Темное наследие (ЛП) - Лоррейн Трейси

— Я не думаю, что они такие близнецы, — говорю я печально. — Хотя он и сказал, что не чувствует, что его больше нет. Но что это вообще значит? — Вероятно, это просто говорит надежда.

— Возможно, этого и не будет. Доказано, что близнецы разбираются в таких вещах. Алекс может что-то заподозрить.

Как бы мне ни хотелось ухватиться за этот ход мыслей и следовать ему, пока это все, о чем я могу думать, я знаю, что не могу. Надеяться прямо сейчас опасно. Мне нужно держать голову наготове.

— Я не могу позволить себе поверить в это.

— Я понимаю это, Кэл. Действительно понимаю.

Наступает тишина, когда мы погружаемся в собственные мысли.

— Я думала, ты обещала мне кофе и завтрак, — в конце концов произносит Эмми.

— Ты такая же плохая, как и парни, — бормочет Стелла.

— Мы сделаем заказ, да? — Спрашиваю я в спешке. Сила страха, который накатывает на меня при одной мысли о том, чтобы выйти за пределы этого здания и столкнуться с миром, почти парализует.

Видя, как это поглощает меня, Стелла бросается ко мне, обнимает за плечи и берет мою свободную руку в свою.

— Все, что тебе нужно, Калли, — шепчет она.

— Я… я просто не готова—

— Тсс. Тебе не нужно нам ничего объяснять, хорошо? Мы счастливы следовать твоему примеру и просто быть теми, кто тебе нужен.

Что мне сейчас нужно, так это оказаться в объятиях Деймона или моего отца.

Но ни того, ни другого не произойдет.

Осознание этого вызывает рыдание, вырывающееся из моего горла, когда волна горя захлестывает меня настолько сильно, что у меня нет шансов побороть ее, поэтому я просто позволяю себе утонуть в ее темноте.

Кружку забирают у меня из рук, прежде чем тепло Эмми распространяется по другой моей стороне, оставляя меня зажатой между ними двумя.

Я теряюсь в своем горе и рыдаю на плече Стеллы, промокая ее толстовку и цепляясь за них обоих, как будто они смогут не дать мне утонуть.

В какой-то момент мои рыдания стихают, и наступает истощение.

Я засыпаю, а они все еще обнимают меня, и мои предательские сны уносят меня обратно в дом бабушки и дедушки Деймона, где палит солнце, а мой мальчик валяется рядом со мной без рубашки и с широкой улыбкой на лице.

Я понятия не имею, как долго я без сознания, и не понимаю, что меня перенесли, потому что я лежу на диване, укрывшись одеялом Алекса. Его запах окружает меня, помогая успокоиться и придавая мне немного сил.

— Я ненавижу чувствовать себя такой беспомощной. Должно быть что-то, что мы можем сделать, — говорит Эмми, ее голос приглушен где-то в комнате.

— Нам просто нужно быть здесь. Или, если ты хочешь пойти и еще немного покопаться, я могу остаться, — предлагает Стелла.

— Ты действительно думаешь, что они найдут кого-нибудь еще живым? Тео сказал, что прошло уже несколько дней.

— Я знаю. Я просто… мы не можем терять надежду.

Нет никакого движения, но я чувствую на себе их взгляды. Мою кожу покалывает, кровь кипит.

Но я не открываю глаза и не даю им понять, что я не сплю.

— Я беспокоюсь о ней, — шепчет Стелла.

— С ней все будет в порядке. Она намного сильнее, чем все думают.

— Что ж, ей удалось приручить дьявола, — язвит Стелла, пытаясь разрядить обстановку.

— Знаешь, в этом есть большой смысл. То, как Алекс бесстыдно флиртовал с ней.… все это было сделано для того, чтобы вывести его из себя.

— Но это не сработало, не так ли? Этот упрямый ублюдок со своими эмоциями как скала.

Я не могу не позволить своему сердцу воспарить, когда Стелла говорит о нем так, как будто он все еще здесь. Это питает ту частичку надежды, которую я пытаюсь подавить.

— Что-то подсказывает мне, что он с ней совсем другой.

— Черт возьми, я хочу получить шанс увидеть это.

— Да, — вздыхает Эмми. — Ты действительно думаешь, что есть шанс?

Стелла отвечает молчанием, и это разрушает то, что она сказала раньше.

