Восточные грезы - Пенни Джордан

На его протесты всегда отвечали, что ты, мол, старше и тебе надо делать уроки, а твой брат еще совсем маленький. И он еще больше старался заслужить внимание отца и его одобрение, в то время как мать всегда пыталась разделить их.

— Я делала это ради тебя, — объясняла она. — Я хотела защитить тебя, я боялась, что, присмотревшись к тебе, он может увидеть, что ты не его сын.

Ложь. Она хотела не защитить его, а скрыть свой позор. И так поступали все женщины. Они лгали, чтобы защитить себя, а затем притворялись, что делали это для вашего блага. Теперь он мог понять, почему его отец слишком часто, как казалось ему тогда, требовал от него подтверждения преданности Хадии и его способности управлять ею. Его мать клялась, что не открыла свою тайну мужу, и, скорее всего, так оно и было. Шейх не мог ничего доказать, но Кадир чувствовал, что подозрения у него были. Вот наглядный пример, как складываются отношения между мужчиной и ребенком, когда мужчина не считает себя отцом, Кадир не мог допустить, чтобы нечто подобное повторилось в его жизни. Ни один ребенок, носящий его имя, никогда не должен иметь причины сомневаться в его любви.

Они должны были провести первую ночь во дворце, а на следующее утро отправиться в свой медовый месяц в Хадию. Натали стояла посередине огромной гардеробной комнаты, пока горничные снимали с нее свадебное платье. Как бы ни складывались обстоятельства, она чувствовала естественное возбуждение перед предстоящей ночью. Она уже была не в том возрасте, чтобы иметь романтические иллюзии, но какая-то часть ее жаждала интимных отношений, в которых обе стороны стремились бы полностью отдаться друг другу. Она испытывала почти физическую боль при мысли, что никогда не будет по-настоящему близка со своим мужем.

За ее гардеробной находилась ванная, а за ней их общая спальня. С другой стороны спальни — ванная Кадира и его гардеробная. Собирался ли он прийти к ней в их свадебную ночь? Или же твердо решил стоять на своем и ждать целый месяц, прежде чем осуществить их брачные отношения? У нее не было иллюзий. Она знала, что Кадир не шутил, когда сказал, что за ней будут наблюдать день и ночь, пока она не забеременеет. Какая горькая ирония, учитывая долгие годы ее добровольного воздержания. Воздержания, нарушенного внезапно вспыхнувшим желанием к одному мужчине — к самому Кадиру.

Она прошла в ванную. Ее брови удивленно поднялись, когда в ведерке со льдом она увидела бутылку шампанского. Кому в голову пришла эта идея? Сама бы она предпочла стакан белого вина с виноградников Нироли, будь у нее выбор.

Она быстро приняла душ, вместо того, чтобы понежиться в ванне, вытерлась и, накинув халат, вернулась в спальню.

Постель была уже приготовлена, боковые светильники включены, и еще одна бутылка с шампанским стояла рядом с кроватью.

Она посмотрела на пустую половину постели, глубоко вздохнула и, забравшись под одеяло, стала ждать своего мужа.

Прошло два часа. Сначала Натали слышала приглушенные голоса со стороны его комнат, затем все стихло. И тогда Натали поняла, что свою первую ночь проведет одна.

Если бы ей было восемнадцать, его поведение вызвало бы у нее горькие слезы. Но ей было двадцать девять, и она не собиралась позволять Кадиру играть с ней в подобные игры. А что это за тянущая боль внутри? Боль? Она отказывается признавать какую-либо боль, — сказала она себе.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Натали думала, что знает, что такое жара. Но жара в Нироли не шла ни в какое сравнение с тем иссушающим зноем, что ворвался в салон их самолета, когда они прибыли в Хадию. Это было все равно, что стоять перед открытой дверью гигантской печи.

Но в ее личных комнатах во дворце Хадии, выходящих во внутренний сад, была такая планировка, что там всегда гулял легкий ветерок.

Она проснулась утром, вдыхая аромат роз, слушая шум фонтана и легкий шелест голубиных крыльев. Казалось, здесь все было создано для наслаждения. Каждая деталь интерьера радовала глаз, и крепкий кофе, что она пила, сидя в постели, имел необыкновенно изысканный вкус.

Если честно, она была поражена, насколько восточной оказалась Хадия в своих обычаях.

Здесь не могло быть и речи о ее присутствии на официальной церемонии приема, который был дан в честь приезда Кадира как кронпринца Нироли. За всем происходящим ей пришлось наблюдать из-за тонкой витой решетки, отделяющей женскую часть от общественного «дивана».

При таких порядках ей показалось странным, что по закону каждый имел право прийти в «диван» и задать вопрос своему правителю. Но молодая девушка, выполняющая при ней функции гида, объяснила, что сейчас тот, кто хотел бы видеть шейха, сначала должен был получить на это разрешение. Натали понравился такой способ общения монарха со своими подданными. Так можно было узнать о проблемах народа, что называется, из первых рук.

Смогут ли они перенять этот опыт в Нироли?

Горькая улыбка скользнула по ее губам. Вряд ли новобрачным в первые дни после свадьбы полагается проводить столько времени, размышляя о тонкостях местного управления. Но новобрачным обычно и не приходится спать в одиночестве.

В Хадии не было принято, чтобы муж и жена делили одну спальню. Базима, ее служанка, уже сказала ей, что комнаты, находящиеся за ее спальней, как раз предназначены для встреч новобрачных.

— Это было желанием шейха, чтобы вас поместили в апартаментах его матери, — пояснила она в их первый вечер. Сначала Натали думала, что речь идет о Кадире, но потом оказалось, что соответствующее распоряжение отдал брат Кадира, новый шейх Хадии. А кто эта манерная женщина, которая была представлена как дочь почетного гражданина Хадии? Что за чудесная вещь — женский инстинкт. Захра сразу же не понравилась Натали, даже до того, как ей по секрету сообщили, что она была любовницей Кадира. Была? Захра определенно давала понять, что хотела бы продолжить эти отношения.

Где же Кадир провел прошлую ночь? С Захрой? Натали дрожащей рукой поставила на столик флакон для духов, тот, что ей подарили в Венеции и который она, повинуясь внезапному импульсу, взяла с собой в Хадию.

Она видела, как Захра, пройдя через комнату, взяла его со столика, чтобы рассмотреть поближе, и удивилась, заметив, как померкла игра красок, как только ее пальцы коснулись стекла. Передернув плечами, Захра поставила флакон обратно. Сама же Натали очень любила смотреть, как он мерцал и переливался на ее ладони, смягчая боль и придавая веру в свои силы.

Если мыслить логически, почему ее должно волновать, что у Кадира есть любовница? Но эмоции не подчиняются логике. Была ли это ревность жены, что другая женщина играет важную роль в жизни ее мужа? Но разве в ее браке есть место для эмоций? И если она и чувствовала физическое влечение к Кадиру, то это еще ничего не значило. Сейчас ей нужно забыть, что она когда-то тратила время на подобные глупости, и сосредоточиться на ее роли супруги принца Нироли.