Где я, там смерть (СИ) - Сербинова Марина

— За наше с вами знакомство, — Рамона улыбнулась, приподняв бокал.

Кэрол улыбнулась в ответ и коснулась своим бокалом ее бокала. Она невольно заметила, что женщина сделала только один глоток, как и говорила, и поставила бокал, так больше к нему и не прикоснувшись. Зато мать Джека с аппетитом и удовольствием съела все до крошки, а потом попросила горячего крепкого чая.

Кэрол убрала со стола и заварила чай. Она чувствовала неловкость. Судя по всему, Рамона испытывала то же самое. Уже за чашкой чая, она попыталась завязать дружеский разговор.

— Вы очень красивы… — смущенно заметила она. — И прекрасный человек, это сразу видно. Джек выбрал себе хорошую женщину. Он всегда выбирал только самое лучшее.

— Спасибо, — застенчиво улыбнулась Кэрол.

— Давно вы вместе?

— В прошлом месяце отметили пятую годовщину нашей свадьбы.

— Дети есть?

— Сын. Патрик, — голос Кэрол переполнился нежностью. — Он сейчас с бабушкой и дедушкой, в парке гуляют.

— С вашими родителями?

— У меня нет родителей. Он с Джорджем и Куртни, женщиной, воспитавшей меня.

— Ваши родители умерли? — Рамона с сочувствием взглянула на нее черными, как угольки, глазами.

— Мама умерла. А отца у меня никогда не было, — спокойно ответила Кэрол.

Рамона глотнула кипятка и поставила чашку на блюдце.

— А Джек? Какой он теперь? Такой же упрямый и несговорчивый? — спросила она, не поднимая глаз. — В детстве с ним было нелегко. Как вы с ним уживаетесь?

Кэрол бросила на нее удивленный взгляд. Эта женщина говорит так, будто бросила своего ребенка только из-за того, что с ним было нелегко и они «не ужились».

— Джек дорожит теми, кого любит, делает все ради нас и ради того, чтобы мы были счастливы. Он очень умный и сильный мужчина, с характером, но это не мешает нам «уживаться» вместе.

— Любите его? Можете не отвечать, итак вижу, что любите, — Рамона глубоко вздохнула. — Он молодец. Им можно гордиться. Карьера, признание, известность, семья… Честно говоря, я не думала, что из него что-то получится… хорошее. Он всегда был злым мальчиком. У него никогда не было друзей. Он не прощал обид и всегда мстил. Он… и сейчас такой?

— Бывает, — уклончиво ответила Кэрол, прекрасно понимая, что скрыто под словами этой женщины. Ее интересовало, как отреагирует ее сын на встречу с ней. Но Кэрол не собиралась никоим образом вмешиваться в их отношения.

— А что он говорит… обо мне? — с мукой спросила Рамона. — Как относится? Что мне ожидать от него, милая девушка, скажи мне, ты же знаешь. Он… сердится на меня?

Кэрол молчала, разглядывая свою чашку. Что она могла ответить — что Джек ненавидит ее? Что обещал вышвырнуть за дверь, если она когда-нибудь к нему заявится? Понимает ли эта женщина, какую душевную травму нанесла ему, бросив его, забыв о нем? Сказать ей об этом? Что ее поступок навсегда лишил его доверия и уважения к женщинам, превратив в женоненавистника? Кэрол знала только двух женщин, к которым он питал уважение и благосклонность — Куртни и Кармен Берджес. Ну, и хотелось бы надеяться, что и она, Кэрол, была в числе этих исключительных женщин, хотя бывали моменты, когда она в этом начинала сомневаться. А его мать была источником всей его злости и ненависти, превратив его в ожесточенного и озлобленного человека. Это хочет услышать Рамона? Или она надеться, что брошенный сын бросится к ней с объятиями и слезами радости, забыв обо всем и простив только за то, что она все-таки вспомнила о нем? Этого Кэрол представить не могла.

— Скажите, зачем вы приехали? — тихо спросила Кэрол.

Рамона снова тяжело вздохнула.

— Я хочу попробовать наладить наши отношения… все исправить. Ведь он мой сын. И он нужен мне. И я ему нужна. Потому что мама всегда нужна. Вы со мной не согласны?

