровным и низким голосом, что я чувствую, как он обвивается вокруг моего сердца, словно змея. — Но потом поймешь.

Затем он тянется ко мне, и прежде чем я успеваю почувствовать его прикосновение, падаю на колени, и весь мир погружается во тьму.

ГЛАВА 5

Полная луна, восходящая над океаном.

Шелест ветвей.

Темный лес из кедров и елей.

Я в безопасности дома, в камине горит огонь.

Сижу на полу, на шерстяном коврике.

Я слышу приглушенные голоса, панические голоса.

Женщина приседает на корточки, чтобы быть на одном уровне со мной. Красивая женщина с фарфоровой кожей, с милой улыбкой и глазами, полными слез.

— Моя малышка, — говорит она мне, и ее улыбка дрожит. — Помнишь, что мы практиковали? Мне нужно, чтобы ты сейчас спряталась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Смотрю на нее, не желая прятаться, не желая, чтобы она плакала.

Я люблю эту женщину, как свою собственную мать.

Пытаюсь схватить ее, обнять, но затем она исчезает сквозь мои пальцы, как почерневший песок.

Последнее, что вижу, — это пламя, растущий огонь, который пожирает меня заживо.

Я открываю глаза, просыпаюсь.

Мне требуется минута, чтобы осознать увиденное.

Потолок из темного дерева, окантованный золотой филигранью, краска отслаивается.

Я смотрю, пытаясь собраться с мыслями, но они разлетаются у меня в голове, как листья на ветру. Не знаю, где я, но знаю, что жива.

И не одна.

Знаю, даже не глядя.

Я чувствую его.

Закрываю глаза, делаю глубокий вдох, прежде чем повернуть голову в сторону.

Комната становится в фокусе.

Я лежу на спине на тонком матрасе на полу, сделанном из расщепленного дерева. В комнате нет окон, и она пуста, если не считать деревянного стула рядом со мной и красного бархатного кресла у двери.

В кресле, откинувшись на спинку и небрежно положив лодыжку на колено, сидит мой преследователь, который теперь официально является моим похитителем.

Одетый в смокинг.

Читая старую книгу «Обитатели холмов» в мягкой обложке, которая разорвана пополам.

Какого хрена?

Он даже не смотрит на меня, не отрывая глаз от страницы. На самом деле читает.

Я пользуюсь моментом, пытаясь разобраться во всем, пытаясь узнать как можно больше о своем окружении. Но здесь не так уж много, что можно рассмотреть. Он возле двери. На другой стене есть еще одна дверь, рядом с ней небольшой ящик.

И холодный воздух дует мне в спину.

Я медленно, осторожно сажусь, у меня кружится голова, перед глазами все расплывается. Посмотри мне за спину.

То, что я приняла за сплошную стену, на самом деле представляет собой ряд деревянных планок, за которыми темнота. Туда ведет дверь, на ней замок. В темноте есть что-то такое, что вызывает у меня желание перебежать на другой конец комнаты.

Но именно там он и сидит.

И он здесь представляет реальную опасность.

Я облизываю губы, во рту мучительно сухо.

— Где я?

Чего я действительно хочу попросить, так это воды.

Мужчина переворачивает страницу книги, на мгновение встречаясь со мной взглядом, пристально смотрит. В этот момент я не могу дышать. У него такие голубые глаза, такие холодные.

Затем он снова опускает взгляд на книгу.

— Ты в моем подвале, — лениво говорит он.

Я снова оглядываюсь, моя голова все еще тяжелая. Здесь нечем защищаться, но, по крайней мере, я не скована. Я свободна в передвижении.

Я опускаю взгляд на свою одежду. Моя джинсовая куртка исчезла, как и носки и ботинки. Я просто в боди и юбке.

Мой желудок переворачивается.

— Где мои носки и обувь? — спрашиваю я, мой голос звучит тихо. Затем я снова провожу руками по волосам, понимая, что теперь они заплетены в косу.

В гребаную косу.

Я никогда не заплетаю волосы в косу.

— Хм? — спрашивает мужчина, переворачивая страницу.

— Волосы, — выдыхаю я. — Кто … кто заплел мне волосы?

— Я заплел, — просто говорит он, закрывая книгу и пристально глядя на меня. — Ты не помнишь?

Мой желудок продолжает скручиваться, дыхание перехватывает в легких.

— Я не помню. Я не…

Я пытаюсь думать. Помню, как бежала. По лесу. Вот почему у меня так много царапин на груди, руках и ногах.

И все же они кажутся не такими свежими, как следовало бы.

— Как долго я здесь? — спрашиваю я, хотя меня пугает ответ.

— Пару дней, — говорит он.

— Пару дней?! — я кричу. Как это возможно?

— Ты действительно не помнишь? — спрашивает он, кладя книгу на пол рядом с собой и наклоняясь вперед, опершись локтями о колени. Его смокинг выглядит чертовски дорогим. Какого черта он в смокинге держит меня в подвале?

Даже не позволяй своему разуму зацикливаться на этом…