Снега Килиманджаро (сборник) - Эрнест Миллер Хемингуэй

время его отсутствия по стенам были развешены снимки различных ран до и после лечения с помощью здешних аппаратов. Напротив того места, где обычно сидел майор, висели три фотографии таких же усохших, как у него, и полностью восстановленных рук. Не знаю, где врач их раздобыл. Мне было доподлинно известно, что мы первые, на ком эти аппараты испытывают. Фотографии не произвели на майора никакого впечатления, потому что он смотрел мимо них, в окно.

Холмы что белые слоны

[19]

По ту сторону долины Эбро белели длинные холмы. По эту – ни деревьев, ни тени, и станция между двумя железнодорожными путями вся на солнце. Только само здание отбрасывало теплую тень, а открытую дверь бара перегораживала занавеска из бамбука, чтобы не залетали мухи. Американец и девушка сидели за столиком в тени здания. Было очень жарко, и экспресс из Барселоны приходил через сорок минут. На этой станции стоял две минуты и катил дальше, в Мадрид.

– Чего бы нам выпить? – спросила девушка. Сняла шляпу и положила на стол.

– Ужасно жарко, – ответил мужчина.

– Давай выпьем пива.

– Dos cervezas*, – крикнул мужчина, раздвинув занавеску.

– Больших? – спросила из-за двери женщина.

– Да. Больших.

Женщина принесла два стакана пива и два фетровых кружка. Положила кружки на стол, поставила на них стаканы с пивом и взглянула на мужчину и девушку. Девушка смотрела вдаль, на гряду холмов; они белели на солнце, тогда как вокруг все побурело от засухи.

– Словно белые слоны, – молвила девушка.

– Никогда таких не видел. – Мужчина выпил пиво.

– Конечно же, не видел.

– А почему бы и нет? Если ты говоришь, что я не мог их увидеть, это еще ничего не доказывает.

Девушка перевела взгляд на бамбуковую занавеску.

– На ней что-то написано, – заметила она. – Что это значит?

– «Анис дель Торо». Это такой ликер.

– Мы можем его попробовать?

– Подойдите к нам! – позвал он, повернувшись к бамбуковой занавеске. Женщина вышла из бара.

– С вас четыре реала.

– Принесите нам два стаканчика «Анис дель Торо».

– С водой?

– Ты хочешь с водой?

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – С водой вкусно?

– Нормально.

– Так вам с водой? – спросила женщина.

– Да, с водой.

– Отдает лакрицей. – Девушка пригубила и поставила стаканчик на стол.

– Как и все.

– Да, – сказала девушка. – Все отдает лакрицей. Особенно то, чего так давно хотелось, вроде абсента.

– Перестань.

– Ты первый начал, – указала девушка. – Я развлекалась. Хорошо проводила время.

– Ну что же, давай попробуем не скучать.

– Я и пробовала. Сказала, что эти холмы похожи на белых слонов. Разве это не остроумно?

– Остроумно.

– Мне хотелось попробовать этот ликер. Мы ведь только и делаем, что ездим всюду и пробуем новые напитки.

– Вот именно.

Девушка взглянула на холмы.

– Чудесные холмы, – сказала она. – Пожалуй, они вовсе и не похожи на белых слонов. Просто мне подумалось, что они так же белеют сквозь деревья.

– Не выпить ли нам еще?

– Ладно.

Теплый ветер качнул к столу бамбуковую занавеску.

– Хорошее пиво, и холодное, – отметил мужчина.

– Чудесное, – согласилась девушка.

– Это же пустячная операция, Джиг, – добавил мужчина. – Это даже и не операция.

Девушка смотрела вниз, на землю, где стоял стол.

– Ты сама увидишь, Джиг, это сущие пустяки. Просто укол.

Девушка промолчала.

– Я поеду с тобой и все время буду рядом. Они сделают укол, а потом все наладится само собой.

– И что станет с нами?

– Все пойдет хорошо. Как и раньше.

– Почему ты так думаешь?

– Только это и мешает нам. Только из-за этого мы и несчастны.

Девушка вновь взглянула на занавеску и, протянув руку, ухватила две бамбуковые палочки.

– И ты думаешь, потом нам будет хорошо и мы будем счастливы?

– Я уверен. Ты только не бойся. Я многих знаю, кто это делал.

– Я тоже, – кивнула девушка. – И потом все они были так счастливы.

– Если ты не хочешь, не надо. Я не настаиваю. Но я знаю, что это сущие пустяки.

– И ты действительно этого хочешь?

– Я думаю, это самый лучший выход. Но я не настаиваю, чтобы ты это сделала, если ты и впрямь не хочешь.

– А если я это сделаю, ты будешь счастлив, и все пойдет по-прежнему, и ты меня будешь любить?

– Я и теперь тебя люблю. Ты же знаешь, что люблю.

– Знаю. Но, если я это сделаю, все опять пойдет хорошо, и если я скажу, что холмы похожи на белых слонов, тебе это понравится?

– Я буду в восторге. Я и сейчас в восторге, только мне не до этого. Ты ведь знаешь, я всегда такой, когда волнуюсь.

– А если я это сделаю, ты не будешь волноваться?

– Нет, я не буду волноваться, потому что это очень просто.

– Ну, тогда я сделаю. Поскольку мне все равно, что со мной будет.

– То есть как?

– Мне все равно, что со мной будет.

– Но мне-то не все равно.

– Да, да. Но мне все равно, что со мной будет. Я это сделаю, и все будет хорошо.

– Если ты так ставишь вопрос, то я не хочу, чтобы ты это делала.

Девушка встала и прошла до конца платформы. По ту сторону железнодорожных путей тянулись поля пшеницы, а деревья росли вдоль берегов Эбро. Далеко за рекой высились горы. Тень от облака скользила по пшеничному полю, и между деревьями виднелась река.

– Все это могло быть нашим, – сказала девушка. – Все могло быть нашим, но нашими же стараниями с каждым днем это становится все более невозможным.

– Что ты говоришь?

– Я говорю, что все могло быть нашим.

– Все и так наше.

– Нет. Не наше.

– Весь мир наш.

– Нет. Не наш.

– Мы можем поехать куда угодно.

– Нет, не можем. Теперь все это уже не наше.

– Наше.

– Нет. И если это у тебя забирают, вернуть уже не получится.

– Но у нас еще ничего не забрали.

– А вот увидишь.

– Возвращайся в тень, – попросил он. – Не надо это так воспринимать.

– Я это никак не воспринимаю, – ответила девушка. – Просто я все понимаю.

– Я не хочу, чтобы ты делала что-то такое, чего не хочешь…

– Или что мне навредит. Знаю. Не выпить ли нам еще пива?

– Хорошо. Ты только должна осознать…

– Я осознаю, – оборвала его девушка. – Может, нам оставить этот разговор?

Они сели за столик. Девушка смотрела на холмы на выжженной стороне долины, а мужчина – на нее и на столик.

– Ты должна осознать, – нарушил он долгую паузу, – я не хочу, чтобы ты делала то, чего не хочешь. Если для тебя это так много значит, я готов