— Она этого не заслуживает. Потерять Эвана достаточно плохо. Но если она потеряет и его тоже…

— Я знаю. Но с ней все будет в порядке. У нее есть мы, Алекс, все остальные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Удалось ли Тео поговорить с Нико этим утром?

— Нет. Его телефон по-прежнему переключался на голосовую почту.

— Черт, — шипит Стелла. — Что, черт возьми, теперь будет? Он следующий в очереди на место Эвана, верно?

— Думаю, да.

— Но отдали бы они это ему? Он такой молодой и—

— Глупый? — Предлагаю я, наконец давая им понять, что я проснулась.

Эмми заливается смехом.

— Я собиралась проявить больше сочувствия и сказать «неопытный», но, думаю, если обувь подойдет… — добавляет Стелла.

Спускаю ноги с дивана, сажусь, прижимая к себе пуховое одеяло, как будто это комфортное объятие.

— Как ты себя чувствуешь? — Спрашивает Эмми, они обе изучают меня так, как будто я вот-вот разлечусь на миллион кусочков прямо у них на глазах.

— Сонной, — бормочу я, игнорируя непрекращающуюся боль в груди.

— Ты пропустила кофе и завтрак, — указывает Стелла, и я бросаю взгляд на пустые обертки перед ними.

— Пропустила? Прошло несколько часов, я снова проголодалась.

Мы обе с изумлением смотрим на Эмми.

— Конечно, ты такая. Что тебе хочется, Калли?

— Э-э… — Я колеблюсь. Понятия не имею, когда я ела в последний раз, но сейчас это самое далекое, о чем я думаю. Вероятно, я должна умирать с голоду, но я не чувствую ничего, кроме боли.

— Китайская еда? — Предлагает Эмми, зная, что это моя любимая кухня, но я не уверена, что смогу это переварить.

Я качаю головой, пытаясь придумать что-нибудь, что я могла бы съесть. Мне нужно поесть, черт знает, что мне это нужно. Каким-то образом я должна найти способ преодолеть все это горе и невзгоды и дать своему телу необходимое топливо.

Чувство вины скручивает мой желудок, когда я думаю об огромном секрете, который я скрываю от своих самых близких друзей. Но я знаю, что поступаю правильно.

Мне нужен секрет прямо сейчас. Мне нужна эта небольшая связь с Деймоном, о которой знает только Алекс. Каким-то образом это помогает сохранить ему жизнь.

— Начос, — выпаливаю я. — Я могла бы съесть начос.

— По-моему, мексиканская кухня — победитель. — Эмми достает свой телефон сбоку, чтобы найти, где заказать. — Маргариту? — спрашивает она, и улыбка озаряет ее лицо.

Черт.

— Вы двое можете. Я не уверена, что выпивка — хорошая идея для меня прямо сейчас, — говорю я, молясь, чтобы они не поняли моего заявления.

— Ты уверена? Это может помочь снять напряжение, — спрашивает Стелла.

— Я уверена. Я просто возьму воды или еще чего-нибудь в холодильнике Алекса, — говорю я, поднимаясь с дивана и направляясь в его комнату, чтобы воспользоваться ванной.

Я писаю, прежде чем встать перед раковиной и посмотреть на себя в зеркало.

Мое лицо бледное, настолько бледное, что граничит с серым, а кожа под глазами такая темная, что кажется, будто меня ударили. Но от разбитости в моем обычно ярком взгляде у меня перехватывает дыхание.

— Возьми себя в руки, Каллиста. Всем нужно, чтобы ты была сильной. Твоему ребенку нужно, чтобы ты была сильной.

Слезы наполняют мои глаза, когда я шепчу эти слова про себя.

Это так сюрреалистично. Как будто я прямо сейчас живу чьей-то другой жизнью.

К сожалению, это очень похоже на реальность.

Мне нужно что-то сделать с этим положительным тестом. Записаться на прием к врачу. Погуглить, что, черт возьми, я должна делать. Что-нибудь. Что угодно. Но перспектива думать о будущем, в котором его может не быть, где этому ребенку может не хватать не только дедушки, но и отца?

Черт.

Я наклоняюсь, боль пронзает меня слишком сильно, чтобы выносить, когда я думаю о том, что могло бы быть.

Я даю себе две минуты на то, чтобы понежиться, прежде чем ополоснуть лицо, еще раз почистить зубы, попытаться расправить плечи и высоко держать голову.

Это тяжело. Действительно чертовски тяжело.

Но я должна это сделать.