Я – Алла Пугачева - Екатерина Мишаненкова

Однажды ей даже пришло письмо от поклонника: «Вам самой-то не стыдно выступать в таком балахоне?.. Неужели Вам самой не хочется нравиться не только голосом, но и внешностью?.. Неужели так трудно сшить нормальное платье с рукавами, а не брать пестрый кусок материала и прорезать в нем дыру для головы?..»

Сама она о своих нарядах говорила: «Если быть внимательным до конца, то нетрудно заметить, что мои костюмы отвечают замыслу песни. Их смысл только в этом». А эксперт в моде Эвелина Хромченко оценивала ее стиль так: «Это такая харизма и настолько сильный талант, что любое визуальное предложение с ее стороны (вне зависимости, насколько оно актуально с точки зрения современной моды) сразу же превращается в бренд. Она на протяжении своей жизни умудрилась создать несколько очень узнаваемых образов, часто находясь на грани».

Со временем, впрочем, Алла Пугачева сменила балахоны на мини-юбки, но ничего особо не изменилось — теперь зрители стали ругать ее уже за них.

Для того чтобы любить людей, надо с ними не общаться.

В 1980 году судьба свела Аллу Пугачеву с Раймондом Паулсом.

Конечно, они были уже давно знакомы, но вместе прежде не работали. Паулс был известен в музыкальных кругах, но не особо популярен у широкой публики, потому что работал в основном в родной Латвии. К тому времени у него был только один всесоюзный хит «Листья желтые», да и тому было уже несколько лет.

Снова они встретились как раз тогда, когда Пугачева остро нуждалась в отличном композиторе. После разрыва с Зацепиным она в основном сама писала себе песни, и хотя некоторые удавались очень хорошо, настоящих хитов среди них было очень мало.

«Наш контакт, — рассказывал Паулс, — взял в свои руки Илья Резник. Он меня очень просил найти несколько мелодий, чтобы сделать к ним стихи. Вернее, чтобы я дал ему те песни, которые у меня уже были на латышском».

Сначала Паулс предложил Пугачевой песню «Два стрижа», но та ей не очень подошла. Зато приглянулись ноты другой мелодии, пока без слов. Резник занялся текстом, и в итоге песня была написана как раз к новогоднему «Огоньку». Это оказалось очень вовремя — Алле недавно сделали строгое внушение и потребовали, чтобы на «Огоньке» она исполняла не свою песню, а кого-нибудь из Союза композиторов.

Так на «Голубом огоньке» и была исполнена песня «Маэстро»… А Пугачева потом вспоминала: «Представляете, как были недовольны все члены Союза композиторов, услышав этот хит. Потом они в кулуарах говорили: “Да лучше бы она свою песню спела”».

Я не думаю о завтрашнем дне, мне сегодня должно быть хорошо. Или плохо. Но все равно — сегодня!

С «Маэстро» в жизни Аллы Пугачевой начался «паулсовский период».

«Было написано примерно пятнадцать вариантов. — рассказывала она о работе над «Маэстро». — Продумали все до мелочей, даже мой внешний вид потребовалось изменить, поскольку сам образ героини песни предполагает утонченность. Согласитесь, одно фривольное движение, неверный жест, не такое строгое начало, какое мы выбрали, — и песня не получилась бы.»

Кому песня посвящена на самом деле — вопрос спорный. Но зрители дружно решили, что Маэстро — это Раймонд Паулс, аккомпанировавший Пугачевой на «Голубом огоньке». Так родилась красивая легенда о романе певицы и композитора. Тем более что Паулс смотрелся гораздо выигрышнее настоящих мужей и любовников Аллы — элегантный, сумрачный, с прибалтийским акцентом — настоящий романтический герой.

Ее саму эти слухи только радовали — она понимала, что такой «роман» придаст ей дополнительный шарм в глазах поклонников. Ну а Паулс относился к ним совершенно равнодушно: «Меня тогда совершенно не беспокоили все эти слухи. Потому что не было никакого повода. Но я с большим удовольствием вспоминаю эти богемные вечера у нее дома, когда все собирались — Резник, Болдин, много музыкантов. Была веселая, жизнерадостная атмосфера, мы придумывали всякие шутки.»

За «паулсовский период» они с Аллой выпустили всего около десятка песен. Но зато какие это были песни.

Мне очень нравится общаться с людьми талантливыми и интересными, Может быть, из-за того, что я почти взаперти, как в монастыре, живу и мало с кем встречаюсь, Так хоть раз в год могу себе это позволить. Предположим, влюбиться в какого-нибудь артиста и от этого самой стать более артистичной.

28 мая 1981 года Алла Пугачева получила премию, как звезда номер один советской эстрады.

Но самое интересное то, что звездой номер один ее признали не в родной стране, а в ФРГ. В конце мая в Москву приехали представители известной западногерманской фирмы «Динаккорд», выпускающей музыкальную аппаратуру. Разумеется, их основной целью было продвижение их продукции. Они собирались заключить несколько выгодных договоров, а чтобы привлечь к себе внимание, решили торжественно вручить премию самой яркой звезде советской эстрады. И этой звездой была выбрана Алла Пугачева.

Церемония награждения прошла 28 мая в культурном центре Олимпийской деревни, где Пугачева дала свой концерт, сразу после которого на сцену поднялись представители «Динаккорда» и вручили ей «Золотой микрофон» за «выдающуюся деятельность, завоевавшую широкую международную популярность».

Хотя Алла и не была любимицей советского руководства, но чинить препятствий этому не стали, видя в этой премии знак признания советской эстрады за рубежом. Это, конечно, было не совсем так — советскую эстраду дальше соцлагеря знали довольно плохо, да и в социалистических странах котировались далеко не все советские звезды. Но все же «Динаккорд» не зря выбрал именно Аллу Пугачеву, к тому времени за границей и правда более-менее знали двух советских певиц — ееи Людмилу Зыкину.

Знаете, великий Гёте сказал, что самое смешное желание — это желание нравиться всем. Такого не бывает, и стремиться к этому глупо. Единственное, пожалуй, что я чувствую в свой звездный час, — ответственность, ответственность за любовь зрителей, их веру в меня. Но я не пойду на поводу у этой любви. Это значило бы изменить себе, а мое кредо — всегда быть собой...

В июне 1982 года у Аллы Пугачевой состоялся концерт в парижской «Олимпии».

Это была одна из самых престижных концертных площадок Европы. Пугачева мечтала выступить там с тех пор, как начала становиться известной. И вот наконец сбылась мечта — ее пригласил сам директор «Олимпии» Жан-Мишель Борис.

Но мало было получить приглашение, надо было, чтобы ее еще отпустило Министерство культуры. А оно было в сильных сомнениях. С одной стороны, подобное приглашение было очень престижным, но с другой — у Аллы была репутация бунтарки, и чиновники боялись, что она выкинет что-нибудь непредсказуемое.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});