Узаконенная жестокость: Правда о средневековой войне - Шон Макглинн

Даже поверхностный анализ некоторых кровавых междоусобиц в средневековой Европе покажет, что они как инструмент в руках вспыльчивых, несдержанных мужчин, обуянных жаждой быстрой мести, — лишь верхушка «айсберга». На самом деле мы увидим, как часто и с какой готовностью люди прибегали к насилию и жестокости для достижения своих хладнокровно рассчитанных целей, с какой одержимостью они шли на это. Бенджамин Арнольд в своей книге «Правители и территории в средневековой Германии» / Princes and Territories in Medieval Germany (1991) четко прослеживает, как с помощью таких междоусобиц захватывались чужие земли и ставились различные преграды для оппонентов. «Распри среди землевладельцев были настолько распространены, что все институциональные, династические и юридические приоритеты эволюции власти подчинялись политическим ритмам внутреннего конфликта… Едва ли не каждый правитель наследовал целый ворох споров и конфликтов, которые нужно было разрешать с помощью силы в качестве нормального и общепринятого средства региональной политики».

В 1140-х гг. епископ Оттон Фрейзингенский жаловался на то, какое зло творится вокруг: круглый год люди грабили и жгли в окрестностях все, что попадалось под руку. Своими размахом и длительностью особенно «прославились» распри между герцогами Баварскими и архиепископами Зальцбурга; тирольскими графами и епископами Биксена и Трента; графами Голландии и епископами Оснабрюка; маркграфами Бранденбурга и архиепископами Магдебурга; герцогами Брауншвейга и епископами Бремена, Хильдесхайма и Хальберштадта. (С учетом размаха конфликтов между церковными и светскими правителями, неудивительно, что Реформация началась именно в Германии.) Менее масштабный, но весьма серьезный междоусобный конфликт в 1150-х гг. между графами Виденкиндом и Фолкином из Шваленберга и аббатом Вибальдом из Корвея был спровоцирован при королевском дворе. Графы напали на подчиненный аббату город Гекстер, разрушили оборонительные укрепления, подвергли разорению, а потом потребовали большой выкуп. Королевские власти приказали аббату и городу принять меры к отмщению. Междоусобица продолжалась до тех пор, пока не был убит главный вассал аббата; за это герцог Генрих Лев изгнал графа Видекинда, взяв с него приличную компенсацию и замок в придачу. Распространение феодальных распрей в Германии можно связать с отсутствием сильной централизованной власти; в Англии монархи имели куда большее влияние на своих вассалов.

Мирские и религиозные конфликты часто возникали и во Франции (хотя в меньшей степени, чем в соседней Германии), где спорщики соперничали по поводу имущественных прав — например, права на различные налоги и подати. В результате разорялись монастырские земли, угонялся скот, сжигались дома; часто гибли и сами монахи. Как и повсюду в Германии, сеньоры и рыцари использовали любой предлог, чтобы прибрать к рукам или разграбить земли соседей. Наряду с королем Церковь являлась самым крупным землевладельцем средневековой Европы, и ее владения граничили с землями других сеньоров, которые с завистью взирали на церковное имущество и богатство. Германией с ее обилием княжеств и маленьких государств было гораздо труднее управлять, чем такими намного более централизованными королевствами, как Англия и Франция, где ограничение влияния землевладельцев и наведение порядка в феодах оказывалось более успешным. На севере Франции, в Валенсьенсе, в 1455 г. оскорбление личной репутации привело к судебному поединку в присутствии герцога Бергундии Филиппа Доброго. Хотя поединок проводился в соответствии со строгими правилами, итог его оказался мрачным: проигравший был оглушен своим противником, ему выкололи глаза и еще живого поволокли к эшафоту, где его должен был повесить главный палач города.

Подобные поединки возникали как следствие ограничения междоусобных распрей во Франции. Здесь сыграл свою роль указ Людовика IX, изданный в 1258 г. и ограничивающий права знати участвовать в частных войнах, турнирах и даже отдельных поединках. В 1304 г. Филипп Красивый обнародовал в Тулузе, в центре региона, печально известного бесчисленными междоусобными войнами, еще один указ; потребность смягчить его он ощутил лишь два года спустя, признав решимость знати улаживать разногласия путем насилия. В конечном итоге через королевское регулирование санкционированных поединков французская монархия обладала некоторой формой контроля, позволяющей сдерживать разгорающиеся конфликты. Знать не так уж легко уступала то, что считала своим правом по рождению, то есть возможность вести частные войны; а король не желал отказываться от богом данной обязанности поддерживать мир в своих землях. В 1323 году Карл IV Красивый велел казнить своего вассала Журдена де Л’Иля, сеньора Казобона, за развязывание частной войны. Журден признался в убийстве мужчин, женщин и детей, разорении имущества и уничтожении урожая, разграблении церквей и аббатств, но пытался защитить себя, заявив, что совершил все вышеперечисленное в собственных владениях. Междоусобные распри и частные войны часто развязывались, чтобы «покрыть» множество грехов и нарушений.

