Морской лорд. Том 2 - Александр Чернобровкин

В этом месте дорога выходила в долину длиной километра полтора и шириной метров пятьсот. С боков ее ограждали холмы, поросшие лесом. Сама долина была ухоженным пастбищем, которым с весны, наверное, не пользовались. Видимо, ее владельцы не вовремя примкнули к одной из противоборствующих сторон. Дождь прекратился, и даже выглянуло солнышко. Я решил, что это хорошая примета. Мы оставили обоз и лишних лошадей в лесу, а сами приготовились к бою.

Отряд Вильгельма Ипрского, графа Кентского, вышел из леса на противоположной стороне дороги. Метрах в пятистах впереди скакал авангард из десяти сержантов. Они уже были метрах в трехстах от нас, когда я приказал своим выходить из леса. Вражеский авангард сразу развернулся и поскакал к своей колонне, которая уже вся выползла в долину.

В середине моего войска стояли в два шеренги пехотинцы: впереди копейщики, сзади лучники. По тридцать конных сержантов заняли позиции на флангах. Теми, что на правом фланге, командовал Умфра, теми, что на левом, – Джон. Я вместе с рыцарями и Осуаллтом стояли метрах в двадцати позади и по центру пехоты.

Колонна Вильгельма Ипрского остановилась. Поставив перед собой возки с награбленным и приготовившись защищаться, они ждали, когда появится наше подкрепление. Нас было меньше, но мы предлагали сразиться. Это настораживало. Два группы по пять человек поскакали к правому и левому краям долины, чтобы проверить, нет ли там засады? Я предупредил, чтобы их не трогали. Мы прождали минут сорок, пока граф Кентский убедился, что сражаться придется только с теми, кто стоит перед ним, больше никого нет. А сражаться придется, потому что мы перекрыли дорогу к Оксфорду.

И он отдал приказ строиться к бою. Пехоты у него было меньше примерно на четверть, зато всадников – вдвое больше. Он тоже поставил пехоту в центре, а на флангах разместил кавалерию. Всех рыцарей собрал на правом.

Расстояние между отрядами было метров шестьсот.

– Покачай хоругвь, – приказал я Нудду, который держал ее, стоя позади меня.

Это был приказ сержантам завязывать бой. Они выскочили вперед с воплями и размахивая мечами и копьями, как делали валлийцы во время сражения под Линкольном. Я посмотрел на Осуаллта. Валлийский вождь сделал непроницаемое лицо. Не нравилось ему напоминание о прошлой глупости.

Вильгельм Ипрский, граф Кентский, решил, что история повторяется, и отдал приказ своему левому флангу атаковать валлийцев. Его сержанты сперва держали строй, скакали тупым клином. Увидев их, валлийцы правого фланга развернулись и трусливо рванули с поля боя. На этот раз они скакали не на свою пехоту, а огибая ее. Правый фланг Вильгельма Ипрского то ли решил, что сражение выиграно и могут не поучаствовать, то ли инстинктивно рванулись за убегающими, но, не дожидаясь приказа и развалив строй, они поскакали на валлийцев левого фланга. Те тоже дали драла.

– Труби, – приказал я сигнальщику из отряда Осуаллта, который стоял рядом со своим вождем.

Протяжно и низко взвыл рог. Копейщики опустились на одно колено, выставили копья и закрылись щитами. Лучники сразу начали стрелять. Одна половина стреляла по тем, что скакали на нас справа, вторая – по тем, что слева. Били по лошадям. Несколько животных упали, на них налетели задние, началась свалка. А лучники выпускали одну стрелу за другой. Вражеских сержантов перебили почти всех, только пара всадников улизнула. Второму их отряду повезло больше – унесло ноги человек десять.

Я глянул на лицо виконта Генриха, который как завороженный смотрел, как расстреляли отряд рыцарей. Он никак не мог поверить, что с непобедимыми, по его мнению, воинами расправились так быстро и легко.

– Труби, – приказал я сигнальщику во второй раз.

Рог прогудел дважды. Передняя шеренга пехотинцев встала, и обе пошли на врага. Сержанты на флангах построились в клин. Я подъехал в правому флангу и занял место впереди. Наш клин будет острым, начнется с одного человека. Убедившись, что все заняли свои места, тронул коня. Скорость набирал постепенно, но перейти в галоп не позволил, чтобы не рассыпался строй. Вел не на пехоту противника, которая еще держала строй, а заходя ей в тыл, чтобы сначала ударить по графу Кентскому и его свите, к которой присоединились уцелевшие всадники. На правом нашем фланге также обходил пехоту второй конный клин, возглавляемый Умфрой. Между нами двигались пехотинцы. Они перешли на бег, и заорали так, будто уже выиграли сражение.

А ведь выиграли. Вильгельм Ипрский, граф Кентский, понял, что ничего ему не светит, кроме плена, развернул коня и вместе со свитой дал деру. Это увидели его пехотинцы и тоже ломанулись с поля боя. Я перевел коня в галоп, разрушая строй. Мой клин рассыпался вширь и начал колоть и рубить убегающих пехотинцев. Я проткнул одного копьем, которое сразу выронил, а остальных порубил саблей. Догоняешь человека, конская голова уже впереди него, а он, бросив щит и копье, ломится по прямой, ничего не видя и не слыша. Только удар сабли по шее между шлемом и доспехом останавливает его. Я срубил человек пять, пока не уперся в лес. Между деревьями преследовать не стал, как и гнаться по дороге. Такой же приказ был дан и остальным всадникам, но кто-то не удержался, продолжил преследовать по дороге.

Долина была устелена трупами. Порубленные и поколотые люди валялись по одиночке. Убитые стрелами лежали плотнее, двумя широкими полосами. Мы потеряли всего двух сержантов, которые зазевались при отступлении. Тринадцать человек взяли в плен. Пятеро оказались рыцарями: трое фламандцев и двое бретонцев. Я отпустил одного пленного сержанта, чтобы передал графу Кентскому, что я жду выкуп за рыцарей по десять фунтов, за сержантов – по пять. Итого – девяносто фунтов серебра. До вечера собирали и пересчитывали трофеи, в том числе захваченные отрядом противника. Мне досталась третья часть, которую взял лошадьми и доспехами. Остальное поделили из расчета одна доля пехотинцу, две – сержанту и оруженосцу, три – рыцарю.

Кое-что досталось и виконту Генриху. Хотя трофеи его не интересовали. Виконт прямо сиял от счастья: он участвовал в настоящем сражении! На самом деле он только помогал вязать пленных, но теперь знает вкус победы. Бойцовому псу обязательно надо выиграть первый бой. Тогда он не будет бояться драки.

– Так кто сильнее – толпа рыцарей или дисциплинированный отряд лучников и копейщиков? – задал я ему вопрос.

– Конечно, отряд лучников! – даже не глянув в сторону своего учителя рыцаря Филиппа, воскликнул Генрих. – Как они здорово стреляли! Когда вырасту, обязательно заведу себе большой-большой отряд лучников!

– Правильное решение, – согласился я.

Мы поужинали, забив несколько трофейных коз. Ночь провели посреди долины, хотя опасаться было некого. Уцелевшие только поздно вечером доберутся до Оксфорда. Не думаю, что король Стефан разрешит взять большой отряд и погнать его в потемках для наказания пары сотен валлийцев. Утром ускоренным шагом двинулись к своему лагерю.