Помойник - Борис Терехов

— На свалке иногда бомжи находили очень ценные предметы. Все их они приносили показать и оценить Виктору. Кое-что он покупал. Причем за гроши. Потом с выгодой для себя перепродавал, — сказал Марек. — Значит, ты не нашел в его квартире ни денег, ни драгоценностей?

— Ни золота, ни бриллиантов, ни иностранной валюты. Монгольских тугриков и тех нет. Если бы я нашел хоть чего-нибудь из этого, то давно бы отсюда уехал. Не сидел бы здесь с тобой на кухне, — усмехнулся я.

— Ясно. Получается, что куда делись все его накопления по-прежнему неизвестно.

— Получается, что да.

— Но ты не думай, я ни на что не претендую. Мое дело сторона. Мне интересно чисто по-человечески, — положа руку на грудь, проникновенно произнес Марек. — Понимаешь, Володя, на полигоне у Виктора была сторожка. Но в ней он тоже не хранил никаких ценностей. Там никто ничего не находил. Ведь у нас ничего нельзя утаить. Все следят друг за другом. Теперь вот люди косятся на тебя. Ты живешь в его квартире. Стало быть, имеешь возможность исследовать в ней каждый закуток.

— Заинтриговал ты меня, Марек, — заметил я. — Но неужели раньше никто не пытался искать в его квартире эти сокровища? До моего приезда. Ни за что в это не поверю.

— Пытались, и не раз. Каюсь, не уследил.

— Сам-то ты искал?

— Гм, прости. Был грех. Но поверхностно. И не ради денег, ради спортивного интереса, — потупившись, признался он.

— Ну и ладно.

— Твой дядя, Володя, был мастак придумывать разные загадки. Вот мне и хотелось разгадать, куда он спрятал свои капиталы.

— Вполне невинное желание, — согласился я и попросил: — Кстати, расскажи, как он умер?

— Со смертью Виктора тоже не все до конца ясно, — помедлив, произнес Марек. — Остался ночевать в своей сторожке на полигоне. Утром его нашли возле нее мертвым. Тело было сильно изуродовано. Почти до неузнаваемости.

— Жалко человека.

— Не то слово, — вздохнул он. — Столько лет мы были с ним добрыми соседями.

— Между нами, дядя выпивал?

— Случалось иногда. Но он не злоупотреблял и никогда не напивался до потери памяти.

— Так что с ним там случилось?

— Сложный вопрос. По факту его смерти проводилось милицейское расследование. Проводилось, правда, кое-как, спустя рукава. Какими-то зелеными стажерами.

— Понятно, — протянул я. — Но они до чего-нибудь докопались?

— По существу, нет. Вынесли заключение, что причиной его смерти явился несчастный случай при невыясненных обстоятельствах. Главное у нас как? Написать бумагу и отчитаться перед начальством. Остальное — не важно. Вот. Похоронили Виктора, стало быть, на местном кладбище. Администрация полигона выделила деньги. И поселковая администрация выделила деньги.

— Надо будет сходить на кладбище, — сказал я. Давно бы мне следовало это сделать, подумал я. Сходить в впервые же дни моего приезда на кладбище к дяде Виктору. — Покажешь мне его могилу?

— Покажу, — пообещал он. — О чем разговор? Но давай лучше потом. Когда сойдет снег.

— Марек, а ты не считаешь, что моего дядю убили?

— Кто знает? Возможно, — ответил он, почесав в затылке. — Но Виктора у нас уважали и побаивались. К тому же он был крепкий мужик. Любому умел дать достойный отпор.

— Для убийства это не преграда. Потом ради денег некоторые готовы сейчас пойти на все.

— Так-то оно так, Володя. Но очевидцы рассказывали, что когда нашли твоего дядю, на его лице застыла гримаса ужаса. Да такая гримаса, что у них самих побежали мурашки по коже. Вероятно, перед смертью Виктор чего-то до жути испугался.

— Не соврали ли твои очевидцы? — усмехнувшись, спросил я. — Что могло испугать его на свалке? Ты же сам говорил, что он был на ней полновластным хозяином.

— Ну, мало ли… — замялся Марек. — Слушай, мне вчера принесли с полигона несколько банок просроченного компота. Знакомые бомжи постарались. Хочу сегодня поставить на ночь с ним брагу. Из такой браги иногда получается изумительный самогон.

— Ты прямо как Менделеев.

— Менделеев и есть. Впору с лекциями выступать. Вообще у меня самогон всякий раз получается неповторимый. С разным вкусом и крепостью. Причина тому во множестве факторов. Всех сразу и не перечислишь.

— Марек, куда это тебя понесло? Твой самогон меня сейчас совершенно не волнует, — заметил я. — Почему ты не отвечаешь, что могло испугать моего дядю на свалке?