Чем слабее центральная власть, тем, соответственно, сильнее соблазн ввязаться в частную войну или междоусобицу. Прежде чем Вильгельм Завоеватель утвердил свою династию на английском троне в 1066 году, ему вначале пришлось пережить опасный период в бытность герцогом Нормандии. Во время его правления власть в герцогстве была слабой, и страну раздирали междоусобицы на фоне непрекращающейся борьбы за власть. В обстановке всеобщей анархии совершались многочисленные злодеяния и зверства. Один из таких эпизодов случился на свадебном пире, устроенном графом де Беллемом. По приглашению своего сеньора на торжество прибыл Гийом де Жируа, но в итоге был ослеплен, лишился ушей и гениталий.

В Англии как в относительно управляемом королевстве междоусобицы были не столь ужасными и крупномасштабными. Особенно часто распри в этом государстве отмечаются в период Раннего и Позднего Средневековья, когда королевская власть была весьма хрупкой. В недавно опубликованной книге о кровавых междоусобицах в конце англосаксонского периода ее автор Ричард Флетчер рассматривает вопрос о том, как могли обостриться и территориально расшириться междоусобные раздоры вследствие политических амбиций, главной из которых, как ни парадоксально, являлось сохранение и продолжение династии. Междоусобица, которую анализирует Флетчер, разгорелась в 1016 г. и продолжалась на протяжении трех поколений! В год ее начала был убит граф Ухтред с сорока слугами, причем граф погиб в холле собственного замка, когда его противник и недоброжелатель Турбранд Холд набросился на него из укромного места за портьерами. Альдред, сын Ухтреда, отомстил за смерть отца, однако сам был убит в 1038 г., попав в руки сына Турбранда, Карла; попытка этих двух семей достичь примирения провалилась, когда совместная пьяная оргия завершилась наутро рядом убийств (обратите внимание на сходство с конфликтом между Сихаром и Австригизелем). Завершилась междоусобица только в 1073 г., когда большинство внуков и правнуков Турбранда были вырезаны графом Уолтефом, правнуком Ухтреда. Уолтеф, возможно, под предлогом кровавой распри совершил упреждающий ход против своего династического противника, который, как он опасался, мог поднять мятеж. Сам же Уолтеф поднял мятеж против Вильгельма Завоевателя в 1075 г., за что был публично обезглавлен. Последнее слово все-таки осталось за Короной.

Междоусобицы могли закончиться полным истреблением противников; чаще они завершались выплатой компенсации и прямым вмешательством короля. В период Раннего Средневековья материальное возмещение считалось менее почетным путем разрешения конфликтов, олицетворяя собой неспособность или нежелание уплатить долг чести сполна, т. е. пролив кровь. В дальнейшем жесткие ограничения со стороны королевской власти на кровавые разборки вассалов постепенно изменили ситуацию. Даже когда королевская власть в Англии практически перестала существовать — в XV веке, в эпоху, когда страна задыхалась от жестоких распрей между Пойнингами и Перси, Уидвиллами и Невиллами, а также Стаффордами и Харкуртами, — варварский феодализм допускал улаживание конфликтов финансовым путем. Именно так и произошло при примирении Генри Пирпонта, Томаса Гастингса и Генри Феррерса в 1458 году. Войны объявлялись частным образом, и таким же приватным путем заключался мир.

Любая крупная вспышка насилия в королевстве представляла собой опасность для правителя; массовые беспорядки как эпицентр недовольства могли привлечь к себе нежелательный интерес, отнять драгоценное время и ресурсы, расстроить собственные военные планы короля. Для любого монарха внутренние восстания и междоусобицы были крайне нежелательны. Также серьезную угрозу представляли заговор и мятеж, которые не только затрагивали военные ресурсы короля, но и являлись деянием против помазанника Божьего. В Англии, где, как мы уже убедились, идея теократической монархии поддерживалась не так подобострастно, как в остальной Европе, мятежи происходили настолько часто, что лишь немногим английским королям удалось их избежать. Перед тем как при Эдуарде I законы об измене получили свое дальнейшее развитие, каждому английскому королю в период с 1066 по 1272 г. пришлось столкнуться с опасностью свержения с трона в результате мятежа. Правителю приходилось с осторожностью относиться к потенциальной угрозе подобного рода, поскольку, хотя он и царствовал по милости Божьей, но вполне мог лишиться своей мирской власти, если действовал противозаконно и как тиран. В одних политических трактатах утверждалось, что тиранов должны свергать их подданные, в других — что это удел Господа. Раньше вторая точка зрения часто высказывалась Церковью, которая предавала анафеме всех, кто поднимал мятеж против наместника Бога; позднее, однако, Церковь точно так же клеймила позором деспотического монарха (т. е. такого, который облагал ее обременительными налогами или оказывался неспособным защитить церковное имущество), называя его тираном. Осуждение или похвала во многом зависели от преобладающей политической ситуации и от предугадывания, кто окажется победителем.