Хедхантер без головы - Галина Куликова

– Кто это тебе сказал? – спросил Юра, косясь на Марину. – Твой охранник?

– Не мой он вовсе, – жеманно повела плечиком Дина. – Девчонки сегодня болтали. Что-то такое Лила Павловна говорила или полиция, которая приехала, не помню. Так о чем ты страшном рассказывал?

Юра быстренько пересказал Дине историю самоубийства главного редактора Федькина.

– Кошмар, – резюмировала Дина. – Зачем он выпрыгнул в окно?

– Действительно, – живо поддержала ее Марина, с недавних пор ставшая чуткой к подобным историям. – Почему он это сделал?

– Точно не из-за стрессового интервью, – хихикнул Юрий. – Он сильно пил, у него была белая горячка. Поэтому, как мне сказали, он страдал манией преследования. То ли черти за ним гонялись, то ли монстры. В общем, я после этого как услышу звон разбитого стекла, так у меня сердце из груди выпрыгивает – так и кажется, что сверху покойник упадет. Даже снится иногда. В общем, знаешь, шоковое воспоминание на всю жизнь.

– Наверное, каждый человек чего-то боится, абсолютно бесстрашных не бывает. Страха не испытывают только дебилы. Я помню из лекций по психологии…

– Я боюсь гусениц, – закатила глазки Дина. – На дачу из-за них ездить не хочу, они ползают.

– И мышки бегают, – засмеялся Юрий.

– Да, мышки тоже. Как увижу – визжать начинаю.

– Все женщины визжат, когда мышь пробегает, – веселился Юра. – Так визжат, что уши глохнут. Вот, Марина подтвердит.

– Я визжу, только когда крыса. Мышек я не боюсь, я их люблю. Хомяков люблю тоже.

– Все, я побежала, – вдруг спохватилась Дина. – Мне еще очередной приказ надо составить. Всем пока!

И плавной походкой, словно шла по подиуму, блондинка удалилась в сторону приемной.

– Ладно, наплюй и ничего не бойся, – по-свойски сказал Юрий.

– Мне надо бояться мужчин, приходящих на собеседование, – философски изрекла Марина. – Если вообще удастся остаться в профессии. После таких историй могут уже на работу по специальности никогда не принять. Пойду уборщицей в фитнес-клуб.

Референт поправил галстук и ободряюще улыбнулся.

– Мне кажется, Лила Павловна тебя не сдаст. Я ведь ее хорошо знаю. Она такая – женщина-кремень. Если ей сотрудник понравился, до конца будет бороться.

– Все это здорово, но если следователь начнет доказывать, что несчастный случай спровоцировало стрессовое интервью, то мне самой впору бросаться вниз головой с крыши дома. Ты ведь уже, наверное, знаешь, что за последнюю неделю у меня это уже второй случай?

– Конечно, я же при начальстве, – пожал плечами Юра. – Ну и что с того? Бывают же совпадения. К тому же, – тут референт понизил голос до шепота, – еще неизвестно, может, этот Парменский был не вполне нормален. Или под дозой.

– В смысле?

– Наркоман.

– Вообще-то непохоже, – засомневалась Марина.

– Ты не врач-нарколог, чтобы определить на глаз. Самые завзятые наркоманы чаще всего на вид очень приличные люди. Но у таких гавриков всякое бывает. Не принял дозу – у него ломка началась или припадок. Кстати, он ведь может оказаться еще скрытым алкоголиком. Решил завязать, стал лечиться, потом бросил. Эти вообще самые отмороженные. Я почему еще вспомнил про своего бывшего главного редактора? Вдруг этому тоже что-то почудилось?

– Подождем, что скажут эксперты. Недолго осталось. А пока они будут решать мою судьбу, я сама попробую кое-что предпринять, чтобы минимизировать последствия этого кошмара.

– У тебя связи в полиции? Или дядя – заместитель генерального прокурора?

– Есть хорошие люди, – туманно ответила Марина. – Ты не забудь меня записать на прием к Адриановой.

– Что ты, как можно? Не забуду! Ну, отдыхай, я тебе позвоню.

И Юрий, взмахнув неизменной кожаной папкой, понесся дальше по своим делам.

* * *

– Слушай, ну и шутки у тебя! – сказал Савелий, когда Марина плюхнулась рядом с ним на переднее сиденье. – Дай поцелую!

– Отстань, не до поцелуев сейчас, – мрачно ответила она, захлопывая дверцу. – Быстро двигаем к Бойко. Есть срочный разговор.

– Вопрос жизни и смерти? – улыбнулся Васин, заводя машину.

– Смерти! – выпалила Марина. – Так что давай скорее.

– Да что с тобой? Мы ведь еще вчера договорились ехать к Юрию Ивановичу. Помнишь? Он так просил! Ему нужно с тобой встретиться по поводу Новокшанова. Так ты сначала пропадаешь на весь вечер, на звонки не отвечаешь. Потом звонишь ночью, замогильным голосом сообщаешь, что жизнь кончена, бросаешь трубку и к телефону снова не подходишь. Я испугался – тут же примчался к тебе домой.