— Да потому, Володя, что мне самому ничего толком не известно, — отозвался он.

— Но какие-то предположения у тебя все же имеются?

— Имеются. Но ты вряд ли примешь мои слова всерьез.

— Давай не тяни кота за хвост, — поторопил я.

— Будь по-твоему. Я считаю, что в смерти Виктора повинен Помойник. Без него тут никак не обошлось.

— Гм, Помойник? Как же, помню. Мне о нем говорила Шура и еще продавщица Юля. Но это всего лишь ваше поселковое суеверие.

— Володя, ты не совсем прав. Помойник — не суеверие. Помойник — вполне реальное существо, обитающее на нашей свалке, — сказал он.

— Брось заливать, Марек!

— Я не заливаю. Мне ничего не известно о его происхождении. Но, по-моему, это дух свалки. Настоящий ее хозяин.

— Ты, наверное, шутишь? — кашлянув, поинтересовался я.

— Нисколько. Новое время породило новое существо.

— Но сам-то ты его видел?

— К счастью, не доводилось, — понизив голос, произнес Марек. — Но зато его видели другие люди. Бомжи и кое-кто из наших, поселковых. Говорят, что это такое отвратительное создание. Брр. Ни в каком кошмаре не приснится.

— Охотно верю, что он не секс-символ.

— Не смейся, Володя. Это не смешно, — поморщился сосед. — Потом, очень показательный пример. Раньше бомжи не покидали свалку круглые сутки. Спали там. Чтоб быть рядом с местом работы. Теперь же они предпочитают ночевать за ее пределами. Уходят в ближайший подлесок. Знаешь, почему?

— Почему?

— Они боятся Помойника, — чуть ли не прошептал Марек. — Не приведи Господи, столкнуться с ним в ночную пору. Мало, кто после этого, остался в живых. Но принято считать, что погибли они в результате невыясненного несчастного случая. Так-то. Поэтому, Володя, не вздумай ночью ходить на мусорный полигон.

— Как скажешь, Марек. Впрочем, я и днем-то туда не хожу. Что же там делать ночью — и вовсе ума не приложу, — резонно заметил я.

— Ты лучше не зарекайся заранее. В жизни могут возникнуть разные обстоятельства.

— Думаешь, что у дяди возникли именно такие обстоятельства?

— Не обязательно. С Виктором совсем другая история. По моему мнению, он не случайная жертва. Помойник охотился за ним. Он хотел всем показать, кто является на свалке истинным хозяином. Смерть Виктора была предрешена, — сказал он, посмотрел на часы и заторопился домой. — Как поздно. Засиделись мы с тобой.

Оставшись один, я убрал со стола грязную посуду и принялся ее мыть в раковине.

Мой сосед Марек не производил впечатления любителя поесть. Напротив, имел худую и поджарую фигуру человека, привыкшего ограничивать себя в питании. Между тем, он съел у меня все, что можно было только съесть. Как-то: солянку по-грузински, курземес строганов с отварным картофелем, блюдце зеленого горошка, банку латвийских шпрот, все оливки — некоторые из них с косточками — батон белого хлеба, триста грамм голландского сыра и выпил сырыми три мои последние куриные яйца. Кроме того, прикончил весь украинский извар.

Нет, надо сказать, уникальных способностей оказалась личность. Особенно, если учесть, что все это время он почти непрерывно говорил. Впрочем, возможно, его слишком увлекла обсуждаемая нами тема, и он перестал контролировать себя в еде.

Но что я узнал от Марека? Прежде всего, немало нового и неожиданного про своего дядю. Не думал, что он был здесь столь значимой величиной. Приятно грело душу, что, возможно, где-то в моей квартире спрятаны несметные сокровища. Хотя крайне сомнительно. Еще до меня эту квартиру перерыли сверху донизу. Поэтому и нечего было мечтать о внезапном обретении большого богатства. Что ж, а жаль.

Да, но с каких средств мне отдавать дядин долг? И стоит ли вообще это делать? Ведь легко можно было превратиться в дойную корову для славной шайки, возглавляемой Генкой Кривоносом. Где только дядя отыскал себе таких замечательных коллег? Впрочем, глупый вопрос. Ясно где. На городской свалке.

Потом, неплохо было бы узнать, как в действительности погиб дядя Виктор. Во многом бы это определило все мое дальнейшее поведение. Если он умер насильственной смертью, то, скорее всего, в результате каких-либо внутренних разборок среди обитателей полигона. Хотя нельзя было исключить и обычный несчастный случай. Мусорный полигон — место опасное.

Но я не понимал, зачем Мареку понадобилось так откровенно пугать меня этим мифическим существом — Помойником? Туману он тут напустил, будь здоров.