Девушка «амальфи» - Ребекка Уинтерз

Даже если она сочла вопрос наглым, они уже переступили черту ничего не значащих разговоров.

– Нет. Я была по-другому воспитана и считала, что следует подождать до брачных обетов.

– Значит, чтобы получить приз, он должен был вначале жениться на вас.

– Я никогда об этом не думала, но сейчас, когда вы это сказали… Наверное, вы правы – так оно и было.

– Аннабел, некоторые мужчины – такие. Им, чтобы самоутвердиться, необходима победа. Я знал мужчин такого типа, как он. Без стержня внутри.

– Без стержня?

– Si, – ответил он с неподражаемой итальянской жестикуляцией. – Это моя точка зрения. Такие мужчины ни на чем не могут сконцентрироваться, и поэтому их участь – отвлекаться на все, что им подворачивается. Поэтому они часто отбрасывают драгоценную жемчужину.

У нее по телу пробежала дрожь. Говорить с Луккой – это все равно что вдыхать свежий, бодрящий воздух.

– Я оценила ваши слова, но меня едва ли можно назвать жемчужиной. К тому же часто бывало так, что мы дежурили сутками, и наши дежурства не совпадали. Это не способствовало сближению. В нашей профессии разводы – дело обычное. Так что мы не нарушили статистики.

Он не сводил с нее взгляда.

– Ваш бывший… Райан, да? Он вам в подметки не годился.

– Спасибо за комплимент, Лукка.

– Это всего лишь правда.

– Когда я выходила замуж, то была уверена, что мой брак не распадется. Мел застал меня в тот момент, когда боль от развода достигла апогея. Я почувствовала, что для меня было бы лучше на какое-то время забыть о медицине, покончить со своей предсказуемой жизнью и сделать что-нибудь необычное. Чтобы ничто не напоминало о прошлом. Мы с Мелом уже тогда отлично ладили, поэтому предложение стать его помощницей не выглядело таким уж немыслимым. К тому же мои новые обязанности никому не вредили, никто из-за меня не терял работу. Все эти причины определили мое решение, но, по правде говоря, я не хотела больше вращаться в медицинском окружении, где все напоминало о прошлом.

– Это понятно, – пробормотал он. – А теперь перейдем к появлению в вашей жизни моего отца.

У нее сильно забилось сердце.

– Хорошо. Когда он прилетел в Лос-Анджелес, мы провели несколько дней втроем. Он задумал новую рекламную кампанию и пригласил меня в ней поучаствовать. Я удивилась, но мне было приятно. Он мог бы выбрать из десятка профессиональных моделей любую, а предложил мне. Как вы можете себе представить, это повысило мою самооценку после того, как я низко пала в собственных глазах. Мел согласился отпустить меня до конца июня.

Все это время Лукка смотрел на нее из-под опущенных век, так что она не могла разобрать, что он думает.

– Сколько у вас еще времени до возвращения?

– Две недели. – Без одного дня. Ей ужасно не хотелось возвращаться, оставив позади все это… оставив Лукку. Она сунула посудные полотенца и скатерть в стиральную машину. – Если вас интересует, Евилио предложил мне большие деньги.

– Нисколько не сомневаюсь.

– Но я сказала ему, что смогу работать у него только за ту же сумму, что мне платил Мел. Ведь ваш отец фактически предоставил мне оплачиваемый трехнедельный отпуск в Италии и бесплатный перелет сюда и обратно. Да это сон, который превратился в реальность! В результате он согласился.

Лукка склонил голову набок.

– Там, где дело касается условий, отца не уговорить. Если вам удалось сказать последнее слово, это означает, он во что бы то ни стало хотел, чтобы вы работали у него. Скажите… а это действительно оказалось воплощением мечты?

– До сих пор – да, – ответила она. И основная этому причина – Лукка. – Задайте мне этот вопрос снова через две недели. А сейчас – спокойной ночи. – И направилась в спальню.

Он пошел за ней следом по коридору.

– Не уходите, – попросил он. – Мне совсем не улыбается оставаться одному.

Она повернулась.

– Если вам нужно поговорить, давайте поговорим.

– Я слишком устал для разговоров, да и вы наверняка тоже. – Он помолчал. – Я уже успел привыкнуть к вам. Вы рядом по коридору. С вами легко. Вы это знаете? Ни с одной из моих знакомых женщин мне не было так легко.

– Занятно это слышать. Райан обвинял меня в том, что со мной трудно общаться и невозможно иметь дела.

– Ну конечно. Что еще он мог сказать? – И пожал плечами неподражаемым итальянским жестом. Для нее в нем все неподражаемо! Он улыбнулся своей особой улыбкой. – Как я уже говорил, в вас есть что-то такое, что притягивает к вам людей. Неудивительно, что Мел Джардин не захотел с вами расставаться после больницы.

– Спасибо, – прошептала она. Этот человек умеет сказать нужные слова. Ее начала пугать сила чувств, которые она испытывала к нему. – Виопа notte[17], Лукка.

Лукка успел привыкнуть к тому, что она рядом. Уже несколько дней он не чувствовал упадка. И за это должен поблагодарить Annabellissima.

Он ее не отпустит. Он еще не разгадал ее до конца.

Но пора поговорить с отцом. Лукка решил, что выполнит обещание, данное Аннабел, и позвонит ему прямо сейчас. Гвилио, возможно, уже в постели, но не спит. Скорее всего, погрузился свое любимое чтение – какую-нибудь биографическую книжку.

Лукка вытянулся на кровати, удобно устроил ногу и взял в руку телефон.

– Лукка? – раздался отцовский голос после второго звонка. По его тону Лукка понял, что отец еще не заснул. Это хорошо. – Вот так сюрприз! Как ты, сынок?

«Намного лучше, чем в ту ночь, когда ввалился в дом», – подумал Лукка, а вслух ответил:

– Очень хорошо, папа. Скажи, как ты?

– Прекрасно, раз я слышу твой голос. Ты еще сердишься на меня из-за этих земельных участков?

Лукка крепко сжал телефон.

– Не важно, насколько там все запущено, я хочу их купить, папа, но звоню я не по этому поводу. Знаю, что уже поздно, так что я могу перезвонить завтра утром.

– Ты что, сошел с ума? – загремел в трубку отец. – Ты звонишь мне и говоришь, что перезвонишь утром?

Да, отец не меняется.

– Я просто не хотел тебя утомлять.

– Даже если бы это был мой последний вздох, я бы не отказался от разговора с тобой.

Лукку пронзило ощущение вины.

– Мне нужно кое в чем тебе признаться.

– Еще одна шалость в длинном списке твоих прегрешений? – пошутил отец.

– Одна, но большая.

– Ты женился и привез ее с собой? – с надеждой спросил отец. Он неисправим. Для Гвилио брак – это все. Понять отца можно – брак сделал его жизнь стабильной и полноценной.

– Не совсем так. Я уволился из армии.

– Не могу этому поверить, – не сразу ответил Гвилио, но в его голосе слышалась радость. И тут же требовательно спросил: – Что ты будешь делать, вернувшись домой?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});