По велению любви - Конни Мэйсон

— Я не отпустила бы вас голодной, даже если бы вам нечем было заплатить, — сказала миссис Дули, по-матерински похлопав Китти по плечу. — Может быть, вы хотите поесть на кухне, не дожидаясь остальных? Составите мне компанию, пока я готовлю десерт.

— Охотно, — согласилась Китти.

Через несколько минут она уже ела жареную говядину, отварной картофель с горошком и печенье, таявшее во рту. Она и вспомнить не могла, когда последний раз так вкусно ела. Наверное, это было еще при жизни матери. Ее собственное кулинарное искусство, заключавшееся в основном в приготовлении консервированных бобов, галет и дичи, оставляло желать лучшего.

— Вы собираетесь жить одна в доме Дика Джонсона? — спросила миссис Дули, проверяя готовность шоколадного торта, который она только что вынула из печи.

— Вы не знаете, он еще не занят?

— Не слышала, чтобы его занимали. Дайте-ка подумать, сколько уже лет прошло?

— Шесть, — сказала Китти, макая кусок хлеба в остатки соуса на тарелке и отправляя его в рот.

— Около месяца назад я проходила мимо и заметила, что все окна выбиты. Дом нуждается в серьезном ремонте. Боюсь, вам это будет не по силам, дорогая. У меня есть свободная комната, если вы можете платить. Пять долларов в неделю, включая завтрак и ужин.

Китти подумала, но решила отказаться.

— Живя в доме Дика, я смогу что-то сэкономить, — пояснила она. — Думаю, если немного привести дом в порядок, мне там будет хорошо. Еда просто превосходная, миссис Дули. Я помню, как мне нравилась еда, которую вы посылали нам, когда мама болела.

— Ваша мама была прекрасной женщиной, дорогая, — сказала миссис Дули, отрезая ей щедрый кусок торта. — Слишком хороша для такого типа, как Дик Джонсон. Мир избавился от него. Я испытала облегчение, когда приехали родственники и забрали тебя.

— Думаю, мне пора, — вздохнула Китти, доедая кусок торта. — Я бы хотела попасть в дом до темноты.

— Скажите, если понадобится моя помощь, — предложила миссис Дули, выкладывая еду на блюда для своих постояльцев.

Было еще достаточно светло, когда Китти направила свою лошадь к маленькому домику, обшитому дранкой, в котором она когда-то жила. Он стоял забытый и заброшенный, в самом конце пыльной улицы на краю городка. Китти привязала поводья к перилам на крыльце и осторожно поднялась по ветхим ступенькам.

За исключением того, что стекол в окнах не было и дом требовал покраски, не многое изменилось внутри. Дверь на улицу была открыта настежь, и она захлопнула ее. Петли жутко заскрипели в вечерней тишине. Что-то коснулось ее ноги, и она в панике подскочила. Сердце успокоилось, когда она увидела, что это всего лишь белка. Китти вошла внутрь, и на нее нахлынули воспоминания.

Она вдруг увидела свою мать, раздираемую кашлем, и отчима, угрожающе склонившегося над ней. Она видела себя, прятавшуюся в углу, когда Дик поднял кулак и вышиб мать из кресла. Дик, как всегда, был пьян. Она вспоминала его мутный взгляд и почувствовала боль от удара, будто это случилось только что. Она потрясла головой, прогоняя мучительные воспоминания, и поискала в комнате лампу. Китти обнаружила одну лампу, заполненную керосином, на кухонном столе и вышла из дома, чтобы взять из седельных сумок спички.

Китти втащила сумки в дом, закрыла дверь и стала рыться в сумках в поисках спичек. Она быстро нашла их, и вскоре свет лампы прогнал мрачные тени. Картина внутри дома была неутешительной. В углах скопилась густая пыль, да и с потолка свисала паутина. Битое оконное стекло усеяло пол, и остатки мебели свидетельствовали о вандализме.

Ржавая железная печь все еще была в рабочем состоянии, и Китти это очень обрадовало. Ободранный кухонный стол и два уцелевших стула выглядели убого. Кресло-качалка ее матери уцелело, сломаны всего две перекладины. Буфеты были пусты, а занавески, которые с такой любовью шила ее мать, давно истлели. Плесень, грязь, мышиный помет и перекати-поле покрывали пол.

Окончательно упав духом от созерцания этого безобразия, Китти пошла в спальню и немного утешилась, увидев, что кровать цела и даже покрыта покрывалом, которое когда-то тоже сшила ее мать. Комод и ночной столик были почти целы, хотя покрыты толстым слоем пыли.

Прежде чем взяться за уборку внутри, Китти вышла из дома и отвела лошадь на задний двор. Она привязала рыжего мерина к дереву, где он мог бы пощипать травку, пока она не купит ему корм. Потом она распрягла его, протерла попоной. Выполнив свой долг, Китти вернулась в дом.

Она чувствовала себя такой усталой, что готова была бежать, бросив все. Возможно, глупо было думать, что ей удастся восстановить дом, который уже давно пришел в негодность. Китти слишком устала, чтобы начать уборку сегодня, поэтому она взяла свою скатку, вынесла ее задом и закуталась в одеяло. Перед тем как Китти заснула, ее мысли забрели на опасную территорию.

Райан. Это имя где-то в глубине души вызвало боль. Она вспоминала разные детали его красивого облика. Его блестящие темные волосы и смеющиеся зеленые глаза составляли резкий контраст. Черты лица у него не классические, скорее грубоватые, но мужественные. Она вспомнила его брови вразлет и твердый подбородок. В его теле чувствовалась особая волнующая сила.

Китти с сожалением подумала о том, что нужно было позволить ему заняться с ней любовью. Но голос разума напомнил, что интимные отношения с Райаном неизбежно привели бы к беде. Переспав с ним, она уже не захотела бы покинуть его. Она это хорошо понимала.

Но Китти не хотела больше иметь дело с преступниками, даже с такими красивыми, как Райан Делейни. Она знала, что поступила правильно, отказав ему, но ей было трудно с этим смириться. Впервые в своей жизни она ощутила себя женщиной, и это сделал Райан. Он заставил ее почувствовать собственную сексуальность и пробудил в ней желание. Она представить себе не могла, что может испытывать к мужчине такие чувства. Уснув наконец, Китти видела сны, вызывавшие у нее такое волнение, которое, как она понимала, мог снять только Райан.

На следующее утро спозаранку, после посещения лавки, где она приобрела моющие средства, большой фартук и запас еды наследующую неделю, Китти атаковала дом. Владелец лавки только недавно купил ее у прежнего хозяина, поэтому не мог узнать Китти. Он лишь спросил, давно ли она в городке. Прежде чем вернуться в дом и взяться за грязь и копоть, Китти как следует позавтракала.

Четыре дня спустя дом был чистым, разбитое окно снова застеклено. Она заплатила рабочему, которого ей рекомендовала миссис Дули, и он починил ей окна и мебель. Плиту Китти хорошенько отчистила покрасила черной краской, и она засверкала. Все это лишило девушку значительной части ее денежных запасов, и Китти понимала, что ей нужно срочно искать работу, пока она не оказалась совсем на мели.