Любовная мозаика - Карен Смит

В нее будто вселился какой-то бес. Это была она и не она. Никогда еще Пейдж не считала себя способной задавать в лоб подобные вопросы, но сегодня они сами срывались у нее с языка.

Как раз в этот момент крупные капли дождя застучали по тенту, по гладкому полу веранды, по листьям деревьев.

— Переждем или успеем добежать до машины? — спросил Клэй, поднимаясь из-за стола.

— Рискнем добежать до машины, — отозвалась Пейдж.

Мужчина и женщина заспешили к выходу. Дождь лил как из ведра. Волосы Пейдж вмиг стали мокрыми. В рубашке песочного цвета, тоже промокшей до нитки, она выглядела обнаженной.

Наконец они отыскали на стоянке «блейзер», Пейдж быстро забралась на переднее сиденье, а вслед за ней за руль сел Клэй. Достав с заднего сиденья фланелевый жакет, он протянул его девушке.

— Накиньте, а я сейчас включу отопление.

— А как же вы? — Пейдж было неловко брать единственную теплую и сухую вещь.

— Ничего, вам нужнее.

И вдруг Пейдж, поддавшись какому-то неопределенному желанию, сложила вдвое мягкий фланелевый рукав и придвинулась поближе к Клэю. Мужчина не шелохнулся. Тогда она осторожно промокнула его лоб, щеки, подбородок, прикоснулась к шее.

— Спасибо, Пейдж, достаточно, — остановил ее Рэйнольдс.

Ее рука опустилась на его колено.

— Я боюсь, что вы простудитесь, — сказала женщина.

— С некоторых пор в моем теле бушует пожар, так что простуда мне не грозит, — ответил Клэй.

— Не спорьте со мной, ведь я врач, — возразила Пейдж. — Дождь вызывает переохлаждение организма, это даже дети знают.

— Я имел в виду не погоду, а вас. Стоит вам прикоснуться ко мне… — Он осекся. — Пора возвращаться.

Рэйнольдс включил зажигание и стал осторожно выруливать со стоянки. Пейдж уютно завернулась в жакет и, откинувшись на спинку сиденья, отрешенно наблюдала, как снующие туда-сюда дворники очищают от дождевых струй лобовое стекло.

Стихия тем временем разбушевалась не на шутку. Дождь лил стеной, ветер усиливался, переходя в штормовой. Пейдж осознавала, как тяжело в такую погоду вести машину, но Клэй был невозмутим. «Блейзер» продвигался медленно, но уверенно.

Вырулив на шоссе, ведущее к дому Дока, Клэй резко затормозил. Пейдж забыла пристегнуться, ее швырнуло вперед, на приборную доску, и она больно ушибла руки.

— Вы ушиблись? — повернулся он к ней. — Простите, не успел предупредить. Видите? — Клэй ткнул пальцем в стекло.

Прямо поперек дороги лежало поваленное ветром дерево. За пеленой дождя его невозможно было разглядеть. Пейдж поежилась, воображая, что могло бы с ними случиться, если бы Клэй вовремя не заметил это препятствие.

— Похоже, здесь пронесся настоящий ураган, — сказал он. — Нам придется поехать ко мне, обсохнуть, переждать, пока не расчистят дорогу.

В голосе Клэя не прозвучало энтузиазма. Видимо, его не радовала перспектива провести с ней вечер. Эта мысль раздосадовала Пейдж.

Вбежав в дом, она скинула мокрый жакет и потрепала по голове сонного Шепа, который в такую погоду был не в состоянии бурно выражать свои эмоции.

— Идите наверх и примите горячий душ, — сказал ей Клэй. — На двери висит махровый халат, в него и оденетесь. Он совершенно чистый. Одежду оставьте в ванной, — добавил он по дороге в кухню. — Я заброшу ее в стиральную машину и через час верну вам все чистое и сухое.

Пейдж поднималась по темной деревянной лестнице, оставляя на ступеньках мокрые следы.

— Мне нужно позвонить Доку, — крикнула она сверху.

— Я сам ему позвоню, — сказал Клэй. — Но сначала надо сообщить о сваленном дереве в дорожный патруль, пока кто-нибудь не разбился…

Пейдж слегка знобило. Она быстро скинула с себя мокрую одежду и юркнула в ванную. Теплая вода, мягкий свет галогеновых ламп, уют в доме Клэя — все вызывало в ней ощущение блаженства и безопасности.

Прогревшись как следует под душем, Пейдж шагнула из ванны на розовый махровый коврик, тщательно вытерлась и намазалась питательным кремом. Затем облачилась в огромный халат Клэя, туго затянула на талии пояс и вышла в холл.

Снизу из кухни доносилось монотонное гудение стиральной машины. Пейдж так и подмывало посмотреть, какая у Клэя спальня. Она наугад толкнула первую дверь: белые стены, темно-синие шторы, огромная кровать с балдахином, изящная тумбочка с лампой, кипа книг и журналов на полу — все говорило о том, что она не ошиблась.

Послышался какой-то шум, и девушка, боясь, что ее застигнут врасплох, быстро закрыла дверь и направилась вниз. Клэя она обнаружила в кухне. Почувствовав на себе ее взгляд, мужчина обернулся. Его глаза медленно заскользили по ее пушистым волосам, босым ногам, благоухающему телу.

Пейдж подошла к нему почти вплотную и спросила:

— Вы позвонили Доку?

— Да. Он был рад узнать, что с вами все в порядке, — ответил Клэй, не сводя с нее взгляда.

— А разве может быть иначе, если я с вами?

— Вы даже не догадываетесь, Пейдж, насколько можете очаровывать, — неожиданно для нее и для себя сказал Рэйнольдс и расправил махровый ворот халата на шее девушки.

— Вы преувеличиваете, — ответила она, замирая от его прикосновения.

Рэйнольдс запустил пальцы в шелковистую копну ее волос, убрал со лба непослушную челку.

— Видит Бог, я старался не дотрагиваться до вас.

— Но почему?

— Потому что я не должен целовать эти губы, ласкать это тело…

— Но почему? — тихо повторила она.

— Когда ты смотришь так… — Клэй наклонился к ее лицу.

7

Пейдж поцеловала его первая. Рэйнольдс крепко прижал ее к себе: в нем клокотала неудержимая страсть. Трепетные женские пальцы скользили по его шее, мочкам ушей, перебирали пряди волос. Ей губы были мягкими и податливыми. Клэй с упоением ласкал языком ее нежное нёбо, его руки сами скользнули вниз к талии девушки. Она выгнулась, в вырезе халата обнажилась молочно-белая грудь…

Невероятным усилием Клэй заставил себя оторваться от ее губ и отступить на шаг. Пейдж растерялась.

— Мне жаль, что я позволил себе… Простите, — произнес он.

— Вот, значит, как, — глядя в пол, вымолвила Пейдж.

— Одежда уже почти готова, — присев на корточки у стиральной машины и пытаясь сдержать дрожь в руках, сказал Клэй.

— Я разожгу камин, — рассеянно проговорила Пейдж.

Пока она возилась с огнем, Клэй продолжал сидеть на корточках перед стиральной машиной. Он ненавидел себя, но искренне считал, что поступил правильно. Она сильная, пытался Рэйнольдс убедить самого себя. Что для нее поцелуй? Девичья причуда, грезы. Ничего, отойдет, забудет…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});