Под парусом через океан - Дончо Папазов

Сеть для планктона мы еще не забрасывали. При такой скорости это исключено. Для того чтобы спокойно «рыбачить», надо убрать грот и идти на одном стакселе. Я, признаться, не очень-то и переживаю из-за планктона. Если судить по вкусу океанской рыбы, которую продают в наших магазинах, то здешний планктон будет хуже черноморского. Во всяком случае, рыба не идет с черноморской ни в какое сравнение. Наша рыба не имеет себе равных…

Транзистор поймал Лас-Пальмас. Передают музыку и рекламу. Мы уже узнали названия самых важных магазинов и имена их хозяев.

С помощью ферритовой антенны нашего ВЭФ-206 определяем направление на Лас-Пальмас. На средних волнах это можно сделать лишь приблизительно, но по радиомаякам, передающим сигналы на длинных волнах, можно поддерживать достаточно точный курс. Многие моряки будут, конечно, шокированы таким примитивным способом определять курс, но ведь мы и не претендуем на звание настоящих мореплавателей. Мы всего лишь жертвы кораблекрушения.

Гран-Канария может появиться в любой момент. Волнуюсь – если мы пройдем в стороне от Лас-Пальмаса, то при таком ветре не сможем вернуться назад даже с помощью двигателя.

Как выглядит порт? Из лоции я узнаю, что мыс перед ним называется Ла Ислита, что его профиль «характерный», что самый большой мол носит громкое имя «Генералиссимус Франко».

К пяти часам я заметил туманные очертания суши прямо по курсу. Ла Ислита? Больше тут ничего нельзя ожидать. Но перед нами всего лишь какая-то маленькая скала. В этом районе не должно быть скал. Меня снова грызут сомнения: не отбросило ли нас течение в сторону? Очень важно ясно увидеть очертания Гран-Канарии. А если мы заметим большой город, это может быть только Лас-Пальмас. Я бы все отдал за то, чтобы прибыть на четыре-пять часов позже. По крайней мере, по световому пятну на облаках мы поняли бы, где находится город. Я уже не говорю о маяках. Всматриваемся до боли в глазах. Обыкновенная скала.

Не повезло нам с погодой. Горы Гран-Канарии поднимаются почти на 2 тысячи метров и в ясную погоду видны с огромного расстояния.

Постепенно вырисовываются очертания пустынного берега западнее скалы. Для проверки принимаю скалу, которую мы видим, за Ла Ислиту и определяю на карте наше положение по отношению к мысу. Очертания берега на карте почти совпадают с контуром суши, открывающейся перед нами. У нас две возможности – обойти скалу слева или справа. Выбирать надо сейчас. По моим расчетам, Лас-Пальмас находится слева, и мы поворачиваем левее. Волны начинают ударяться о борт и заливают нас. Снова вычерпываю ведро за ведром.

Наконец-то наступают сумерки, и прямо перед нами загораются огни. Позднее проступают очертания домов, и под конец вырисовывается нечто вроде «Генералиссимуса Франко». И наконец мы видим маяк у входа в порт и портальные краны.

Первый этап закончился. Прошло одиннадцать с половиной суток с момента выхода из Гибралтара. Отличное время. Не худо и для самых быстрых яхт.

Наши силы на исходе. Но мы улыбаемся. Скоро спать. А кроме того, Лас-Пальмас, по слухам, полон всяких чудес.

Входим в порт. Совсем темно. А нам еще необходимо отыскать «Наутико клуб». Там мы бросим якорь. Во всяком случае, так договаривался наш друг Святослав Колев. Южная часть залива полна яхт. На берегу в той стороне громоздятся какие-то сооружения. Направляемся туда. Оказывается, что именно это и есть знаменитый «Наутико клуб». Везение! Сегодня хороший день.

Швартуемся. Как из-под земли вырастает Августино – первый увиденный нами житель Канарских островов. Черный, низкорослый, улыбающийся.

– Привадо, привадо! Но, но!

Не разрешается – буи частные. Это мы поняли. Затем началось долгое объяснение между людьми, не понимающими языка друг друга. Наконец в минуту озарения я понимаю, что «анкла» значит «якорь», я хлопнул себя по лбу и кинулся за якорем. Четыре раза я бросал его и четыре раза слышал: «Но, но!» Все время оказывалось что-нибудь неладно: если подует северный ветер, мы протараним яхту дона Аурелиано; если подует с юга, пострадает герр Мюллер из Гамбурга. Остальные яхты – потенциальные жертвы «Джу» – имели скандинавские флаги. В конце концов все же находим безопасное место, Августино успокаивается и предлагает перевезти нас на своей лодке на берег. Он здешний сторож и работает всю ночь. Нам достаточно свистнуть, чтобы Августино вернул нас на «Джу». Все это он объяснил с помощью мимики: встал по стойке смирно – как часовой на посту, потом посмотрел на часы, показал десять пальцев (что значило десять утра) и, запихнув два из них в рот, по-разбойничьи свистнул.

Мы радостно закивали в знак согласия. Только нет той силы, которая заставила бы нас вернуться сегодня на лодку. Мы снимем номер в самом роскошном отеле и выкупаемся в горячей пресной воде!

– Но сначала поедим. Я голоден как волк.

Когда мы ступаем на берег, земля начинает качаться под ногами. Но постепенно она успокаивается. Перед моими глазами возникает тарелка с дымящимся… Это нелепо, но я мечтаю всего-навсего о шкембе-чорба…[4]

Глава 4

Отдых

18 мая, Юлия

Болгарская чета

Мы идем по длинной безлюдной улице. Ноги подкашиваются, нас слегка покачивает из стороны в сторону, и порой кажется, что земля встает нам навстречу. Пройдя метров сто, обнаруживаем ресторанчик. Быстро, будто нас кто подгоняет, съедаем по паре бутербродов, проглатываем кофе, и… все, этого довольно, аппетита нет.

Мы так устали, что другая вожделенная мысль не дает нам покоя, мысль о гостинице. Я тормошу Дончо, даю ему преждевременные советы относительно ночлега. В ответ слышу: «Сначала идем к дежурному полицейскому. Надо заявить властям о нашем прибытии…» Видно, и на суше придется повиноваться Дончо – покорно семеню за ним.

Так начались ночные поиски ответственных чиновников порта Лас-Пальмас. «Не знаем», «Не слыхали». Находились «доброжелатели», отправлявшие нас с одного причала на другой. А между причалами расстояние не менее километра.

Несмотря на позднее время, порт оживлен. Погрузка и разгрузка продолжаются, слышатся сигналы, команды на разных языках. Откуда-то доносится музыка.

Я очень люблю порты и в другое время охотно бы поглазела на происходящее вокруг. Но кружить вот так, чтобы найти полицейского, который наверняка давно спит, мне не нравится. На ходу ворчу и даю волю сарказму.

Дончо молчит, не сердится на меня, и мне ясно, что он не откажется от своего намерения.

Поднимаемся в какие-то конторы, объясняем, чего мы хотим. «Браво, браво», – говорят нам, жмут руки: пойдите в дом напротив, может быть, там кого-нибудь застанете…