Информационная война против России - Сергей Ткаченко

Рассматривать нынешнюю политическую элиту в качестве носителей российской государственности — опаснейшее из заблуждений. Люди, правящие сегодня Россией, к сожалению, бесконечно далеки от типичных представителей русского народа, а потому не живут его жизнью, его насущными проблемами. Они откровенно проповедуют западные ценности и ориентируются на западные эталоны поведения, самоутверждаясь за счет агрессивного отрицания собственных национальных традиций[161].

Это настолько очевидно, что бессмысленно даже приводить в подтверждение примеры из государственной и частной жизни российской политической элиты. Знаменитый аналитик З. Бжезинский, являющийся международным «экспертом по России», дал, думается, вполне объективную оценку происходящего: «Доставшаяся по наследству от советских времен элита, паразитическая и пережившая свой век, продолжает демонстрировать свою незаинтересованность в модернизации страны, она алчно транжирит богатства России, демонстрируя равнодушие и презрение к новой армии неимущих»[162].

Устойчивая прозападная ориентация российской политической элиты внушает обоснованные подозрения в возможном предательстве национальных интересов россиян, как это уже было в 1990-е годы. Встает закономерный вопрос: «Хватит ли у российской политической элиты ответственности и воли для того, чтобы не поддаться шантажу, угрозам, запугиванию или, что еще вероятнее, простому подкупу? Сомнительно, поскольку в современной России политическая элита склонна отстаивать персональные интересы своих представителей, но вовсе не национальные интересы России как таковые. К сожалению, слабое, неорганизованное, легко манипулируемое российское общество также не способно отстаивать свои интересы и принудить элиту к защите общенациональных интересов»[163].

А. Н. Савельев констатирует: «Если власть готовит нашу страну к сдаче иностранцам, то нам нечего надеяться, что государство будет обеспечивать нашу безопасность. Чем больше государственные мужи говорят об этом, тем менее защищенными мы становимся. Скреплять нас в нацию они не будут. Это наша задача — самих русских»[164].

Пессимистический прогноз дает и С. Б. Попов: «И капитал, и элита хранят накопления в западных банках. Это самое уязвимое место, та самая игла Кощея Бессмертного, в которой его смерть, там смерть управленческой элиты. А если Запад поставит условие: «Кошелек или Россия?» Нет — конфискация счетов в банке. Что в такой критической ситуации она выберет? Ага, теперь ясно, что эта элита управления сама никогда не пойдет на обострение ситуации — сдаст, а точнее, продаст Россию»[165].

Проигравшая информационную войну с Западом правящая элита СССР осталась у власти лишь за счет того, что обрекла население России на игру по чужим, американским правилам. Цель США в разрушении основ СССР достигнута. Советского Союза больше нет. Российская Федерация как правопреемник уничтоженного государства сформировала свою политическую и правовую систему в соответствии с пожеланиями победителей.

Сегодня научный мир пытается объективно определить роль российского государства, созданного на обломках СССР: «Добытые в стране природные ресурсы продаются за границу, а вырученные за них деньги выводятся из страны через стабилизационный фонд. Тем самым реализуются две задачи. Первая — не дать развиваться стране-неоколонии. И вторая — использовать ресурсы неоколонии для развития метрополии»[166]. Приходится признать справедливость слов И. К. Лавровского: «Россия сегодня — не только сырьевой придаток, она еще и товарный, и финансовый, и технологический, и идеологический вассал Запада»[167].

Б. Клинтон, президент США в 1990-е годы, выступая на совещании начальников штабов, откровенно сообщил: «Используя промахи советской дипломатии, чрезвычайную самонадеянность Горбачева и его окружения, в том числе тех, кто откровенно занял проамериканскую позицию, с помощью умело примененного электронно-информационного воздействия мы добились того, что собирался сделать президент Трумэн с СССР при помощи атомной бомбы. Правда, с одним существенным отличием — мы получили сырьевой придаток, а не разрушенное атомом государство…»[168]

Российские реформы 1990-х годов основывались на ряде ложных и даже опасных для российской государственности идей, что закономерно привело к современному положению дел. Их идейным обоснованием стало стремление государства обрести «европейские контуры», необходимые для укрепления международного авторитета правящей элиты.

Философскую основу составил западный либерализм, который, по мнению исследователей, фактически превратился в официальную идеологию постсоветской России[169]. Эта идеология нашла отражение в Конституции Российской Федерации 1993 года, о которой принято говорить как о «первом последовательно-либеральном правовом документе»[170].

Россия с 1990-х годов стала встраиваться в систему глобализации, которая регулируется идеями либерализма. В связи с этим справедливо замечание В. Н. Синюкова, что теперь основой глобализации «стала планетарная культура», в которой фиксируются духовные ценности и достижения, накапливаемые человечеством: демократия, права человека, мораль, справедливость, житейские мудрости, милосердие и т. п. В результате Россия опять подвергается знакомой операции — на этот раз по новому, но столь же далекому от ее национальной сущности образу[171].

В основе либерализма лежит идея об абсолютной ценности и самодостаточности отдельной личности. Формой ее выражения выступает естественное право. Человек, как существо разумное, способен познать законы природы и преобразовать ее для удовлетворения собственных желаний. При этом речь идет как о природе естественной, то есть об окружающей среде, так и о природе самого человека. Таким образом, согласно либеральной концепции, не общество главенствует над отдельными своими членами, а самостоятельные индивиды создают его по собственной воле и желанию[172].

Несмотря на то что внутри самого либерализма имеется целый ряд течений, существует набор фундаментальных идей, на которых он базируется. К ним относятся следующие:

— свободная рыночная экономика, в которой главенствующая роль отводится частной собственности и конкуренции;

— личная свобода как высшая ценность;

— правовое государство, формирование власти и контроль над ее деятельностью осуществляется демократическим путем при соблюдении прав и интересов различных меньшинств;

— эффективная система защиты гражданских свобод и прав человека, основанная на строгой законности и прочном правопорядке;

— предоставление гражданам всех возможностей для самореализации и удовлетворения своих жизненных потребностей (в первую очередь — за счет ответственных личных решений);

— разделение властей на три независимые ветви и эффективное местное самоуправление;

— всестороннее развитие гражданского общества;

— поддержка и защита независимой прессы как гаранта свободы мысли, а также общественной деятельности, которая не нарушает законы и права других людей;

— открытость общества[173].

Главной из перечисленных ценностей, безусловно, является свобода, из которой логически вытекают ценности терпимости и частной жизни. Принцип «правового государства» рассматривается как практическая реализация этой главной либеральной идеи. Характерная обращенность к разуму позволяла приверженцам либерализма ассоциировать его с «духом науки»[174].

Историю либерализма на Западе можно рассматривать как историю успехов в области социальной справедливости. Достаточно упомянуть впервые провозглашенный именно либералами принцип веротерпимости, который стал настоящим спасением от раздиравших Европу религиозных войн. Еще большие успехи либерализма связаны с утверждением и защитой прав человека, с превращением их в важнейшее мерило политической жизни современных западных государств. По мере развития либерализма расширялась и сама область личных прав. Их список пополнили такие важные моменты, как право на образование, на социальное обеспечение и т. д. Кроме того, после снятия ограничений, связанных с расовой, социальной и половой принадлежностью, значительно возросло и число носителей этих прав.

Либерализм достиг впечатляющих успехов в обеспечении равенства возможностей и устранении преград, ограничивающих свободу выбора. К числу его исторических заслуг также следует отнести возросшее материальное благосостояние либерального общества, которое произошло благодаря последовательно проводимой политике экономического роста[175].