Танцоры Аруна (Хроники Торнора) - Элизабет Линн

— Я — здешней общины, — произнесла женщина, слегка запнувшись на слове «глава». Наверное, не часто его произносила. — Путники редко заглядывают к нам, тем более шири. Откуда вы и куда едете?

— Мы едем своей дорогой, почтеннейшая, — ответил Калвин. — Нас застигла гроза, мы ищем места, чтобы отдохнуть и просушить вещи.

— Ты здешний?

— Да, из селения на востоке от реки.

— А остальные? — Она по очереди оглядела каждого, глазами темными, как у Полы.

— Я-Кел из Илата.

— Айлин. Я тоже оттуда.

— Элли из Махиты.

— Довольно, — женщина протестующе взмахнула руками и перевела взгляд на Кела. — Из Илата, города колдунов?

— Да.

— Вы хотели бы надолго задержаться у нас?

— Только на ночь.

— Хорошо. Подождите немного. — Она повернулась и удалилась в ближайший домик. Вскоре вновь показалась в дверях и указала рукой через площадь. Там стоял дом, ничем не примечательный. На его двери был выложен узор из буски. — Вот место для вас. Добро пожаловать.

Риньярд что-то буркнул, заставив управительницу деревни пристально взглянуть на него.

— Тебе известно, что это за дом?

— Да.

— Ты тоже с полей?

— Да, почтеннейшая.

Она и Риньярд обменялись непонятным жестом правой руки. Глава деревни проводила гостей к их пристанищу и отворила дверь. Керрис сполз со спины Магриты и принялся отвязывать от седла свои промокшие пожитки.

— О ваших лошадях позаботятся. Обувь оставьте слева от входа, там есть место.

В темноватом домике пахло лекарственными травами, как у знахарки. Полы покрывали циновки. Шири разулись и поставили сапоги у входа. Круговой узор двери дважды повторялся на стенах передней комнаты. Риньярд что-то шепнул Калвину, и тот развел руками. Рыжий насупился. Он утратил свою привычную живость. Из передней в глубину дома вел коридор. За ним оказалась еще одна комната. У стены лежали соломенные тюфяки, напротив была печь, возле нее стояла деревянная лохань.

— В трапезной найдется еда, если вы голодны. Это в доме рядом. Может, что-нибудь еще нужно? Меня зовут Тэмис.

Она ушла. Айлин, вздохнув, начала освобождаться от дорожной одежды. Керрис сосчитал тюфяки-шесть. Дженси и Риньярду будет достаточно одного, и еще двоим… Он сбросил верхнюю подстилку на пол. Под окном стоял кувшин с маслом и две плошки.

В дверь постучали. Кел открыл и получил из рук Тэмис кубок с торчащими наружу стеблями, похожими на папоротник.

— Освежитесь, — только и сказала женщина, прежде чем вновь удалиться.

— Для кого выстроен этот дом, раз тут никто не живет, а приезжие редки? — спросила Дженси.

— Это родильный дом, — сказал Калвин.

— Вот как? — Дженси прошлась по комнате. — Очень приятно. Чего же ты так скис от этого? — спросила она Риньярда.

Рыжий стаскивал влажную тунику и сделал вид, что вопрос его не касается.

— Ответь. — Девушка остановилась перед ним.

— Ты же со мной не разговаривала.

— А теперь говорю.

Риньярд отвечал сердито:

— В моей деревне чужих не пускали в родильный дом, тем более женщин. — Он уселся на пол.

— Оставь его, Джен, — сказал Кел.

— Видно, дом не используют по назначению. Вот Тэмис и предоставила его нам. О чем горевать?

— Значит Риньярду есть отчего горевать, — мягко заметил Эриллард. — Чужих обычаев не обсуждают.

Айлин швырнула на пол рубаху.

— Будем ссориться?

— Нет, — вмешался Кел. — Уймись, Дженси. А ты, Айлин, взгляни-ка.

Оглядев стебли, торчащие из кубка, Айлин усмехнулась.

— Фетак! — Вытащила один и откусила с толстого конца. — Попробуй, Керрис.

— Что это? — Керрис потянул носом.

Кел протянул ему стебелек:

— Отведай.

Керрис послушно откусил. Зеленый тростник хрустнул на зубах. Вкус был необычен, но нравился. Он еще раз откусил и вернул тростинку Келу. Порывшись среди своих вещей, Керрис нашел свежую рубаху. Уселся на тюфяк и снял грязную, сожалея, что не захватил лишней пары штанов. Выручила Элли, бросив легкие штаны из хлопка на его подстилку.

— Мои подойдут.

— Спасибо, — Керрис стал переодеваться, переживая, что делает это в присутствии других, но старательно скрывал смущение.

Калвин собирал грязную одежду.

— Давайте сюда, я выстираю.

Промокшие туника и одеяло Керриса перекочевали в его руки. Лежа на тюфяке, Керрис не чувствовал измотанного тела, только рука ныла. Он боролся с зевотой, а шири протирали кинжалы. Кел соскребал ножом грязь с кожаных накладных штанов. Айлин подсела к нему.

— Спать в постели, как это приятно. Чувствуешь себя почти как дома.

Кел что-то промычал.

— Не кисни. Скоро доедем, всего два дня осталось.

Керрис нежился от прикосновения к телу сухой и чистой ткани и улыбался в потолок. Все-таки хорошо засыпать не под открытым небом.

— Мне надо бы оказаться дома сейчас, — с неожиданной тоской в голосе сказал Кел.

— Почему?

Разговор докучал Керрису. Он закрыл глаза.

— Я чувствую какое-то нарушение связей. Что-то случилось.

— И это не пустяк?

Нож скреб по коже, убаюкивая, кр-р, кр-р. В такт скрипению кожи звучал голос Кела:

— Я-не-знаю-что-случи…

Вечером пришла Тэмис.

Трапезная, в которую она пригласила гостей, оказалась просторной комнатой, отделенной перегородкой от кухни, наподобие зала в Торноре. В трапезной стояло десятка два столов. Помещение освещалось плошками с маслом чоба. Калвин направился к стойке, за которой выдавали еду. Он вернулся к рассевшимся друзьям с подносом, заставленным едой-сыром, ветчиной, стеблями фетака, хлебом и супом. В бульоне плавали длинные беловатые полоски, похожие на шнурки.

— Что это? — спросил Керрис у Кела.

— Изделие из теста, называется лапша.

Сидящие в трапезной мало интересовались приезжими. Между столами с визгом носились дети. Женщина, сидевшая в углу, выпускала изо рта дым. Сизые облачка плыли в воздухе, распространяя сладковатый запах.

— Привет, — услышал Керрис. Он оглянулся и увидел рядом с собой мальчика. Темные глаза серьезно и внимательно изучали его. Мальчуган был смуглокож и черноволос. Его немытой головы давно не касался гребень. На коричневой рубахе алела вышивка.

— Привет.

— Как тебя зовут? — спросил малыш.

— Керрис.

— Где твоя рука?

— Мне ее отрубили, когда я был совсем маленьким.

Собеседник наморщил лоб, обдумывая услышанное.

— А кто отрубил?

— Да так уж случилось.

— Больно было?

— Не знаю. Забыл.

— Можно потрогать?

Сидевшая рядом Элли вздохнула.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});