Кэрол внимательно посмотрела на нее.

— Я согласна, — она сделала ударение на том, что это только ее мнение. Но Джек был иного мнения. По крайней мере, он так демонстрировал. Но может быть так, что в глубине души он все-таки мечтал вернуть мать, ее любовь, как Кэрол всегда мечтала, не смотря ни на что. Не известно, как на самом деле он отреагирует, увидев ее, может вся спесь и обида сразу забудутся, и он не станет отталкивать мать. Простит ее, и они помирятся. Так бы поступила Кэрол на его месте. Но наладить отношения со своей мамой ей так и не удалось, Элен ненавидела и отвергала ее до последнего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я надеюсь, у вас все наладится, — искренне проговорила Кэрол.

— Я тоже надеюсь, что все будет хорошо.

Они надеялись, потому что ни одна, ни другая не знали Джека до конца. Рамона не подозревала даже, как жестоко отомстил ей сын. Не знала, что три года назад, в один ясный солнечный день, он определил ее дальнейшую судьбу. Этот день ничем ей не запомнился, он просто смешался с множеством других дней, и она никогда о нем не вспоминала, не догадываясь, что он стал для нее роковым. В этот день она была записана на прием к дантисту для удаления зуба. Она была уже в кресле, когда доктора и медсестру срочно вызвали к главврачу. Она сидела спиной к дверям, разглядывая деревья за окном, и не слышала, как в кабинет кто-то вошел. Это был стройный мужчина в медицинском халате и хирургической маской на лице.

Подойдя к столику с инструментами, он остановился и пристально посмотрел на пациентку. Рамона повернулась к нему и улыбнулась.

— Вы замените доктора Смита?

— Нет, доктор сейчас придет и продолжит лечение, — ответил мужчина приятным, хорошо поставленным голосом. — Я пока приготовлю инструменты, чтобы не терять вашего драгоценного времени. Расслабьтесь, доктор Смит профессионал, он удалит зуб так, что вы даже не заметите. Главное, это анестезия. Один укол — и вы ничего не почувствуете.

Рамона снова откинулась на кресло и глубоко вздохнула, пытаясь унять нервную дрожь. Как бы не успокаивал ее этот приятный молодой человек с внимательными серыми глазами и уверенным голосом, она все равно боялась. Одно только слово — дантист, уже внушало ей ужас, и она с огромным трудом заставила себя сегодня прийти на прием.

— У вас есть дети? — мягко и слегка небрежно поинтересовался молодой человек, видимо, желая отвлечь ее от невеселых мыслей, беря со столика приготовленный шприц с анестезией.

— Да, у меня прекрасный мальчик, Шон, ему уже шестнадцать. Он мечтает стать врачом, — охотно поделилась Рамона, продолжая смотреть в окно.

— Прекрасно. Дети — это прекрасно.

Произнося эти слова, мужчина снял иглу со шприца и бросил в ведро для отходов, затем опустил руку в карман халата и достал маленькую пластмассовую коробочку. Открыв ее, он очень осторожно взял лежащую в ней иглу и надел на шприц, после чего положил его на место. Но ничего этого Рамона не увидела.

Коснувшись ладонью плеча женщины, он заглянул ей в глаза, когда она к нему повернулась.

— Желаю удачи, — сказал он, и по тому, как прищурились его глаза холодного стального оттенка, она поняла, что он улыбнулся под маской.

— Спасибо, — поблагодарила Рамона.

— Пожалуйста, — глаза его вдруг сверкнули странным недобрым огнем, он выпрямился и вышел из кабинета. А Рамона постаралась расслабиться, не без удовольствия думая об этом молодом докторе. Если бы все врачи были так обходительны и вежливы!

«Какой приятный молодой человек. Очень приятный», — подумала она. А взгляд, которым он посмотрел на нее напоследок… это ей только показалось!

Она не знала, что только что разговаривала с собственным сыном. И это был не Шон.

Глава 3

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда Джек отсутствовал дома, он ежедневно, в основном вечером, звонил, чтобы поговорить с женой и сыном. Позвонил и сегодня, никогда не изменяя своему правилу. Кэрол в это время уже приготовилась ко сну, и лежала в постели, читая книгу. Ожидая звонка, она с улыбкой сняла трубку.