Клуб для молодых писателей - Кристина Устинова

Да, милый?

Мужичок погрустнел и, сев в кресло напротив, проворчал:

– Да, дорогая.

Пока Иосиф разливал дамам вино, а себе и Вельгусу – чай, Анна Хайнц говорила:

– Право же, что за месяц! Столько событий, столько страстей передают – уму непостижимо. Ты не находишь это ужасным, Жоззи?

Дама сердца отпила вино и слегка нахмурилась.

– Да… У меня самой голова болит, хочется отдохнуть от всей жестокости. Ни дня без плохих новостей!

– Согласна. – Анна поглядела на Иосифа, который уселся возле дамы сердца. – А как, кстати, дело о Хассе проходит? Прогресс есть?

– Да, – ответил он.

– Когда суд?

– Не знаю пока. Как придет повестка, сообщу вам сразу же.

Иосиф улыбнулся. Что же за манеры такие: сразу с порога говорить о таких неудобных вещах? К тому же какое ей дело, когда будет суд? Улыбка получилась натянутой, и Анна нахмурилась. Неловкое молчание прервал стук в дверь. Иосиф встал и через несколько минут вернулся с новыми гостями. В целом на вечер пришло человек пятнадцать; кто-то приходился близким другом, кто-то просто давним знакомым, например супруги Хайнц, но, как сказала Жозефина, она всех очень хорошо знала. Иосиф же с каждым новым гостем становился все мрачнее и мрачнее. Ее друзья такие вежливые, вычурно одетые, – это резало глаза. Их так много, никого временный хозяин дома не знал, и на душе неуютно, словно он пришел по приглашению, а не они к нему. Между тем голоса становились все оживленнее, музыка по радио играла все громче и громче, а вскоре стало тесно. Гости разделились на отдельные группы и стояли по разным сторонам гостиной, в основном сплетничали.

Возле полки с книгами спиной к поэту стоял Вельгус и хихикал. Иосиф смутился и хотел подойти к нему, но неожиданно дорогу преградила леди Барбара – тучная женщина со стрижкой под горшок и в платье лимонного цвета. В руках она держала бокалы с шампанским.

– Как у вас здесь уютно, герр Яффе! Вы молодец, честно. Правильно делаете, что полагаетесь на себя, в жизни такое пригодится. – Она подмигнула. – Я говорю от всего сердца, герр Яффе. Может, выпьем?

Иосиф не отказался: не хотел расстраивать жизнерадостную гостью. Он впервые в жизни попробовал шампанское: сладковатая жидкость защипала на языке и пошла по пищеводу. «Почти как газировка», – подумал он, пока Барбара наливала ему второй бокал и говорила:

– Вам непривычно было одному в первое время? Без слуг, роскоши…

– Ну, ко всему привыкаешь, кроме холода. Знаете, так даже надежнее – одному держать порядок в доме. А роскошь не самый важный показатель. Тут дело вкуса.

Она усмехнулась и протянула ему наполненный до краев бокал со словами: «Согласна с вами». Иосиф забыл уже о Вельгусе, ведь все равно за всеми не уследишь. Между тем Барбара заговорила о своем муже, который не приехал из-за болезни, но очень просил передать вино, так как он один из известных виноделов вот уже в пятом поколении. При виде старенькой темной бутылки Иосиф сначала смутился и про себя припомнил истории из клуба о первых попойках и похмелье. Поэт никогда не пил до сегодняшнего вечера. Однако он просто не мог отказаться. Барбара говорила и говорила, очень много говорила и при этом успевала наливать вино в бокалы и брать со стола закуски. Вино сначала показалось Иосифу очень горьким, на вкус напоминающим прокисший сок, но после нескольких небольших глотков он почувствовал прилив сил: по телу разошлось тепло, ему хотелось смеяться и улыбаться.

Вдруг за его спиной раздался недовольный голос Анны:

– Вельгус, иди сюда. Что ты там делаешь?.. Господи, что ты читаешь?!

Гости замолкли и повернули головы в сторону супругов Хайнц, которые стояли возле шкафа. Вельгус положил книгу на полку и покраснел, однако Анна выхватила томик и громко прочитала: «Роза и Жорж: откровение. Ночь утех и отчаяния». Лицо ее залилось румянцем, глаза заметали искры, и она развернула к народу обложку, где изображена во весь рост нагая девица у окна. Среди гостей зашептались, Иосиф покраснел и залпом выпил четвертый по счету бокал. «Ух, Йозеф, ну ты даешь!» – подумал он, сделал шаг вперед и сказал:

– Извините, но что в этом такого?

Поэт повернул голову в сторону Жозефины, та прикусила губу. Но Анна уже подошла к нему без книги.

– Что вы имеете в виду, герр Яффе? Значит, вы допускаете чтение подобного рода литературы?

– Да.

– Ужас! Неужели наша цензура вот до такого опустилась? – Анна указала на книгу. – Вы считаете это нормальным? Я вам прямо заявляю: нет. Вот с такого… чтива как раз и начинается духовная деградация народа. Сначала книги, потом фильмы, пропаганда… И еще он заявляет, что все хорошо!

Иосиф поджал губы, в груди кипело.

– Я же ведь не выставлял книгу напоказ, верно? Она просто тихо и безобидно лежала на полке, ну, даже если кто-то и заглянул – все мы взрослые люди. Почему же вы устраиваете такой скандал?

– Да потому что пора прекращать безобразие! И я про вас говорю, Жозефина, и про ваш клуб.

Та насупилась, но ее голос звучал спокойно:

– Почему же вы сразу приравниваете вкусы одного человека с направлениями клуба? Он читает её для себя, а там подобную литературу даже близко не проходят.

– Неужели? Да вы просто не догадываетесь, что ваш клуб – настоящее растление для молодых умов. – С минуту Анна помолчала, словно прислушиваясь к шепоту из толпы, и повысила голос: – Моя дочь уже запустила учебу и стала читать порнографию! Ну, что же вы на это скажете? Ваш кузен только подтверждает мои слова: такому сборищу либералов, как ваш клуб, не место в нашем обществе. Именно по этому вопросу я и пришла сегодня к вам, Жозефина.

Дама сердца побелела и скривилась. Иосиф встал между ними. Он пошатывался и икал; разум затуманивался, поэт смотрел мимо людей, пытался сфокусировать взгляд. Ситуация и все участники казались ему такими смешными и даже комичными, а Анна как актриса, что стоит посреди спектакля и пытается обратить на себя внимание. Иосиф усмехнулся и сказал:

– Уважаемая фрау Хайнц, не надо кричать, давайте успокоимся. Вы испортили вечер и раздули скандал – для чего? Почему мы не можем хотя бы спокойно это обсудить? Если уж на то пошло, я скажу так: лучше присматривайте за вашим мужем. Вот, он снова полез в шкаф! Если я вдруг чего-то не обнаружу в вещах, пеняйте на себя.

Женщины ахнули, мужчины зашептались. Анна с минуту стояла на месте, приоткрыв рот и сжав кулаки, но все же поглядела на мужа. Вельгус снова стоял возле полок с книгами, но скорее опирался на них и смотрел на жену. От него даже за два шага разило вином.

– Пошли, Вельгус.

Мужичок, пошатываясь, поплелся за ней, и оба ушли, напоследок хлопнув дверью.