– Так это ты целый час ломился в дверь? Мне соседи сегодня утром жаловались. Разбудил весь подъезд!

– Соседи полицию вызвали, пришлось потом с ребятами объясняться. Почему ты не открыла?

– Снотворное приняла. Сильнодействующее. Хотела вообще заснуть и не проснуться.

– Снотворное! В твоем-то возрасте! А я уже было стал вызывать бригаду, вскрывать квартиру.

– Твою энергию, Васин, надо направить на заготовку древесины. Тогда через месяц на месте тайги у нас будет красиво подстриженное поле для гольфа.

– Из-за твоих фокусов, – обиженно сказал Савелий, продираясь сквозь густое скопление машин, – Бойко на меня вчера здорово разозлился. Ты ему очень нужна.

– Мне он теперь тоже очень нужен. И это не фокусы.

– Ладно, уже едем, не переживай. Расскажешь, в чем дело?

– Когда приедем к Юрию Ивановичу, тогда и расскажу.

Минут десять ехали молча, потом Васин обиженно пробасил:

– Марин, ну чего ты сидишь такая вся мрачная, будто у тебя кто-то умер!

– Потому что у меня действительно кто-то умер, – ответила Марина ровным тоном. – Человек умер. После стрессового интервью. И я тебе вчера об этом говорила. Поэтому я напилась снотворного. И поэтому мне нужна помощь твоего гениального Бойко.

У Васина вытянулось лицо.

– А я думал, ты вчера пошутила… Смеялся даже.

Марина тяжело вздохнула и посмотрела на приятеля с сожалением.

– Савелий, у тебя много достоинств. Ты можешь отличить пистолетную пулю от пули, выпущенной из автомата. Можешь ударом кулака раскрошить кирпич, можешь управлять бронетранспортером и вертолетом. Но с чувством юмора у тебя беда. Это была не шутка. Я снова в дерьме, причем не по уши, а по самую макушку. Одна надежда – вдруг снова Юрий Иванович поможет? Так что жми-ка на газ.

Открыв дверь, Бойко с минуту рассматривал две хмурые физиономии, потом сказал:

– Вовремя явились. Я как раз чай заварил, идите в кухню.

Гуськом, возглавляемые хозяином дома, они прошли на кухню и расселись вокруг стола.

– Мы вот тут… – начал было Васин, но Марина решительно прервала его.

– Юрий Иванович, я все время хотела позвонить, но в итоге сама приехала. Большое вам спасибо, что выручили. Мне Савелий рассказал, только без подробностей. Да и вообще по реакции Горина и Емельяненко в тот день я поняла, что вы сумели их как-то разубедить в моей виновности. Хотелось бы, конечно, узнать, как вам это удалось.

– Может быть, позже расскажу, – махнул рукой Бойко. – Это не очень интересно, а сейчас вообще не так уж важно. Горин теперь увлечен другой версией. Что касается Емельяненко… Я напомнил один эпизод из его собственной биографии. Вадима вот так же, не разобравшись, хотели уволить, чуть под суд не отдали. Но ведь помогли ему тогда, поверили, и все благополучно разрешилось.

– Вы помогли, Юрий Иванович? – спросил Васин, явно гордясь наставником.

– Да какая разница, кто. Главное – не поломали человеку жизнь. В общем, он понял, что с Мариной поступили неправильно и смог объяснить это руководителям-перестраховщикам из «Венко». Ну а у кардиолога вы были? Как дела на этом фронте?

– Юрий Иванович, у кардиолога я не была. Если так пойдет, то не кардиолог, а реаниматор потребуется. У меня вообще скоро разрыв сердца может случиться, если все будет продолжаться в том же духе.

– Как вы сказали? – отставив чашку в сторону, слегка подался вперед Бойко. – Разрыв сердца?

– Да.

– Почему вы так сказали?

– Не знаю, – растерялась Марина. – Все так говорят, когда происходит что-то ужасное. Вот я и повторила. А в чем дело?

– Так-так, – промурлыкал Юрий Иванович. – Значит, разрыв сердца. Понятно.

Быстрым движением он поправил очки и бодро поинтересовался:

– Ну-с, рассказывайте, что у нас произошло такого ужасного?

– Мы с этим и приехали, собственно, – сбивчиво начала Марина. – То есть я приехала. А Савелий меня, как всегда, опекает.

И Марина, нервно ломая пальцы, рассказала Бойко о том, что случилось. Тот внимательно выслушал рассказ, не перебив ее ни единым вопросом. Когда же девушка закончила повествование, он вдруг негромко хлопнул в ладоши и заявил:

– Вот значит как. Очень интересно.

Марина и Савелий молча смотрели на него. Бойко, не обращая внимания на их вопросительные взгляды, некоторое время сидел и что-то тихо бормотал себе под нос. Затем, спохватившись, взял чайник, наполнил стоявшие на столе чашки и громко сказал: